— Не слишком удобно, да? — еле произнесла я. — Подожди, дай я тебе помогу… совсем чуть-чуть… — с этими словами я начала дергать молнию на спине дрожащими пальцами.
— Фриск, погоди, — одернул меня Азриэль, вынув руку из платья.
— В чем дело? — остановилась я как вкопанная. Расстегнутое платье удерживалось на моем разгоряченном теле просто чудом.
— Фриск, мы… — заговорил Азриэль, дергая ухо книзу. Это была его детская привычка, и сейчас она показалась мне невероятно милой. — Мы действительно займемся сексом?..
— Ты беспокоишься о маме с папой? — спросила я с улыбкой, тронутая его беспокойством.
— Не о них. О нас. Как… как мы потом будем смотреть друг другу в глаза?..
— Ну… — заморгала я. Естественно, этот вопрос у меня до сих пор ни разу не возник. А ведь Аз был прав.
— Фриск, — сказал он, пряча свое смущенное лицо. — Я так хочу быть с тобой рядом…
— Быть со мной рядом?.. — переспросила я, не веря своим ушам.
— Да! Как парень с девушкой!
— Ой… — протянула я дрожавшим голосом.
Как парень с девушкой!
Не как брат с сестрой!
И не как лучший друг с лучшим другом!
Я глубоко задумалась. «Парень с девушкой» устроили в моей и без того затуманенной голове настоящую свистопляску.
— Аз, — наконец заговорила я, — Если мы начнем встречаться, будем ли мы такими же, как раньше?
— Какими «такими же»? — нахмурился он.
— Такими же, какими мы были, пока росли под одной крышей…
— Ну конечно же! — залился счастливым смехом Аз. Нахмуренное лицо превратилось в такое светлое и по-мальчишески открытое, что я, кажется, влюбилась в его обладателя больше, чем когда-либо. — Так что ты скажешь?
— Я тоже этого хочу! — чуть не заплакала я, обвивая его шею и ставя на губы быстрые поцелуи. — О, Аз! Еще как хочу! Сильнее, чем ты думаешь!
Вместо ответа на мои возгласы и эту череду неаккуратных прикосновений губами к его шее он поцеловал меня. Почти так же, как и в самый первый раз. Очень и очень страстно. Я с трудом оторвалась от его рта: мне хотелось куда большего…
— Итак, — произнесла я. — Может, отыщем местечко поудобнее?
— Ай, а ведь точно, — проговорил Аз, постукивая длинными когтями по стволу явно не подходящего для того, что мы затеяли, кедра. — Кажется, я знаю, где можно отыскать неплохой пятачок травы…
— Надеюсь, он растет не на обрыве? — в шутку поинтересовалась я, вставая с горизонтально лежащего ствола.
— Нет-нет, — хихикал он. — Там нам будет удобно и безопасно…
Пятачок этот произрастал в рощице под большим ветвистым деревом.
— Я любил здесь подремать, когда был помладше… — мечтательно протянул он.
— А почему мне никогда об этом дереве не говорил?
— Догадывался, что ты будешь ходить сюда и нарочно меня будить.
— Вот ведь ты крыса какая! — легонько толкнула я его локтем.
— Ну хорошо. Отныне наши тайны будут общими…
Мы сели рядом, и вдруг поняли, что сгораем от стыда, который мешает нам продолжить начатое. Решив проявить инициативу, я принялась снимать расстегнутое еще на смотровой площадке платье.
— Одежду лучше поберечь, — пояснила я.
Аз не сводил с меня своих глаз и глубоко дышал:
— От чего?..
— От пятен. Трава, земля, и, ну… — замешкалась я, оголившись до талии.
— А, ну да… — буркнул он, и с поразительной скоростью расстегнул все пуговицы, после чего отложил рубашку в сторону. Глаз при этом он с меня так и не спустил…
Сняв платье, я положила его сверху на рубашку. По коже поползли мурашки. Совсем не от ночной прохлады. Будь температура мягкой майской ночи хоть ниже нуля по Цельсию, я бы этого не почувствовала: от меня едва ли не валил пар. Глаза Азриэля застыли на моих обнажившихся грудях — и от его-то оценивающего взгляда мне и становилось не по себе: я прекрасно понимала, что он прикидывает их размеры, так как голой меня ему не доводилось видеть ровно с той поры, как нас расселили по разным комнатам. Наверное, мое тепло ему тоже понравилась.
Не поймите меня неправильно: я вообще ни капли не стеснялась! Просто очень волновалась. Если бы мы дальше продолжали тянуть с этой неловкой прелюдией, я бы, наверное, тряслась, как в лихорадке.
А тянули мы из-за Аза, который как раз-таки стеснялся. Он никак не мог расстегнуть брюки.
— Позволь мне тебе помочь, — не выдержала я в какой-то момент и наклонилась над его вытянутыми ногами. Само собой, моими руками водила не одна лишь добрая воля: я хотела, чтобы он посмотрел, как я могу выгнуться в пояснице. Мне отчего-то казалось, что у всех без исключения парней срывает крышу от вида голой девушки, задравшей свои выпуклые ягодицы, обтянутые тонкими трусиками, кверху, и упершейся в землю грудью, наподобие потягивающейся кошки. Да так, что мягкие буфера этой условной голой девушки аж расплываются по земле, как очень густое и плохо пропеченное тесто. Каково же было мое удивление, когда я поняла, что в этой позе моментально затекает спина, а руки, нащупывающие пряжку на ремне, наотрез отказываются подчиняться своей соблазнительной, но не слишком умной владелице. В итоге, правда, ремень все же поддался и я вырвала эти проклятые брюки из-под его зада, как фокусница — скатерть.
— Поосторожнее, — предупредил Аз. — Я брал их в аренду, и если ты их порвешь, должен буду отвалить кругленькую сумму…
— Да ну? А я уже отвалила. И за платье, и за трусы, — попробовала отшутиться я.
— Они мне очень нравятся… — пробежался он по крутым изгибам моих бедер.
— Ты о платье, или о трусах?
— Обо всём…
— Шалунишка… — сладко зажмурилась я, проводя по губам языком. Брюки я положила туда же, куда и все остальное.
Мы выдохнули. Из одежды на нас осталось только нижнее белье.
— Как хорошо, что погода выдалась теплая, — сказал Аз.
— Точно, — согласилась я с ним. И тут же поняла, что ни минуты больше не протяну. Аз, может и вырос, но остался таким же нерешительным, как и раньше. Первый шаг мне пришлось взять на себя: перекинув ноги через его напрягшийся пах, я уселась верхом.
— Надеюсь, тебе не тяжело? — спросила я.
Аз только покачал головой. Его тяжелые ладони вдруг обхватили мою голую талию, и я ахнула. После чего наклонилась вперед и поцеловала, заставив шею выгнуться так сильно, что ему пришлось лечь на спину.
Блин… какой же маленькой я была рядом с ним.
— Будто на камнях сижу, — сказала я.
Аз покраснел и почему-то опустил глаза.
— Я имела в виду твой пресс, — рассмеялась я. Но затем поерзала, и поняла, почему именно он их опустил. — Но… вообще… пониже ты тоже довольно твердый… прямо как тогда…
— Когда — «тогда»?
— Когда мы дрались за чипсы, а я начала тебя щекотать. А потом мама нас застукала.
— Вот те на… — проговорил Аз. — И ты до сих пор помнишь?..
— Ага… — сказала я. Согнув руки в локтях, я подняла их на уровень головы и согнула пальцы, как будто готовясь пощекотать его. От этого он принялся извиваться подо мной и дико вращать лиловыми глазами.
— Да успокойся же ты, — улыбнулась я. — Я тебе пообещала, Аз. И клятвы в этот раз точно не нарушу…
Я снова поцеловала его мохнатые губы. Духота, влажность и жар, смешанные с тонким ароматом колы, по-прежнему пьянили меня. В какой-то момент, чтобы не потерять сознание, мне все же пришлось оторваться от его рта.
— На тебе так много мест для поцелуев, здоровяк… — замурлыкала я, касаясь губами его ключицы и голой груди — в самом деле невероятно широкой.
Аз сменил размеренное дыхание на глубокое и прерывистое, будто только что переплыл дюжину школьных бассейнов. Я знала, что мои поцелуи ему нравятся. Нащупав ртом сосок, я поцеловала и его. Он со свистом выдохнул воздух и я почувствовала, как по его мускулам пробежали мурашки. Реакцию на тот или иной мой жест я всегда угадывала безошибочно. После этого я закопала левую реку в пучок белой шерсти, ласково почесывая его, а правой коснулась резинки от трусов. Едва только мои пальцы добрались до великолепного твердого холмика, тот, кому он принадлежал, чуть из кожи вон не вылез. Я зажмурилась, прикидывая, какой размер у монстров-боссов считается средним, и игриво сжала спрятанное в трусах мужское достоинство.
