– Как тебя зовут? – еще раз спросил Марвин.

Но этот орк имел все основания гордо называться тоширунгом. Он держался с достоинством и даже вызывающе, но не произнес ни слова. Клыки у него были аккуратно подпилены. Наверное, это мода такая. Глаза, можно сказать, как у человека. Даже лапы похожи на нормальные ноги. Правая была перевязана в колене, повязка набухла от крови. Кровь у орков тоже красная.

– Марвин, налей ему воды, – сказал я и придвинул табурет.

Сел прямо перед орком и смотрел, как он пьет. Потом Марвин снял боевые перчатки и размял пальцы. Покрутил головой.

– Крепкий, зараза, – сказал он и отошел подышать к маленькому окошку под потолком.

– Куца Амут, ты можешь молчать, сколько влезет, – сказал я. – От тайного советника я другого и не ожидал.

Тоширунг дернулся. Он понял, что Хвин раскололся. Куца сверкнул глазами в сторону Марвина, но тот лишь усмехнулся.

– Это же был простой вопрос, – сказал он. – Чего ты молчал? Или твое имя нельзя произносить вслух, небо обрушится?

Куца напряженно думал, что нам еще известно. Из этих орков хороших игроков в покер не сделаешь. Все на роже написано.

– Твой приятель сказал, что ты вырвал язык проводнику, – продолжил Марвин. – Вот я сейчас немного отдохну и тоже тебе язык отрежу, все равно ты молчишь, будто немой.

Это сработало намного лучше. Марвин быстро учится, молодец.

– Как раз Хвин и вырвал язык тому человеку, – наконец заговорил Куца. – Лично. Я бы не стал мараться.

Это было очень похоже на правду. Марвин нахмурился, теперь Хвину не сдобровать.

– Нас интересует, что Тугай Нихо планирует делать дальше? – спросил я. – Если ты не знаешь, потому что мелкая сошка, как и Хвин, и знать тебе не положено, так и скажи, мы поймем.

Кажется, я наступил ему на любимую мозоль. Этот хлыщ явно не согласен со мной, что он мелкая сошка вроде мерзкого сотника Хвина Бодо.

– Вы же все равно убьете меня, – наконец сказал он. – Так зачем мне рассказывать вам о планах марла?

Я пока не понял, что значит это слово, титул типа графа или звание вроде маршала? Не имеет значения. Но орки, они как люди, тоже цепляются за жизнь. Вот и Куца начал торговаться.

– Может, и не убьем, – ответил я. – Похоже, война будет долгой, вас же много в лесных дебрях. Глядишь, ты сгодишься, чтобы обменять на кого-то или что-то.

– Я живу на берегу моря, – вдруг сказал Куца. – Не в дебрях.

Точно аристократ. Даже смешно, как он этим кичится. На берегу он живет…

– Ну тем более тогда пригодишься, – миролюбиво сказал я. – А пока посидишь здесь на хлебе и воде. Молодым надо на ком-то тренироваться допросы проводить. Ты станешь популярным экспонатом. Потому что молчишь и терпишь боль.

Я поднялся и сделал знак Марвину. Он взял мешок и подошел, чтобы надеть на голову орка.

– Ладно, я скажу, что знаю, – сказал Куца. – Только пообещай, что не убьете.

Я сел на табурет и посмотрел ему в глаза. Пообещать я мог все, что угодно, мне это не составит труда. Но стоит ли верить тому, что он скажет? Надо, чтобы он поверил мне по-настоящему. Только тогда он будет говорить правду.

– Когда война закончится, – начал я простым обыденным тоном, словно речь шла о дожде. – Я отпущу тебя домой на берег моря.

Марвин из-за спины орка посмотрел удивленно.

Куца сузил глаза.

– Но ты должен помочь мне избежать ненужных жертв с обеих сторон, – продолжил я более серьезно. – Этим ты поможешь не только мне, но и своему королю. Вас просто использует в своих целях Марчес Второй. Ты же должен это понимать. Все, что он пообещает сегодня, завтра забудется, а много людей и тоширунгов снова погибнут из-за амбиций какого-то узурпатора и самозванца.

Марвин широко улыбаясь, покивал головой. В последнее время он слышал от меня много подобных речей. Все же я хотел соответствовать официальному признанию меня еретиком. Как-никак, это обязывало.

И Марвин очень быстро проникся. До него дошло – все, что втолковывали ему с детства, было или не совсем правдой или откровенной ложью.

Куца смотрел на меня удивленно.

– Ты – Крысобой! – неожиданно сказал он и откинулся в своем железном кресле. – Какая честь. Меня допрашивает сам Крысобой Кранц.

Надо же. Меня в этом мире все знают. Тайные советники у тоширунгов точно в курсе. Я поднял забрало, а потом и вовсе снял шлем. Пугать Куцу уже не требовалось.

– Да, Куца. Ты догадлив, – признал я. – Веришь моему слову?

Он кивнул. Посмотрел в сторону кувшина с водой. Я встал и налил ему полный стакан.

– Тугай начал собирать большое войско, – выпив воды, сказал Куца. – Независимо от того, получится найти и похитить вашего мастера-тролля или нет. Король Тошипур уже слишком стар. Он не стал спорить с марлом. Все военные вопросы Тугай теперь решает сам. Марчес пообещал отдать ему Корханес и западную половину Шамы.

– Сколько всего солдат может собрать Тугай? – спросил я.

– Пятьдесят тысяч всадников в полном вооружении и столько же пеших воинов, – ответил Куца. – Но на это потребуется время. Две-три недели. Раньше он вряд ли выступит, если не сможет достать вашего тролля.

Мы с Марвином переглянулись. Тугай вряд ли будет сидеть, сложа руки, две недели. Наверняка пошлет еще отряд и не один, чтобы добраться до Трогера. Может, прямо сейчас туда направляется еще кто-то.

– Значит так, Куца, – сказал я. – Тебя никто не тронет. Я скажу, чтобы тебя перевели в комнату получше этой, где тебя будут хорошо кормить и подлечат рану. Мы еще поговорим с тобой позже, а сейчас мне пора. Сам понимаешь, я не могу допустить, чтобы ваши отряды разъезжали здесь, как у себя дома. Тролль мне и самому пригодится.

Тоширунг согласился.

Марвин похлопал его по плечу.

– Ничего личного, Куца, – сказал он.

– Конечно. Я все понимаю.

Мы вышли и закрыли дверь.

– Позови стражу, Чек. Марвин, ты пока разберись с Хвином.

– Он нам больше не нужен?

– Нет.

Я поднялся наверх. Гримс разговаривал с Джеем у крепостной стены возле коновязи. Я попросил Гримса перевезти орка в подвальную комнату особняка Риффена, где до этого держали Харагана.

Гримс вместе с тремя своими гвардейцами отправился вниз.

– Босс, – обратился ко мне Джей. – Ты не сказал им которого.

– Разберутся.

Мы дождались Чека и Марвина, на ходу вытирающего саблю.

Запрыгнули в седла и поехали к нашей местной резиденции.

Джей шмыгнул носом.

– Дай, я угадаю которого, – сказал он.

– Ну? – спросил Марвин.

– Жирного, того, что был в рогатом шлеме.

– Ага. Как ты догадался?

– Он мне сразу не понравился.

Расседлав лошадей, Чек и Джей положили сена в кормушки и налили воду в поилки. Потом пошли в дом, чтобы немного отдохнуть. До рассвета оставалось не очень много времени. Мы с Марвином прошли через конюшню во внутренний двор особняка Риффена.

Часовые хором приветствовали меня. Если кто еще спал в доме, то теперь наверняка все проснулись.

Темный и угрюмый в прежние времена сад преобразился.

Клумб с белыми морозоустойчивыми цветами во дворе заметно прибавилось. Дорожки, аккуратно расчищенные от снега, освещались новыми фонарями. Кто-то навел красоту и даже развесил разноцветные гирлянды на каменных стенах.

– Я здесь подожду, – сказал Марвин и присел на скамейку у входа.

Старый Берти, как всегда в своем черном поношенном балахоне, встретил меня внутри дома у лестницы. Мы поздоровались, пожав руки, и вместе поднялись в кабинет Риффена. В доме все было по-прежнему: спартанская обстановка, ничего лишнего.

– В последние дни завтраки у нас все раньше, – добродушно сказал Берт. – И вообще никакого графика, вот что значит, когда сам себе хозяин.