Миша

Тишину разрывает трель телефона. Гадство, как же болит голова! Нет, вы ошиблись, не с похмелья. Я, вообще-то, не курю и не пью. Тренер бы за такое убил давно. Он у нас мужик строгий. А сейчас я просто простудился. Не вовремя, ну да ладно. Поднимаю трубку телефона.

– Слушаю.

– Алло. Это я с Грачёвым Михаилом Тарасовичем разговариваю? – приятный женский голос.

– Да, это я, – морщусь в недоумении.

– С вами говорит Ирина Николаевна, медсестра реанимационного отделения больницы номер восемнадцать. Ваш отец, Грачёв Тарас Богданович, попал к нам с тяжелейшими травмами. Его сбила машина. Приезжайте срочно.

– Хорошо, я приеду.

Объявился, папка родной. Щас, расплачусь и побегу к нему. Восемнадцать лет я ему был не нужен, а тут – на тебе, нарисовался, когда припёрло. Алименты он матери платил исправно, с этим не поспоришь. Но вот виделся я с ним в последний раз в семь лет. Отец уехал на север за длинным рублём, когда мне было пять. Он работал вахтовым методом. Месяц дома. Месяц на работе. Помню, как мама по нему скучала. Как радовалась, когда он приезжал. Я тоже скучал и радовался. А потом вдруг оказалось, что отец завёл себе вторую семью. Два года он кружил вахтовым методом от законной жены к любовнице, пока маме не проболтался его друг. Тогда мама предоставила ему выбор, решив простить измену, а отец выбрал не нас. Он развёлся с мамой, собрал вещички, а после укатил на север с концами. Как же я его ненавидел. Плакал по ночам из-за того, что он нас бросил.

Мама больше замуж не вышла. Постепенно похоронила обоих родителей, она у них поздний ребёнок. А два года назад ушла вслед за ними, сгорев от рака. Я остался один в трёхкомнатной квартире. Похоронил маму. Доучился в институте на юриста. Сейчас мне двадцать пять лет, я работаю в одной из частных компаний города и участвую в соревнованиях по кикбоксингу.

Короче, жизнь устоялась, есть девушка. Чего ещё желать? И тут – опа, папа нарисовался. Но сходить всё равно надо. И потом, хочется узнать, что отец делает в нашем городе?

После обеда, накачавшись таблетками, поехал к отцу, не забыв напялить медицинскую маску на лицо. Думал, меня дальше дверей в реанимацию не пустят. Но, к удивлению, меня заставили надеть белый халат, а после провели к маленькому боксу.

– Мы сделали всё, что смогли, Михаил Тарасович. Но, к сожалению, у него начали стремительно отказывать почки. Так быстро донора найти невозможно. Когда ваш отец очнулся после операции, он потребовал вас к себе. Номер удалось узнать благодаря полиции, – сказал пожилой врач, которого позвали, стоя у дверей папиной палаты.

Когда он распахнул передо мной дверь, я увидел бледного мужчину, лежащего под пищащими приборами. Узнал его только потому, что, уходя из дома, посмотрел его старое фото, хранящееся с остальными. Рядом с папой обнаружился белобрысый подросток. Он, съежившись, сидел на стуле и молча плакал.

– Здравствуйте, – промямлил он.

– Привет. Здравствуй, пап, – подойдя к кровати, присел на свободный стул.

– Здрав… сын, – глотая буквы, поспешно сказал отец, будто боялся, что я исчезну.

– Не волнуйся, па, я не ухожу. Говори спокойно.

Отец медленно начал говорить, часто переводя дух и глотая буквы. Но я его понял. Оказалось, что белобрысый парень – это мой брат, ему в мае исполнится восемнадцать лет. Недавно вторая жена отца забеременела поздним ребёнком и решила родить. Но ребёнок и мать умерли при родах. Отец выработал северный стаж, вышел на пенсию досрочно, поэтому решил переехать назад, в родной город. Он хотел, чтобы ничего не напоминало о смерти жены и дочери. Они продали квартиру и приехали сюда. Но чёрная полоса не отступила. Они уже присмотрели квартиру и хотели купить её, как какие-то неизвестные хакеры умыкнули со счёта все деньги. Банк обещал разобраться, отец подал заявление в полицию, а тут случилась эта авария.

– Сын, я перед тобой виноват. Только я, но не Костя. Позаботься о нём. Парню теперь негде жить. Да и учиться ему надо. Он одиннадцатый класс заканчивает. Прошу тебя, помоги ему, – отец попытался протянуть ко мне руку.

Я взял его ладонь и погладил. Его пальцы дрожали, он уже задыхался и хрипел.

– Обещаю, пап, я его не оставлю. Он будет жить со мной. В институт поступит. Я работаю, смогу нас прокормить. Ты только выздоравливай, – заверил его я.

– Спасибо, – тихо сказал он.

Потом его рука дрогнула и застыла. Лицо сделалось маской. Я позвал врача, а тот констатировал смерть. Парень кинулся обнимать остывающее тело. Рыдал и выл. Врач приказал медсестре вколоть ему успокоительное. Парень притих, только всхлипывал.

– Идём, Костя, нужно похороны организовать. Теперь мне его хоронить придётся, – дёрнул парня за руку.

Костя встал и нехотя поплёлся за мной.

Костя

Жизнь пошла наперекосяк. Сначала умерла мама с младенцем. У меня должна была быть сестра. Потом отец заявил, что хочет вернуться на родину. Он и квартиру уже подыскал нам вместо проданной. Приехали. Остановились в гостинице. Потом оказалось, что деньги со счёта спёрли. И в довершении всего папу сбила машина, а я остался один. Вернее, не совсем один. У меня есть брат. Я и раньше о нём знал, но никогда не видел. Теперь плетусь вслед за ним по коридорам больницы до раздевалки. Миша выглядит шикарно. Высоченный, накачанный, с широкими плечами, не то что я, дрыщ среднего роста. Брат почесал щетину на лице и вздохнул.

– Возле больницы есть ритуальное агентство. Сейчас зайдём и всё уладим. Потом поедем туда, где вы жили. Где вы жили, кстати?

– В гостинице, – всхлипнул я.

– Спасибо, мне ещё и за гостиницу платить, – буркнул он.

– Я не виноват, что папа под машину попал. А вообще он заплатил за неделю вперёд, а мы только пять дней прожили. Я не буду доставлять вам хлопот, честно. Буду дом убирать. А ещё я немного готовить умею, – шмыгнул я носом.

– Хорош сопли распускать! Разнюнился как баба! И на «ты» переходи, братья всё же! Не брошу я тебя, не ссы! – строго сказал он, повысив голос.

Если честно, то я его побаивался. Такой амбал одним ударом кулака череп проломит. Хотя, зачем ему это делать? Я пока ничего плохого ему не сделал, но всё равно боязно. Смотрит на меня, как на врага всех кухонь мира – таракана.

Мы зашли в ритуальное агентство. С помощью расторопной девушки Миша быстро всё организовал и за всё расплатился. Похороны назначили на завтра. Миша сказал, что новогодние праздники кончаются, а ему послезавтра нужно на работу. Мне, кстати, в школу, только отец так с ней и не определился.

Приехали в гостиницу и забрали вещи. Миша сразу сказал, что я могу оставить что-то на память об отце, а его одежда нам не нужна. Я так и сделал. Вещи папы Миша вывалил из чемодана прямо на землю у помойки на радость бомжам, копошившимся в одном из контейнеров. Чемодан был хороший, его забрали с собой.

По городу брат передвигался на общественном транспорте. Сказал, что копил на машину, но о ней пока придётся забыть. Зато у него есть мотоцикл, но на нём зимой не поездишь. А ещё брат живёт один в трёхкомнатной квартире, куда мы и приехали.

Мне выделили одну из спален, пообещав после похорон устроить в ближайшую к дому школу. Интересно, как я буду с ним жить? Я совсем не знаю брата. А ещё в новый класс вливаться страшно, хоть и учиться осталось меньше чем полгода.

Миша

Прошёл месяц с похорон отца. Мы с братом живём кое-как. Почему кое-как? Да он меня бесит! Весь такой вежливый, правильный, старается мне угодить. А я забыть не могу, что отец променял меня на другую семью и, возможно, этого парня любил больше, чем меня. Да что там возможно, так и есть. Иначе почему он за все восемнадцать лет так и не приехал со мной повидаться? Из-за этого хотелось сорвать злость на ни в чём не повинном брате. Я временами порыкивал на него, а он старался мне не попадаться на глаза. Ел в своей комнате, но зато исправно мыл полы, стирал и готовил. Кажется, у него даже друг появился, который иногда появлялся у нас. Но мне было насрать, с кем он дружит. Вот вернут деньги на счёт, получит он наследство – и адью. Куплю пацану хату и отвяжусь. Мне папашкиных денег не надо, а ему хватит. Ну, может, и не поступит в институт, зато работать пойдёт. Я его после восемнадцати кормить не обязан. Отселю от себя и забуду.