Взрыв сработал крайне невовремя — я не успела добежать до конца моста. Меня отбросило взрывной волной, обжигая спину и, кажется, я ненадолго отключилась, потому как встала с гудящей головой, когда уже не было слышно ужасного грохота.

Из ушей шло что-то тёплое, а в голове звенело, но я решила разобраться с этим позже и взяв чудом уцелевший локатор, побежала к точке, стараясь не думать о том, что сейчас произошло.

Думать вообще выходило не очень, как и двигать слегка онемевшей рукой, но я очень старалась и даже догадалась войти в нужное здание через чёрный вход. Поднимаясь по лестнице, я чувствовала, что меня тошнит. И когда я вышла в просторный холл, в центре которого стоял чемодан, это чувство стало невыносимым.

Наверное, будь я в более здравом уме, то смогла бы понять, что ни один дебил не стал бы ставить чемоданчик, перемещающий во времени, на таком видном месте. Но в тот момент ничего подозрительного в это я не увидела, потому спокойно подошла к чемодану.

— Надо же, — раздался чей-то тягучий женский голосок. — Нашумевшая Александра Морозова…

Стук каблуков показался мне ещё более абсурдным, и я, приготовив пушку, с недоумением наблюдала, как полностью безоружная женщина подходит ко мне.

— Ещё один шаг, и ты — труп, — многообещающе улыбнулась я, слыша в ответ лёгкий смешок.

Женщина с выбеленными волосами сняла с себя тёмные очки и посмотрела на меня взглядом человека, который полностью держал ситуацию в своих руках.

— Классная шляпка, — протянула я, внутри понимая, что по дурости угодила в капкан.

— О, я знаю, — улыбнулась она, с любопытством оглядывая меня.

— И всё? — обиделась напоказ я, пытаясь выиграть время хотя бы на «подумать». — А как же: «Ты тоже ослепительна в своём наряде, Александра»? Я уж посчитала, что нашла человека, знакомого с понятием манеры.

Она засмеялась, и мне почему-то стало не по себе. Аккуратно оглядевшись, я поняла, что нахожусь на открытом пространстве и в теории меня могут снять в любой момент.

— Слухи о тебе не врут, твоя реакция на нестандартные ситуации очень… любопытна.

— О, я уверена, вы многое во мне смогли бы счесть за нечто любопытное, — сказала я первое, что пришло на ум, ведь думать, когда тебя воротит, очень проблематично.

— Забавно, — улыбнулась она, облокотившись на колонну и доставая сигарету.

— Что?

— Твои реакции. Ты осознаешь, зачем мы пришли?

— Чтобы узнать, действительно ли батончики «Дусти-Хрусти» никогда не портятся?

— Либо?..

— Хотите заценить местные пейзажи? Тогда знайте, что тут надо тщательно смотреть, чтобы на тебя на рухнул потолок или перепугавшийся скунс. А ведь прецеденты были…

— А может, мы хотим посмотреть на координатора, укравшего массивы данных GG-8, испортившего лучшее оборудование Комиссии, исчезнувшего бесследно со всех радаров и прихватившего… Хм… Одну занятную вещь.

Она медленно начала подходить ко мне, и я услышала щелчок перезаряжаемого ружья. Я сглотнула.

Её палец в чёрной аккуратной перчатке медленно опустил наведённый на неё прицел — её прищурившиеся глаза не сводили взгляда с моих. Мне было дурно.

И тогда она тихо, опасно и почти нежно спросила:

— И что же ты скажешь в своё оправдание, координатор пять-пять-восемь?..

И меня стошнило прямо на её чёрные лодочки…

Она отскочила от меня, издав звук то ли отвращения, то ли изумления, а я, сдерживая гомеричный хохот и чувствуя, как горячеют мочки ушей, нашла в себе силы отойти подальше и рухнуть на колени.

— Сказать не могу, а наглядно продемонстрировать — пожалуйста, — хрюкнула я, проверяя, не умудрилась ли я выплюнуть вместе с завтраком карту памяти.

— Где находится шифр третьей волны? — сказала она после некоторого молчания, и в голосе её наконец появились опасные нотки.

Очень хотелось ответить рифмой, известной каждому русскому, но не хотелось бы закончить, как Пушкин, ведь я явственно чувствовала, что сейчас выступаю в качестве мишени для дартса.

— Уничтожен при переходе, — ровно ответила я.

— Лжёшь, — констатировала она.

— С чего бы мне лгать, когда жизнь на кону? Вы определённо знаете, как техника реагирует на такие… переходы. Жаль, но мне не удалось её восстановить.

— Ты определённо не из тех, кто говорит под пытками, — перестав меня гипнотизировать, наконец сказал она, улыбнувшись, заставляя мои волосы встать дыбом. — Но на каждого есть рычаг давленья, и ты не исключение… Приведите его.

Я заранее застонала, закатив глаза — этот придурок не убежал.

И конечно, скоро Пятый зашёл в помещение, как королева выпускного бала — с двумя парнями под боком, воображаемой короной и с вниманием, всецело принадлежащим ему. Правда, электрические верёвки несколько выбивались из сравненья.

— И что? — ухмыльнулась я. — Вы считаете, что наличие этого придурка как-то повлияет на целостность флешки?

Он зло сверкнул глазами — повезло, что на этого горластого надели что-то, похожее на кляп.

— О нет, — тонко улыбнулась она. — Но возможно, это повлияет на чью-то память. Ведь каждый может что-то забыть? Перепутать?

— Но не я, — насмешливо фыркнула я.

— Не будь так уверена, — неопределённо махнула рукой она. — Убейте его.

— Что? Нет! — ошалела я, когда мужчина в маске медведя направил на него пистолет.

— Ты что-то вспомнила? — с участием спросила она, заглядывая в мои глаза.

— Чёрт, да ничего не изменится, если вы его убьёте! — выкрикнула в панике я. — Флешки нет! Нет! Она уничтожена!

— А разве что-то изменится, если он умрёт?

Я посмотрела на неё, тяжело дыша — она знала, чёрт, она точно знала.

— Изменится, — медленно сказала я. — Моя память может и не вернутся.

— И что надо сделать, чтобы подстегнуть её возвращение?

Я показательно задумалась, постучав пальцем по губе.

— Оставить нас в живых? Вернуть в своё время?..

Она укоризненно поцокала, незаметным жестом заставляя убрать ружьё от головы Пятого.

— Не слишком ли неравноценно? Ты так не думаешь? — обратилась она ко мне.

— Возможно, я могла бы поработать на вас некоторое время, — заставила выдавить из себя я. Сбежала один раз, сбегу и второй.

— Не ты, — улыбнулась она.

На некоторое время между нами повисла тишина.

— Что?..

— Не ты, — спокойно повторила она. — Координаторы… У нас их хватает. Нам нужны специалисты иного рода.

— Я очень многозадачна.

— Не сомневаюсь, но, думаю, Пятый справится лучше. Тебе же… Следует отдохнуть. Наши русские коллеги очень неоднозначны в своих выводах о тебе.

— Неоднозначны?..

— Немедленное устранение или долгие пытки? Они до сих пор не могут определиться.

Внутри всё похолодело — хоть я предполагала, но всё же надеялась, что…

— Наши аналитики считают, что некоторая изоляция тебе не повредит, — улыбнулась она тонко.

Внутри всё заледенело.

— А что насчёт Пятого? — онемевшими губами выдавила я, хотя хотелось то ли выкрикивать проклятья, то ли умолять на коленях.

— А что насчёт него? — легкомысленно спросила она, стряхивая пепел.

— Он же ничего не знает, как же он будет работать? — равнодушно сказала я. — Комиссия не принимает в свои ряды кого попало, этому предшествует длительная и изнурительная подготовка. Зачем же принимать на работу неквалифицированного специалиста? Боюсь, Пятый не обладает нужными талантами — он совершенно обычный. Стрессоустойчивость на нуле, навыки выживания посредственные, ружьём пользуется как типичный самоучка. Не лучше ли оставить всё так, как есть?

— Ты и сама осознаешь, как глупо называть его совершенно обычным, — хмыкнула наконец она. Весь мой спич, во время которого я отчаянно пыталась блефовать и строить из себя невозмутимость, она смотрела на меня с лёгким снисхождением. — И забываешь, как широки возможности Комиссии.

Её многозначительный взгляд окончательно вывел меня из себя, и я с крепко сжатыми кулаками пошла к ней. Выстрел, оставивший царапину на плече, заставил остановиться, но не охладил мой пыл. Чёрт, кто бы знал, как мне хотелось выцарапать ей глаза!