Сознание было свежим, чистым, — нет, кристально чистым — и я уже знала, как поступлю, только открыв глаза.

Я подошла к порталу, выдернула нужный блок, смотря, как оранжевый луч меняет направление, попадая прямо на Пятого. Хмыкнув, я выдернула четвёртый блок — это должно было уменьшить масштабы взрыва — и подошла к компьютеру. Выдернув микросхему и присоединив её к блоку, я вручную подкрутила направление пространственной дыры, краем сознания удивившись, что это возможно.

Упавшая со стола флешка зависла в воздухе, так медленно падая к земле, что я, наконец, осознала, что двигаюсь ненормально быстро.

— Прикольно, — охарактеризовала всю ситуацию я явно не в своём уме, подходя к Пятому.

Чтобы достать этого разведчика, затаившегося на потолке, пришлось поставить стул. Увидев его лицо, я хихикнула — такое злое и паникующее выражение, которое медленно трансформировалось во что-то другое, было достойно запечатления кистью Да Винчи и Тициана.

С трудом дотянувшись до него и всучив в руки блок, я нажала кнопку и легко спрыгнула на пол, смотря, как образуется портал, утягивая в себя этого идиота.

— А что, собственно, дальше? — сказала вслух я, оглядываясь.

Когда цель была достигнута, и тугая струна напряжения в моей груди разжалась, я непонимающе посмотрела на руку, на которой блестели капли крови. Приложив пятерню к лицу, я чертыхнулась — кровавый водопад был неприятным, хоть и ожидаемым явлением. Запасы «тайной внутренней силы» подходили к концу, и следовало быстрее решать, что делать дальше.

Почему-то придумать на коленке схему пространственного портала было легче, чем решить, чем себя занять. Хрен знал, могла ли я выжить после такого стресса, да и хотела ли?

В голове возник образ Пятого, который, если я помру, останется здесь совершенно один. Наверное, я чувствовала за него некоторую ответственность — как бы я не пыжилась и не отрицала, мы не чужие. Да и сложно держать дистанцию с человеком, который следит за твоим здоровьем, — «Ты пойдёшь в этой короткой юбке? Решила отдать дань всем американским проституткам?» — постоянно думает о тебе, — «Вчера встретил старика Линкольна со впалыми щеками и вздёрнутым носом и сразу же вспомнил тебя» — и дарит поддержку, которую ты заслуживаешь — «Какая разница, как ты выглядишь? Твоё пугающее лицо вижу только я, и у меня нет фотоаппарата, чтобы посмеяться с него вместе с потомками».

Жить ради какого-то придурка — стимул так себе, если честно. Но если и помирать, то с чистой совестью, да так, чтобы следующие поколения хлопали стоя, слыша моё имя и те подвиги, которые я, разумеется, когда-нибудь совершу.

Только приняв судьбоносное решение, я почувствовала сильное колебание в пространстве и, повернувшись, открыла рот — грёбаный портал нашёл лучшее время, чтобы взорваться. И взрывная волна, как в замедленной съёмке, приближалась ко мне, всё больше увеличивая скорость.

Не важно, какое решение я там приняла, — уверена, мои действия были бы одинаковы — я побежала на выход, споткнулась о коробку и хлопнулась на кучу барахла.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — тараторила я, вставая и направляясь к выходу.

Стоило мне выбежать в коридор, как стеклянная крошка полетела мне на голову, да ещё и весьма быстро. Я еле шмыгнула на лестницу, когда взрывная волна заполонила весь проход.

Думать было критически некогда — следовало следить, чтобы не споткнуться, не получить щепку в глаз и не наткнуться на багряную волну, потому, когда я почувствовала сильную слабость, упала и выплюнула кровяной фонтан на пол, сделав своеобразную аппликацию, то с удивлением осознала, что критически не успеваю.

«Прости, Пять, » — подумала я, прижимаясь к окну и зажмуриваясь в ожидании дикой боли.

Когда я почувствовала прикосновение к плечам и некоторые колебания, то подумала, что у меня начался предсмертный бред. Но проскользнувшая мысль о том, что встречать смерть с закрытыми глазами — как-то слишком трусливо, заставила распахнуть веки и открыть рот.

Пятый, который забыл поменять выражение лица, оставив паникующее и злое, крепко прижал меня к себе и сделал шаг назад, утягивая меня за собой и не обращая внимания на приближающуюся ударную волну.

«Как он это сделал?» — пронеслось в голове. — «Моё тело и разум работают на пределе, потому мне кажется, что время замедленно, но он движется со мной на одной волне. Как?..»

Меня окутала голубая рябь, и я не чувствовала ничего, кроме горячих рук, крепко прижимающих к себе.

Открыла глаза я уже на улице, смотря на тёмное небо и слыша частый мерный стук. Подняв голову, я поняла, что лежу на чужой груди, которая едва заметно вздымалась, а её обладатель хмурил брови и, кажется, был без сознания.

Вернув голову на прежнее место, — когда ещё выпадет возможность полежать на мужской груди? — я пыталась осознать, что только что произошло, и что учудил Пятый.

Так не к чему и не придя, я вспомнила наш недавний диалог и задумчиво произнесла:

— Да… После такого сюрприза Пятый нервно икать будет ещё долго… Впрочем, как и я.

========== Глава 12. Лёгкий флирт ==========

***

Пушистые ресницы начали часто-часто подрагивать, пока их обладатель, наконец, не разлепил глаза и не уставился в полусонные мои.

— Мы… живы? — прохрипел Пятый.

Я утвердительно промычала, молчаливо радуясь, что эта спящая красавица соблаговолила открыть свои глазки и перестать вгонять меня в панику крепким беспробудным сном.

— Выглядишь паршиво, — констатировал вдруг он.

«Видел бы ты меня пять часов назад, » — хмыкнула про себя я. — «Кровь по всему телу никогда не придавала человеку очаровательности.»

— Сказал живой труп, — пробормотала я.

— То, что произошло в лаборатории, — вдруг грозно начал он, но, увидев, что я и без его нотаций готова в любой момент развалиться, поменял интонацию. — Пожалуй, обсудим позже…

Я вытянула губы уточкой и сделала вялый чмок, который без слов должен был передать мои восторги, так как открывать рот мне было очень тяжело и лениво.

— Почему не лежишь рядом?

«А это что, приглашение?» — игриво пронеслось в голове, сменяясь злым: «Чтобы стеречь твой тощий зад!»

— Волнуюсь, — онемевшими губами выдавила я, жалея, что приходится говорить лишь самое главное, хотя сказать я и правда могла много. Очень много.

Он закатил глаза и похлопал рядом с собой. Вероятно, дела были и правда хуже некуда, раз сам Пятый соблаговолил пренебречь личным пространством во благо мне.

«Я не такая, я жду трамвая!» — со смешком вспомнила я строчку из песни, но всё же весьма неэлегантно шлёпнулась рядом.

Он был таким мягким и тёплым, что я поняла, почему многие самостоятельные, умные и независимые женщины попадаются на такой гнусный крючок, как брак. Ведь обнимать живого человека куда как приятнее, чем мягкую игрушку. И я сонливо подумала, что, если мой план исполнится, то надо непременно выйти замуж до тридцати.

— А ты быстро освоилась, — хмыкнул он, когда я, не церемонясь, закинула на него ногу и обняла поперёк груди.

Его напряжение мог почувствовать даже самый отбитый идиот, но мне было по барабану, ведь в моём нынешнем состоянии виноват именно он, в противном случае я бы давным-давно находилась в объятиях кроватки, сопя в две дырочки.

В голове пронеслось воспоминание, в котором я, стараясь не грохнуться в лужу и не терять контроль над разъезжающими в разные стороны ногами, тащилась до убежища с бессознательной тушей на спине, весившей целую тонну. Потом я припомнила, как всю ночь караулила Пятого, который то хрипел, то сипел, доводя меня до истерики и не желая ни открывать глаза, ни подавать малейших признаков, что он в порядке.

— Сплю где и как хочу, понял? — с лёгким наездом сонно пробормотала я.

До моего слуха донёсся лёгкий смешок, и я вяло ударила его рукой по груди, чтобы дать понять, что ещё не заснула и все его слова будут использоваться против него в дальнейшем.

— Спи ты уже, — хмыкнул он, водя рукой по моей голове.