Пришло время отправляться на улицу. Однако я не слишком торопился. Раздвинул портьеры перед вторым окном и обнаружил, что за стеклом виднелся балкончик. Не сразу, но сообразил, как открыть нижние створки. Я ступил на каменную площадку, облокотился на кованые перила. Вид вокруг замка был шикарный. За оградой, которая опоясывала двор, стелилась бесконечная снежная равнина, вдалеке проглядывали силуэты деревьев, какие-то каменные постройки.

Хотя бы перед самим собой приходилось признать, что спускаться на эту снежную равнину не очень-то тянет. Конечно, я согласился на приглашение Аделинды и вообще глупо было сидеть в четырех стенах, когда вокруг намечалось столько таинственного и чудесного. Но была одна причина опасаться предстоящей прогулки…

Дело в том, что с верховой ездой у меня были связаны не самые приятные воспоминания. Три года назад в городе построили ипподром и открыли конноспортивный клуб. Отец сразу же меня туда отвез. Смирная лошадка, которая предназначалась для начинающих, была занята. На ней медленно перемещалась туда-сюда какая-то девушка.

– Ну да ничего. Парню стоит сразу начать ездить на нормальном коне, – уверенно заявил тренер.

«Нормальным конем» оказался красивый рослый зверь с лоснящейся вороной шкурой. Он окинул меня презрительным взглядом и переступил с ноги на ногу. С самого начала можно было понять, что наладить с ним отношения окажется непросто.

Меня посадили в седло, а уже в следующую секунду после того, как перестали держать, я оказался на земле. Вернее, на песке, которым была усыпана та часть манежа. Я еще много раз падал. Позднее, когда поближе узнал нрав и возможности этого скакуна, понял: он не старался мне сильно навредить, иначе не обошлось бы без травм. Просто развлекался, стряхивая сопляка, который отважился на него вскарабкаться.

Мучительное обучение тем временем продолжалось. Думаю, отец и тренер хотели таким образом привить мне здоровое упрямство и спортивную злость. Они наперебой давали советы, наверняка очень полезные, если бы я только сумел ими воспользоваться.

Потом отец замолчал, обескуражено наблюдая за моими неуспехами. Ему, видимо, было больно и досадно смотреть, как его детище болтается в седле, словно мешок с тряпьем. Тем более что раньше проблем не возникало. Я просто лег на воду и поплыл. Просто встал на коньки и поехал. Однако с верховой ездой этот номер не прокатил.

Я чувствовал себя самым неуклюжим и бестолковым существом в мире. Когда свалился в очередной раз, отец поманил моего коварного скакуна, и тот приблизился покорно, как собака к хозяину. Отец птицей взлетел в седло. В следующее мгновение стройный всадник и горячий конь будто слились в одно тело. Они мгновенно очутились на другой стороне манежа и наслаждались скоростью. Конь промчался один круг, другой, играючи взял барьер, следующий барьер… Тренер и еще несколько человек из персонала и посетителей издали любовались этой картиной. Не успел я опомниться, как отец уже снова оказался рядом. Соскочил с коня, потрепал его по загривку.

– Ансель, попробуй еще разок. Он больше не будет тебя сбрасывать.

Покоренный конь действительно перестал вредничать. Однако учеба все равно не налаживалась. На следующем занятии я оставался скованным и деревянным, ненавидел сам себя и злосчастного коня. Возможно, отцу представлялось, что рано или поздно фамильные способности к верховой езде должны проявиться. И он упорно продолжал воспитывать из меня классного наездника. Хотя наверняка для него было сущим мучением видеть мою абсолютную бездарность в этом плане.

Во время четвертого или пятого унылого занятия у отца разболелась голова. Так сильно, что он не рискнул садиться за руль, и домой мы возвращались на такси.

– Может, лучше отдать тебя на бокс? – задумчиво произнес отец.

Я с радостью огласился. На этом досадный инцидент был исчерпан.

И вот теперь опять предстояло подвергнуться тяжкому испытанию. Ну, не имелось у меня талантов по части езды верхом. Такое тоже случается. Миллионы людей живут себе спокойно, не пересекаясь с ипподромами, барьерами и скачками. Мало кому приходится сталкиваться с подобной экзотикой. Не очень-то хотелось опозориться перед новоявленными родственниками. Тем более перед язвой Аделиндой. Стоило тащиться в такую даль, чтобы прослыть бестолковым увальнем… Однако делать было нечего.

Вилмор с Аделиндой заждались меня. Сидели рядышком на резном деревянном диванчике, под доспехами, которые были развешаны на стене в холле. Аделинда нетерпеливо барабанила пальцами по подлокотнику.

– Как ты долго собираешься! Перчатки прихватил?

– Забыл.

Я бы с удовольствием поднялся в свою комнату, да и потом еще вернулся бы еще за чем-нибудь. Однако Аделинда не предоставила такой возможности.

– Я так и знала.

Она бросила мне пару перчаток из гладкой черной кожи. Сама надела шапочку с белым пером, которая лежала у нее на коленях, и направилась к выходу. Мы с Вилмором двинули следом. Втроем обошли замок и оказались возле невысокого и длинного каменного строения. Понятно, это были конюшни, и момент моего позора близился. При нашем появлении кудрявый парень, скучавший снаружи, встрепенулся и юркнул внутрь. Одну за другой он вывел трех оседланных лошадей. Светло-серую, гнедую и буланую с черной гривой. Все были классные…

Аделинда показала на буланую.

– Эта для тебя.

– Отлично.

– Погоди-ка… Я только сейчас подумала… Ты ведь наверняка никогда не ездил верхом. Мне это почему-то раньше в голову не пришло.

Удивительно, но кузина выглядела даже слегка сконфуженной.

– Вообще-то у нас принято ездить на машинах или велосипедах, – отозвался я. – Но ничего, попробую.

Конюх подвел ко мне лошадь.

– Тебе помочь? – это были первые слова, которые я услышал за сегодняшний день от Вилмора.

– Сам справлюсь.

И действительно вполне успешно залез в седло.

Аделинда и Вилмор тоже оседлали своих лошадей.

Видимо, лошадь мне попалась с покладистым характером. Или повлияло то, что за три года я здорово вырос, и меня уже не так просто было сошвырнуть на землю. Конюх протянул мне хлыстик с серебряной ручкой. Пришлось взять эту дополнительную помеху. Во время тренировок хлыст мне в руки не попадался, но я хотя бы представлял, как надо его держать, и ни разу не уронил. Правда он на первых порах мешал контролировать поводья.

– Надо же, ты неплохо справляешься, – удивленно заметила Аделинда.

Я не стал уточнять, что оказался в седле не в первый раз. Лишняя информация… она бывает такой лишней. Мы выехали за распахнутые ворота и оказались на снежном просторе.

Сперва мои спутники сдерживали своих лошадей, но постепенно убедились, что я не отстаю, и прибавили скорость. Лошадиные копыта то стучали по мерзлой земле, то мягко окунались в снег. Все-таки мучения трехгодичной давности не пропали даром. Не совсем напрасно бились надо мной отец и тренер. Просто до меня долго доходило. Зато сейчас чувствовал себя почти уверенно и без проблем держал корпус. Лошадь не казалась четвероногим орудием пытки, я понимал каждое ее движение, был с ней в контакте. Разумеется, до нормального наездника мне было далековато, но в целом картина оказалась гораздо лучше, чем ожидалось.

– А куда мы едем? – поинтересовался я.

– Можем просто по округе прокатиться. Если бы выбрались из дома пораньше, могли бы до гор добраться. Там красивые места, Вилмор подтвердит. Он ведь до шести лет жил в домике посреди ущелья, вместе со своей матерью-ведьмой. Правда, он предпочитает называть ее могущественной волшебницей…

Вилмор бросил на Аделинду такой взгляд, что мне показалось: в следующую секунду ударит ее хлыстом прямо по губам. Однако он всего лишь сказал.

– Это не твое дело. И она действительно была волшебницей.

– Ну, тебе виднее. Можешь считать, как тебе больше нравится. А вот мать дяди Стефана точно была феей.