Проклятье, мы ведь не переспали?! Нет?! Я, вообще, одета?!

Прислушалась к своему телу. Одета! На миг затопило облегчением – все на месте, но, черт подери, меня сейчас стошнит. От отвращения к самой себе. Опять на те же грабли. На хрена?! Что в моей пьяной голове подталкивает меня к Максу?

Он внимательно наблюдал за мной, видел ужас, панику на моем лице и улыбался довольной ленивой улыбкой:

– Вспомнила… – уже не спрашивал, а утверждал, – умница, девочка.

Склонился к моему лицу, по-прежнему удерживая в одном положении, прошептал практически в губы:

– Сама привела меня сюда, сама целовала, даже не вспоминая о своем драгоценном муже, – пресек очередную попытку вырваться, – и если бы не отрубилась из-за того, что слишком много выпила, то сама бы залезла мне в штаны. Молодец, Крис. Как всегда, на высоте. Вот за что тебя люблю, так это за то, что с тобой не соскучишься. Что ни встреча, то фейерверк. Может, продолжим то, на чем остановились? Я не против. А ты?

А меня тошнило от его прикосновений. Губы сами по себе сложились в брезгливую гримасу, и Градов это заметил. Его глаза сердито блеснули, прежде чем он убрал руку с моего лица:

– Что? Недостаточно хорош для тебя? – Спросил отрывисто, зло.

– Макс, хватит, – пыталась поднять руки, потереть виски.

Получилось с трудом. Поморщилась, когда ледяные и словно чужие пальцы прикоснулись к коже. Меня раздирали противоречивые желания: задушить саму себя за то, что опять творю ужасную хрень, и снова заснуть. Провалиться в густой, темный сон, чтобы после пробуждения не осталось ничего. Чтобы все это оказалось жутким ночным кошмаром.

Прозвучал сигнал входящего сообщения, Градов, не глядя, протянул руку, взял свой телефон со столика, стоявшего рядом, и некоторое время торопливо переписывался с кем-то, казалось, совсем забыв обо мне. Я цеплялась за остатки сознания. На плаву удерживала только одна мысль: мне надо покинуть это чертово место. Надо вызвать такси. Надо ехать отсыпаться.

Кое-как выпрямила спину, цепляясь обеими руками в подлокотник и пошатываясь, поднялась на ноги. В голове вьюга. Холодная, мрачная, метет, крутит. Глаза сами закрывались, и мысли то и дело обрывались, растворяясь в безликом болоте. Я как муха, севшая на липкую ленту. Нестерпимо тянуло вниз, все тело наливалось свинцовой тяжестью.

– И куда это мы собрались? – закончив с перепиской, Градов резво вскочил на ноги и, подойдя неприлично близко, с деланной заботой заглянул в лицо.

Отмахнулась от него:

– Мне надо домой, – каждое слово через силу. Язык ватный. Мозг ватный. Я вся словно набита гребаной ватой.

– Домой? – участливо спросил он. – А что это мы так быстро сбегаем? А? Может, утюг забыла выключить? Или кота покормить? Крис? Как же продолжение вечера? Смотри, как весело.

Я не видела ничего веселого. Я вообще почти ничего не видела сквозь настойчиво слипавшиеся веки. Отвернулась от него, делая неуверенный шаг к двери. Главное – не упасть, дойти туда, где звучит музыка, где люди. Кто-нибудь да поможет.

– Ну что ж так спешить? – Макса обвил талию, потянул обратно.

У меня не было сил освободиться. Прижал спиной к своей груди, сцепив руки в замок на животе, положил подбородок мне на плечо. Я чувствовала его теплое дыхание на щеке. Дернулась, пытаясь отстраниться. Безуспешно.

– Эх, Кристина, Кристина… – В его голосе, который вызывал содрогание, явно слышались нотки сожаления, смешанные со злорадством: – Ведь могло все быть иначе. Если бы ты не была такой сукой.

– Максим, хватит, – прошептала, устало прикрыв глаза, невольно приваливаясь к нему спиной. Не спать! – Отпусти, я пойду.

– Зачем? – спросил, прижимаясь ко мне щекой. Запустил руку в волосы и вытащил заколку. Густые пряди рассыпались по плечам. – У тебя такие красивые волосы. Мне всегда нравилось прикасаться к ним, наматывать вот так на руку…

Накрутил прядь на кулак, а у меня онемели ноги от ужаса. Что если он решит пойти дальше? Я даже оттолкнуть его не могу!

– Макс! Уймись, – вцепилась в его руку, не давая еще туже намотать волосы.

Он остановился, отпустил. Но не потому что одумался. Нет. Он просто играл, упиваясь моей растерянностью и бессилием.

– Знаешь, что мне еще нравилось?

Мне все равно, мне плевать, что ему там нравилось, но я не могла сказать об этом – язык заплетался, и с губ слетел только измученный стон.

– Мне нравилось раздевать тебя. Нравилась твоя гладкая кожа…

Внутри все сжалось. Я будто скукожилась, пытаясь отодвинуться от него. Макс лишь недобро усмехался, вел кончиками пальцев по руке. Снизу вверх, от запястья и выше. По коже мурашки, не имеющие ничего общего с возбуждением. Отвращение. Страх. Горечь. Я сама во всем виновата. Опять. Спровоцировала его. Ладонь скользила по коже, задевая тоненькую бретельку платья, спуская ее с плеча. Потом медленно переместилась к боковой молнии и потянула ее вниз. Наглая рука нырнула в прорезь, отчего передернуло и бросило в жар.

– Макс, отвали! – прошипела, как змея, пытаясь остановить его руку. Шипеть проще, чем говорить.

– Что так? Передумала? – Прошептал на ухо, прикусывая мочку.

– Убери от меня руки, – меня трясло от проснувшейся ярости, отвращения, – и не смей больше прикасаться.

– А то что? Мужу пожалуешься? – опять ядовитая насмешка в каждом слове. – Расскажешь, как висла на мне, тащила в подсобку, а потом передумала? Ну-ну.

Внутри настолько хреново, что больно от каждого удара сердца.

– Мне надо домой! – с трудом надсадно вдохнула. Не спать!

– Зачем? Думаешь, тебя там ждут? – усмехнулся Градов.

– Ждут, – от этого еще горче. Меня действительно там ждут, а я… Как последняя дрянь… Сама…

– Нет, Кристин, ошибаешься, – потянул за волосы, заставляя нагнуть голову в сторону, легко коснулся губами шеи, – тебя не ждут… За тобой едут.

От этих слов чувство, будто в живот воткнули ледяной штырь с зазубринами и начали медленно вращать, раздирая внутренности. Сознание опять тускнело, растворялось. Меня повело в сторону, и Максу пришлось перехватить мое вялое тело, чтобы удержать от падения:

– Что ж так нервничать? – с показной заботой произнес Градов, снова усаживая на диван.

Я как кукла. Неуклюжая безмозглая кукла. Отвратительно пьяная, растрепанная, разобранная, дрейфующая в полубессознательном состоянии. На меня огненной стеной надвигалось то, чего я опасалась – расплата за беспечность, а у меня не было сил сделать хоть что-нибудь, потому что бездарно напилась. Я так боялась, что Зорину донесут о моих похождениях, что кто-нибудь расскажет ему грязную правду. И вот оно, пожалуйста. А я даже двух слов не могу связать. До тошноты хотелось сбежать, скрыться от неумолимо надвигающейся катастрофы, но тело безвольно обмякло на диване.

В этот раз мне не выкрутиться. Финиш.

– Я у тебя тут телефон одолжил ненадолго, ты ведь не против? – с усмешкой спросил Максим, кивая на столик, где рядом с моей открытой сумочкой лежал мобильник. Словно окунули в ванну со льдом. Понимаю, что звонили Зорину, приглашая взглянуть на непутевую жену.

Да что ж я так накидалась-то, а? Именно здесь, именно в окружении тех, кто способен сломать мою жизнь. Надо уйти. Попыталась подняться, но Градов легко надавил на плечи, и я снова повалилась на диван. Он присел передо мной на корточки, сцепил руки в замок на моих коленях, положил на них подбородок и, подняв брови, добродушно смотрел в глаза.

– Макс, пожалуйста, – не знала, о чем его прошу. То ли умоляла отпустить меня, то ли прекратить весь этот спектакль. Он лишь улыбался и качал головой. – Максим…

Зазвонил его телефон. Парень прижал к моим губам указательный палец, вынуждая замолчать.

– Да? – спросил раздраженно, потом, усмехнувшись, покосился в мою сторону. – Хорошо. Я понял. – Откинул телефон в сторону. – Ну что, Кристин, соскучилась по муженьку своему горячо любимому? Уже приехал.

Грудную клетку пронзили ядовитые шипы. Сердце дернулось испуганной птичкой, насаживаясь на них, заметалось в груди, истекая черной кровью.