– Одним с ловом, – перебил рассказчика Иван, – поезд сбежал от вас, пока вы проводили работу с населением. Вы сказали мужику с верблюдом, чтобы он голосовал за вашу партию «Свободная реформа»?

– Нет. Не успел, – ответил Викентий.

– А вот этого не следовало упускать. Потому что малокомфортная ночная езда на бочке с нефтью в этом случае зачлась бы вам потомками как идейный подвиг, овеянный партийной славой в последующих веках… Юные «свободные реформеры», будущие ученики школы имени Викентия Груздя, возлагали бы цветы к вашему монументу и возглашали бы приветствия друг другу: «Будь либерал!.. Всегда либерал!..» Какое же прекрасное будущее могло осиявать память о вашей сегодняшней ночной поездке!.. А без партработы всё это выглядит лишь как элементарное головотяпство и банальное опоздание на поезд. В таком случае ваш монумент не увенчают слава и почёт…

– Я хочу томой в Сведен! – вдруг заявил Арвид.

– А это и немудрено, – сказал ему Иван, – это и понятно!.. Что же потянуло вас, примерного подданного шведской короны, в резкоконтинентальную восточную даль? Зачем вы здесь?.. Какая демократия может процветать верхом на бочке с нефтью? Здесь демократия не выживает, потому что суровые законы местной жизни смалывают её в порошок… Увы, мой бедный друг, в наших краях восточносибирской природы на культурном образце шведской «АББА» далеко не уедешь!.. Хотя их песни и красивы, но не прошибают местный колорит. В этих краях когда-то появился Чингисхан, поэтому здесь может воодушевлять лишь только наша местная кочевая песня: «Москау!.. Москау!.. Вирф ди глэзер ан ди ванд!.. Руссланд ист айн шёнес ланд!.. Ох-хо-хо-хо-хо!..»

– Фы фсегда только шутить, Ифан, а я простыл!

– Всё! Будем лечить вас с Викентием, пока не исцелеете. Кстати!.. А где ваш сопровождающий Урмас?.. Неужели ещё спит?

– Нет, – сказала Катя, – он уже проснулся, но весь расклеен. Его Андрон приводит там в порядок…

– Тогда я пойду посмотрю, что с ним, а заодно и закажу этим двум страдальцам по куриному бульону с доставкой в купе.

Заказав для ночных всадников бульон в вагоне-ресторане, Иван заглянул в купе Урмаса и Арвида. Урмас уже снова спал… На полу лежала пустая бутылка, а на столике стояла вторая, початая. В коридоре Иван встретился с Андроном, шедшим из тамбура. Они вместе вернулись в своё купе.

– Хм… – сказал Иван, присаживаясь на сиденье, – кажется, нам понадобится специалист по выведению из запоев.

– Похоже на то, – отвечал Андрон. – Когда я пришёл к эстонцу утром, он уже прикончил первую бутылку. Потом достал новую и неплохо приложился. Мой рассказ о том, что Арвид отстал от поезда и вновь нагнал его, не произвёл на Урмаса ровно никакого впечатления. По-моему, он даже не понял, о ком я говорю.

– Он плохой сотрутник, – заключил Арвид, – и я буту отказофыфаться от еко услук… А откуда у неко коньяк? Ис мой тщемотан?

– В этот вопрос я не вникал, – ответил Андрон, – но если своего коньяка он не имеет, то пьёт, наверное, ваш… Чего ж тут удивительного?

– У тифительно, што не спросифши расрешений, – ответил швед.

– Но ведь разрешения-то всю ночь не у кого было спрашивать, а одну бутылку он приговорил ещё ранним утром, до вашего возвращения на борт, так сказать… Не смог дождаться вас, вот с горя-то и тяпнул бутылёк…

– Это точно, – кивнул Иван.

– Если он пьёт арманьяк, то наферняка мой, – заметил швед.

– Ну, это вы с ним после разберётесь. Хотя… Могу сходить и глянуть. Мне нетрудно, – сказал Андрон и вышел. Через минуту он вернулся и подтвердил: – Да, вы правы. Он пьёт именно арманьяк…

– Я фзял тесять путылок на всю поезтку… Теперь не хватит, – заметил грустно Арвид.

– Видимо, ваш сопровождающий одобрил ваш выбор. Нет сомнения, что он высоко оценил пьянящие свой ства арманьяка, – сказал Иван, – и если его сейчас не разлучить с напитком, то вряд ли вы довезёте до места назначения хотя б бутылку.

– Не у спеет, – ответил Андрон, – мы завтра прибываем. Ему не выпить столько. Ну – ещё бутылка… Ну – две…

– Нет! – сказал Арвид. – Не нато тфе!.. Я хотщу укостить ещё моих компаньонов, которых меня фстретщать. Я их никогта не фител и фсял напитки тля лучшего снакомстфа по душам.

– Катя, – давай выйдем из купе на пару слов, – обратился к девушке Иван.

– Ты можешь помочь Урмасу слезть со стакана? – спросил он Катю в коридоре. – Он, видимо, болен алкоголизмом, а мы не знали… Если швед это поймёт, то он сообщит в их фирму и Урмаса отстранят от работы. Тогда он окажется в полнейшем пролёте по всем статьям.

– Что я здесь могу?.. – задумалась она, – капельницы нет… Укол поставить? Шприца нет… Витамины бы… Можно промывание желудка, в крайнем случае. Но пока он ещё спит… Аспирину дать, когда проснётся?..

– Похоже, что сейчас придётся пока действовать малой опохмелкой. Иначе вряд ли что получится, – сказал Иван. – Купим пива в вагоне-ресторане и, когда очнётся, оценим состояние… Может, его вообще придётся сдать с поезда в больницу…

Они вернулись в купе. Там шла беседа…

– Фтруг Урмас отрафился в ресторан, как фаш Нефольный? – говорил Арвид.

– Невольный – это, я извиняюсь, уже не наш, – заметил Иван. – Это уже ваш. Мы его вам подарили… Пожалуйста, пользуйтесь.

– А как?

– Ха!.. Вы спрашиваете, как?.. Не сомневайтесь, что у вашего начальства хватит изобретательности к его применению. Будете держать его до поры, как Ленина в Швейцарии… Овеете легендой, как Лохнесское чудовище… Потом, в подходящий момент, забросите к нам революцию налаживать.

– Не потянет он на Ленина, – заметил Андрон.

– Может потянуть. Сейчас требования занижены, потому что времена другие. Интернет творит героев без особых запросов к их интеллектуальным способностям…

– Конечно, – подтвердила Катя, – поэтому и революции стали майданами…

В дверь постучали.

– Войдите! – сказал Андрон.

Дверь открылась, и заглянула девушка-о фициантка из вагона-ресторана.

– Здравствуйте. Вы заказывали два куриных бульона? – спросила она.

– Мы, – ответил Андрон.

– Вот, пожалуйста! Заносите! – официантка посторонилась, и в купе вошли Пластырь и Весло, одетые в кухонные фартуки. Они внесли два подноса с бульонами и хлебом, которые поставили на стол.

– В от так встреча! – удивлённо воскликнул Иван. – Вы откуда, журналисты!.. Произошла смена профессии?..

– Да-а, помогаем, – пробормотал Веселкин, – покуда делать нечего… Вчера с девушкой познакомились… Сегодня вот разносим заказы по составу. А чего делать? Лишь бы нескучно… А вы зачем в постели днём? Болеете? – он посмотрел на Арвида с Викентием… – Подождите! – он почесал затылок, – так это вы вчера от поезда отстали?! Во дела!.. Как же вы снова здесь?..

– Пневмопочтой, – сказал Иван. – Дождались открытия почтамта, заказали два багажных отправления – и вот они здесь… Сейчас это быстро делается. Только обгорели слегка от трения о воздух… Вот мы их бульоном и лечим…

– Серьёзно?! – с удивлением спросил Весло.

– А как же?! Разве сам не видишь?.. Ведь они снова здесь! А вчера не было…

– Тогда мы пойдём, – сказал Весло, – пусть поправляются. До чего же техника продвинутая стала!..

– Цифровизация! – мечтательно изрёк Пластырь.

– Она самая… – согласился с ним Весло. И оба попятились к выходу…

– Деньги за бульон возьмите! – протянул Иван купюру… – Сдачи не надо.

Весло сунул купюру в карман фартука и исчез за дверью вслед за напарником.

Андрон с Катей расхохотались…

– Ну ты и зарядил их информацией, – отхохотав, сказал Андрон, – будут теперь почтамты обивать.

– Ничего, – ответил Ваня, – официанты из них хорошие получились… Лучшие, чем журналисты.

– Да они просто включились в борьбу за эту девушку, – предположил Андрон. – Она хорошенькая, вот и захотели пообщаться… Может, даже забудут в Перестройске выйти.

– Кто хорошенькая? – спросила Катя.

– Как кто?.. Ну ты, конечно!

– А-а!.. А мне послышалось…

– Нет!.. Ты!!.