Сделав шаг по направления к палатке, я передумала и, уже несясь к воде, прокричала:
— А-а-а, к чёрту!
Издавая пронзительный звук «и-и-и!», я полностью погрузилась в воду и, не теряя времени даром, начала тереть руками самые грязные места. Когда воздуха стало не хватать, я вынырнула и сразу почувствовала, что меня бьёт крупная дрожь.
— Чёрт, чёрт, чёрт, — как мантру повторяла я, обхватывая себя руками и выбегая из воды так, будто за мной гнался мой бывший начальник с воплем “Сроки, Морозова!” и огромной кипой бумаг.
Взяв полотенце, я, скрежеща зубами, заставила себя его отбросить и взять натёртое на тёрке хозяйственное мыло, так как по-другому оно категорически отказывалось мылиться. Все водные процедуры я выполнила в рекордны сроки, правда, ноги до конца отмыть так и не смогла. Впрочем, я была согласна на эту жертву — лучше ходить, как домовёнок Кузя, чем подхватить простуду и валяться бревном вместо того, чтобы занимать себя полезным делом.
Последний раз нырнув, я тщательно промыла волосы, которые сейчас, наконец, можно гордо назвать рыжими, а не… шоколадными. Выходя на берег так быстро, как это только возможно, я со вздохом схватила полотенце и начала растирать конечности, едва ощущая лёгкое тепло. Когда я перешла волосы, то услышала лёгкий хруст. Сделав вид, что ничего не произошло, я, не делая резких движений, опустилась перед палаткой, доставая охотничье ружьё, которым я сменила свой компактный и эффективный «дамский» пистолет, чтобы не растрачивать шоковые патроны.
Резко встав, я направила прицел на то место, где слышала подозрительный хруст, но в округе не было никого.
— Чисто, — растерянно сказала я, опуская ружьё. — Обычно чутьё не подводит…
Помявшись, я всё же решила проверить, не спрятался ли волк в кустах. Не хотелось бы повторять прошлый опыт…
Проверив патроны и натянув сапоги, я, подумав, решила не надевать одежду. Пока буду наряжаться, апокалипсис наступит повторно, что уж говорить о нетерпении диких животных… Закутавшись в полотенце, я с тоской оглянулась на нагретую палатку и осторожно взобралась на склон, с которого и слышались подозрительные звуки.
— Что и следовало доказать, — торжественно начала я, — испугалась мелкого грызуна. Что дальше? Буду шарахаться от бабочек и падать в обморок от занозы в пальчике?
Изо рта вырвался истерический смешок, но успокоение почему-то не наступало.
— Беспочвенный страх и ощущение слежки, — одними губами сказала я, смотря на озеро и выравнивая дыхание. — Либо я схожу с ума, либо… Что, уроды, всё никак не успокоитесь?
Лениво потянувшись, я сделала глубокий вздох, за мгновенье вспоминая местность и решая, в какой точке наиболее выгодно держать меня на мушке. Выходило, что на одном из обломков полуразрушенного моста. Снайпер не выстрелил сразу — они надеются вернуть украденную мною флешку? Значит, пытки в программу развлечений прилагаются…
Застать врасплох профессионального киллера довольно сложно, и мне, человеку, куковавшему большую часть жизни в офисе, придумать надёжный план за пару секунд, когда в голове истерично крутится «Твою мать! Твою мать!», всё равно что пытаться выполнить указ «взлети в небо и помаши нам ручкой с трёхсотметровой высоты». Но нулевые шансы тоже шансы, правда?
Перебирать в уме варианты людей, которых послали за моей головой, было слишком долго, как и предполагать, как они смогли разрушить поставленный мной барьер и не просто вычислить моё местонахождение, но и переместиться в нужную точку. Каким умом обладала та тварь, что просчитала всё это?
Оставалось лишь надеяться на удачу и… на просмотренный мной сериал, который единственной подсказкой всплыл в моей голове. Что ж, если киллер — мужчина, может и сработать…
Не давая и шанса себе передумать, я приложила руку к глазам, как козырёк, и задумчиво осматривала окружение, пока не остановила свой взгляд рядом с той точкой, в которой предположительно сидел убийца. Встав поэлегантней, я приготовилась за секунду перехватить ружьё.
— Какое красивое небо! — восторженно заявила я и вдохнула максимально широко, уже не видя, как развязывается и падает полотенце к моим ногам.
У меня была секунда преимущества, — может, две — и я должна была ей воспользоваться максимально умно, потому я выстрелила на едва держащийся на каркасе моста камень, висящей над местом предполагаемого убийцы. После выстрела я сразу упала и, прихватив полотенце, побежала, что называется, куда глаза глядят, петляя, как заяц, и сверкая своим голым задом.
Забежав за какое-никакое укрытие в виде разрушенной стены старого дома, я испуганно вздохнула, аккуратно поглядывая на место, где предполагаемо сидел убийца.
— В меня никто не стрелял, — приняв на себя роль Шерлока, сказала я. — Либо я попала, либо мне пора в дурку, и за мной никто не следил. В первом случае бояться нечего, во втором — тем более. Надо проверить, потекла ли у меня крыша, а если нет — то жив ли убийца.
Я вдруг вспомнила, в каком виде я предстала пред очами сотрудника Комиссии — один из лучших работников бегал в одном неглиже, едва не визжа от страха.
— Если он жив, то всё равно умрёт, — покраснела я. — Ну, либо женится на мне — одно из двух…
Нацепив, наконец, полотенце и с удивлением отметив, что мне почти не холодно, я, перезарядив пушку, пошла к предполагаемому месту нахождения убийцы, в котором только-только осела пыль.
— Да ладно! — громко вскрикнула я, и мои слова подхватило эхо. — Я отказываюсь признавать, что схожу с ума! Я а-дек-ват-на! Ясно?!
Моё «Ясно?!» получилось слишком уж громким, и стая птиц подтвердила это, с громким клёкотом взлетая с насиженных мест. Я приложила руку ко лбу — разумеется, никакого убийцы не было.
— С другой стороны общение с собой — тревожный звоночек, — медленно сказала я. — Но это же лучше, чем заводить воображаемых друзей? Но общение с собой в течение длительного периода может привести к раздвоению личности, вот уж чего не надо… Значит, решено! Заведу воображаемого друга… попозже. Месяца через два. Нет, когда совсем отчаюсь.
Застонав в ладони, я вдруг замерла, чувствуя, как спину покрывают мерзкие мурашки — следы от ботинок сорок второго размера точно не принадлежали мне, а значит…
— Выходи, говнюк! — скорее обречённо, чем воинственно, выкрикнула я, прикидывая шансы и сразу отбрасывая ружьё. — Хватит прятаться, как подлый трус. Неужели боишься рыжих девушек? Так я в ясную погоду не колдую. Или до сих пор не можешь отойти от соблазнительного зрелища? Понимаю, но ты уж возьми себя в руки как-то. Хочешь, после разговора покажу пару мест, где ты сможешь уединиться? Без меня, уж прости, но мою компанию тебе с лихвой заменят уцелевшие манекены! А ещё…
— Заткнись, — раздался позади меня чей-то хриплый голос, и я со вскриком обернулась, вцепившись мёртвой хваткой в полотенце.
Передо мной стоял… мужчина, который априори не являлся одним из сотрудников Комиссии, ходивших в официальных костюмах двадцать четыре на семь. Некая неухоженность и диковатость проглядывались во всём его облике, не давая определить его настоящий возраст. Кристально ясны были лишь две вещи. Первая — этот человек — один из выживших, вторая — его голубые глаза с некоторой безуминкой, как и направленная мне в грудь пушка, меня пугают. «Надо разрядить обстановку, » — нервно подумала я.
— Классная борода, — хмыкнула я, расправляя плечи. — Долго растил?
«И это всё, что ты смогла придумать?!» — завыл мой внутренний голос.
— Достаточно, — медленно сказал он, видимо, тоже не зная, как себя со мной вести.
На некоторое время между нами повисло молчание, и, если мужчина чувствовал себя «на волне», то меня слегка беспокоило дуло ружья, направленное мне в грудь. Его глаза изучающе и слегка неверующе осматривали меня, что тоже, собственно, нехило напрягало, так как я всё ещё была в одном полотенце. Я подумала, как бы помягче намекнуть, что мне некомфортно, и не получить пулю в лоб.
— Ты, я смотрю, давно за мной наблюдаешь, — как бы между прочим произнесла я, едва не стуча зубами то ли от страха, то ли от холода. — Надо же было позабыть все правила приличия! Насколько я помню, при знакомстве на собеседника не направляют пушки, даже если он очень тебе не нравится.
