Мы услышали звонкий смех за столиком напротив. Шестеро альф, как один, посмотрели в ту сторону. Я на мгновение завис. Там сидели трое омег. Все молодые, лет по восемнадцать. Один из парней особенно хорош. Густые светло-сиреневые волосы с голубым отливом. Точёная фигурка. Рядом с ним пухляшка с тёмно-сиреневыми кудряшками и блондин с платиновыми волосами. Но я засмотрелся на первого парня. Где я его видел? Не помню.

– Что, понравился мальчик? – заметил мой взгляд Нэо. – Это Брий, омега, сын четы Грей.

– Это тех, у кого золотые рудники? – спросил я.

– Да, именно их. Ты же знаешь, в этот клуб могут позволить себе ходить только богатые. Ну так как, понравился? Могу познакомить, – улыбнулся друг.

И тут я вспомнил, что видел этого пацана издалека на выставке модного художника. Помнится, тогда отец увидел их семью и сказал: «Бедный Атур. Говорят, его младший сын балбес, каких мало. Шляется по клубам. Учиться толком не хочет. А ещё идёт слух, что он уже не один десяток альф на себя натянул. Там, наверное, не попка, а тоннель в горах, через который не только член, а и поезд проскользнёт». Вспомнив слова отца, я поморщился.

– Нет, Нэо, не нужно меня знакомить. Меня не интересуют клубные шлюхи.

Мы отвернулись и продолжили болтать. Но через какое время я захотел в уборную. Когда возвращался назад, увидел Брия. Он танцевал на краю танцпола с каким-то альфой. Молодой здоровый мужчина прижимал его изящное тельце к себе, а парень, не стесняясь, тёрся об него задом. Ну, я же говорю, клубная шлюшка. Неожиданно к ним подбежал высокий накачанный парень. Он отодрал омегу от альфы. Что-то крича, поволок омежку на выход. Друзья омеги не стали вмешиваться, а значит, это жених или брат. Альфа протащил Брия мимо меня. Я уловил его запах. Во дурак, припёрся в клуб в то время, когда у него течка начинается. Если бы тот альфа затащил его в кабинку туалета, то через несколько минут на запах течки слетелись бы всё альфы, что есть в клубе, и встали в очередь. Но запах у парня шикарный. Жасмин с нотками корицы. Редкое сочетание, между прочим. Почувствовал, как в штанах шевельнулось. Ничего, сейчас позвоню любовнице, и на ночь поеду к ней.

Брий

Когда пришли в дом, родители встретили нас в холле. Папа нервно мял блистер с подавителями. Отец стоял, скрестив руки на груди.

– Обошлось, – сказал Вит, тащивший меня за руку, – но этот идиот чуть не дал себя трахнуть незнакомому альфе прямо на танцполе. Всё, отец, делай с ним, что хочешь, больше я возиться с ним не буду. Через полгода Мирца окончит институт, и мы поженимся. Мне своих детей нянчить хочется, а не этого взрослого дитятю. Кстати, бармен в клубе мой знакомый. Он сказал, что Брий дурь покупает.

– Ах! – вскрикнул папа, закрывая рот ладонью.

– Что?! – взревел отец, бешено сверкая глазами.

Ой, кажется, я попал! Съёжился испуганно. Я ещё не видел отца в таком гневе.

– Всё, с меня хватит! Я принял решение, ты женишься! – рыкнул отец.

– Отец, не надо. Я учиться, буду. Я перестану в клуб ходить. Я ещё маленький, мне рано жениться. Пап, защити меня, – заревел я.

– Сколько раз мы это уже слышали, Брий! Отец прав, ты перешёл все возможные границы! – топнул сердито ногой папа.

– Месяц назад мой партнёр по бизнесу, Мин Брхест, попросил у меня разрешения ухаживать за тобой. Заверил, что хочет жениться на тебе. Я сказал, что подумаю. Так вот, завтра же дам ему добро. Отныне у тебя есть жених, Брий, – ледяным голосом сказал отец.

– Нет, ты не можешь так со мной поступить! Я не выйду за этого старого пердуна! – взвизгнул я.

– Он не старый, ему всего сорок лет. К тому же, Мин год назад овдовел. Его омега умер при родах, оставив ему троих детей. Альфе десять лет. Дочке пять, а крошечному омеге годик. Ты же сам говорил, что не хочешь учиться. Вот и будешь сидеть дома и воспитывать детей Мина. А ещё я скажу ему, чтобы не позднее, чем через полтора года вы подарили нам внука. Будешь возиться с детьми, тогда, может, ума прибавится, – такой же ледяной тон, не терпящий возражений.

– Пап, ну что ты молчишь? Неужели позволишь? – взмолился я.

Папа демонстративно отвернулся. Да, он меня очень любит, но, видимо, и его я уже достал. Что ж, сам виноват.

– Валий, отдай ему подавители. А ты иди к себе, Брий. Я сообщу завтра в институт, что у тебя началась течка. Как только она закончится, к нам придёт твой жених с детьми. И если ты что-то выкинешь снова, вас поженят на следующий же день. Я всё сказал, – строго произнёс отец и ушёл.

Папа сунул мне в руку подавители, шикнув: «Сам виноват», – и гордо прошествовал за отцом. Брат стоял рядом, гаденько ухмыляясь.

– Что, маленький, доигрался?

Ненавижу, когда он меня маленьким называет. Я уже не маленький. Ничего, я сделаю так, что этот Мин меня сам не захочет. Нужно только пересидеть дома, подождать окончания течки.

Через четыре дня я был уже в порядке. Сидел дома и размышлял, как сделать так, чтобы Мин сам отказался от брака. Точно, придумал! Нужно купить очередную красненькую в клубе, а потом снять меня на видео. Узнаю номер телефона Мина и попрошу кого-то из друзей послать ему видео. Ни один отец не захочет, чтобы его детей воспитывал наркоман. Ну, так-то я не наркоман, балуюсь иногда и всё, но Мин же об этом не знает.

Родители и брат уехали на ужин к семье его девушки. Я созвонился с друзьями, а потом поехал в клуб. На всякий случай закинул в себя подавитель. Течка прошла утром, но остаточные феромоны могли ещё быть. В клубе я рассказал всё друзьям. Они с лёгкостью согласились на мою авантюру. Но снять видео полностью не успели. Как только я проглотил красненькую пилюлю, то мне стало плохо. Кто же знал, что подавители с ней не совместимы? Рухнул с барного стула как подкошенный и в уплывающем сознании услышал истошный вопль Диаса:

– Вызовите медиков, пожалуйста!

Миша

Я проснулся с ноющей головой. Блин, я же вчера разбился на мотоцикле! Помню, как занесло на скользкой дороге и удар о землю. Кажется, меня в какую-то глубокую канаву отбросило. Живой, значит. Фух, пронесло. Потёр ладонью лицо. Хм, а где моя бородка и усы? Кто меня побрил? Борода – это громко сказано, скорее, щетина недельной давности, но мне её жалко. Она добавляла мне брутальности. Пошевелил ногами. Ничего не болит. Переломов нет, это уже хорошо. Но вот левая рука не шевелится. Глянул на неё. Хм, пристёгнута ремнями к кровати. От сгиба локтя идёт шнур капельницы. Проследил за ним взглядом. Прямо к кровати приделан штырь с несколькими крюками. На одном из них висит пакет с почти исчезнувшим в моей вене раствором.

Неожиданно в комнату впорхнула рыжая девушка. Симпатичная такая. Одета в белоснежный медицинский костюм.

– Здравствуйте. Проснулись? Вот и славно. Сейчас за вами приедут, мы уже сообщили, – девушка вынула иглу из вены, а после смазала место укола каким-то карандашом.

– Приедут? Я что, здоров?

Как же так? После того, что со мной было, я должен сколько-то в больнице валяться. Я же на самом деле разбился.

– Разумеется, после такого просто выводят токсины из организма и отпускают, – фыркнула она.

– А где я могу сходить в туалет? – поинтересовался я.

– Уборная там. Пижаму оставьте на вешалке, рядом с вашей, – девушка ткнула пальцем в какую-то дверь.

Медсестра забрала капельницу и упорхнула.

Я встал, сунул ноги в тапки – видимо, больничные. Огляделся. Ничего себе! Палата на одного человека. Кровать с пультом управления и какими-то наворотами. У стены столик со стулом. Наверху висит что-то типа плазмы. Никогда не видел таких тонких телевизоров. Стены помещения окрашены в бежевый цвет. Ладно, уборная. Нужно умыться.

Зашёл туда и охренел. Стены идеально покрашены в цвет кофе с молоком. На окне причудливые жалюзи, пропускающие свет. В одном углу душевая кабина, в другом унитаз. Посередине раковина и большое зеркало рядом. Поплёлся к раковине, одновременно глядя в зеркало.