Священник к гостям не проявил любопытства, велел откушать, что Бог послал и укладываться на ночь. Но уже в дверях обернулся и предупредил, что с утра начнет разговор с каждым из гостей.

Так получилось, что у отца Мефодия прожили больше месяца. Ремонтировали храм, заготавливали дрова, по указке священника помогали крестьянам.

В конце декабря 1917 года генерал Алексеев, бывший военный министр при Временном правительстве, нашедший убежище на территории под юрисдикцией атамана Донского казачества Коледина, написал воззвание ко всем офицерам России. В этом воззвании он призывал ехать на Дон и вступать в Добровольческую армию. Свои воззвания разослал во все крупные населенные пункты, в места дислокации остатков царской армии.

Поздним декабрьским вечером отец Мефодий зашел к гостям и велел всем гостям собраться у стола. Полушепотом сообщил, что завтра все офицеры, кроме поручика Кондратьева и рядового в сопровождении местного пацана Сергуни уходят к грузовой станции Тушино. Там у склада номер 7, спросят полковника Хвостова и сообщат ему кто их прислал.

Полковник Хвостов проверил документы, потом майор побеседовал с каждым и утром выдали липовые документы личности и посадочные талоны. Всех офицеров разъединили и каждый ехал к сбору Добровольческой армии самостоятельно.

Штабс-капитан двигался по железной дороге в обстановке толчеи, хамства и появившегося при большевиках регулярного патрулирования. Иногда, на какой-то станции, скопление народа не позволяло патрулю свободно передвигаться по вагонам и проводить проверку документов. Тогда старший наряда, как правило, в кожаной куртке – одежде, которую Иван возненавидел с первого раза, смачно матерясь, давал отбой, добавляя «на другой станции все равно проверять и расстреляють».

В Туле поезд стоял целый час. Желающих выпустили за кипятком, потом вход закрыли и перед отправлением в эшелон подсадили группу новых пассажиров. В вагон, в котором ехал Иволгин вошли четверо молодцеватых парней с явным уголовным уклоном. Им понравился деревянный сундучок пассажира в шляпе, длинном пальто и в солидном возрасте. Он беспрекословно подчинился и отдал свой чемодан с единственной просьбой не трясти его и не ронять. Новички принялись играть на этом чемодане в карты. Ход игры комментировали такой нецензурщиной, что Иволгин почувствовал себя неиспорченным мальчиком. Когда играть в карты надоело, один из хулиганов углядел в вещах одного пассажира горлышко от бутыли. Ее быстро конфисковали и по всему окружению разнесся запах первака.

– Слышь, народ, кто подаст на закусь кусок хлеба или сухаря? – заорал один из новичков.

– Глянь в сундуке, – посоветовал пассажир с верхней полки.

– Господа! – взмолился владелец сундука, – там склянки для моих опытов. Еды в чемодане нет!

– Вот мы и поглядим, а то и опыты твои сами проведем.

– Это невозможно, – молил бандитов старичок, – в склянках реактивы и кислота!

– Интересно, как она выглядит, – сказал самый резвый бандит и начал ковырять замки.

Ученый весь съежился, но продолжал умолять обидчиков. Иволгин вынужден был отреагировать. Он ударил кулаком в лицо зачинщика, вырвал у него сундук и положил на верхнюю полку. Остальные встали на его защиту, но к Иволгину примкнули другие пассажиры.

Очередной скандал возник ночью. Зачинщиками снова выступили тульские пассажиры. Опорожнив бутыль первача, они захотели пить. Водой с ними делиться никто не стал. Тогда один из бандитов достал наган и два раза выстрелил вверх. Мужчина, судя по выправке офицер, выверну ему руку и отнял огнестрел. Другой вынул нож, но тут отреагировал Иволгин. Двоих бандитов выволокли в тамбур и в ходе разборки одного из них пришлось выкинуть из вагона прямо под откос. Другой на четвереньках поспешил в соседний вагон.

Поезд приближался к Харькову, когда в вагоне завязалась драка. По какой причине и между кем – Иван не понял. И не понимал до тех пор, пока здоровенный кулак не въехал в его физиономию. Штабс-капитан не любил оставаться в долгу и быстренько лишил обидчика возможности слышать. Видимо в ушах очень сильно зазвенело, если неизвестный в шинели без погон и пуговиц схватился за голову и стал обзывать Иволгина всеми ругательствами, какие знал.

При этом драка все разгоралась, уже многие выпрыгивали из окон, благо скорость поезда была минимальной. Не утихла драка и с прибытием в город Харьков. В вагон ворвались солдаты и стали растаскивать правых и неправых, выбрасывать всех на платформу. А там другие руки уже сортировали толпу: мертвых к мертвым, раненых в сознании и раненых без сознания, женщин, детей, инвалидов…. Иван очнулся уже в больнице. Его голова была наполовину забинтована. Бинт перепоясывал и живот. Позже от сестры милосердия Антонины он узнал, что имеет проникающее ранение в брюшную полость. К сотрясению мозга в его пробитой голове добавлялось самое неприятное – травма левого глаза с возможной потерей зрения. Госпитализации и лечению Иван был обязан своему нейтральному социальному положению, согласно обнаруженных при нем документов. Правда, по факту драки к нему приходили два «кожаных». На их вопросы о цели поездки, месте постоянного проживания, семейном положении Иван дал исчерпывающие ответы, которые запомнил при инструктаже тоже на складе № 7.

Новости с Дона можно было услышать где угодно, но все они отличались друг от друга. Совпадение было в том, что большевики распустили Учредительное собрание; заключили с немцами Брестский мир; признали независимость Украины, которую тотчас оккупировали немецкие войска. Смертельно ранен Корнилов. Его место занял Деникин. Скоро в Харькове будут немцы, Ростов-на-Дону уже заняли.

Иволгин уже мог передвигаться самостоятельно. Выписка или арест могли последовать в любой момент, и здесь свое слово сказала сестра милосердия Скворцова Антонина. Понимая всю шаткость положения Ивана, она предложила пожить у нее в доме, где можно спрятаться. Живет она вдвоем с матерью старушкой.

За время лечения она привязалась к Ивану. Антонина видела, что он не простой заготовитель, каким хочет казаться. В сравнении с другими мужиками, которые считают себя «пупами» и «государственными управленцами», Ивана выделяла стать, речь, благородные черты лица, несмотря даже на уродство глаза. Все это выдавало его дворянское происхождение. Женщина подумала, что мать сможет позаботиться о нем, да и старушке будет не так одиноко и страшно. Иволгину эта идея пришлась по душе, т. к. он чувствовал себя еще слабым и не мог быть полезен армии. Да и доброта Антонины защемила его сердце.

Так Иволгин, вместо служения Отечеству в Добровольческой армии, оказался на нелегальном положении.

В ноябре 1919 года Правительство Эстонской республики подписало мирный договор с РСФСР. Советы пытались активизировать деятельность местной компартии, но коммунисты были под запретом. В июне 1920 года Учредительное собрание Эстонии приняло Конституцию. Высшим законодательным органом объявлялось Государственное собрание – однопалатный парламент. Политическая верхушка для данного периода сделала правильный выбор – создано свыше пятидесяти тысяч индивидуальных крестьянских хозяйств. В будущем такая земельная реформа обеспечила выход сельскохозяйственной продукции Эстонии на мировой рынок.

К началу 1920 года Зинаида, не получив от мужа ни единой весточки, начала отвечать на неоднозначные взгляды хозяина квартиры. Но первой пример показала баронесса. Она уже давно в дневные часы выходила на прогулки с другом – немцем по национальности, которого помнила еще молодым человеком. Он работал в Нюрнберге на почте сортировщиком. Вальтер, так звали друга, после женитьбы оказался в Эстонии, поселился в особняке супруги. В нем молодожены родили двух дочерей, выдали их замуж, а пять лет тому назад он похоронил жену. Был одинок, но жил под присмотром старшей дочери. Ее семья, включая детей, регулярно наведывалась в особняк. Баронесса приняла приглашение Вальтера переехать к нему. Надеялись вдвоем скоротать оставшееся для жизни время, а, может, если повезет, пережить трудные времена и увидеть счастье внуков.