– Силы в городе совсем небольшие, – вздохнул гость. Они едва ли сгодятся для обороны. Их не хватит для успешной вылазки.

– Быть может, патрикий не видит опасности для города?

– Видит, – покачал головой гость. – Городом завладели страхи. Люди напуганы. Молятся целыми днями. Патриарх Фотий пытается успокоить и приободрить их, но это почти невозможно.

– Коли патрикий и Фотий не могут сражаться, то отчего же они не силятся спасти свой город иным путем…Хотя бы договориться…Зачем не пришлют к нам посланника?

– Посланника? Возможно, никто из знати не решается выступить в качестве посла…– выразил свое мнение гость.

– Это почему же? – Гостомысл сдвинул брови. Неужели переговоры затягиваются лишь оттого, что никто не осмеливается покинуть осажденный город? А тем временем чем дольше греки сомневаются, тем более неуправляемым становится сей набег. Того гляди, князья сговорятся да и отбудут от этих стен, оставив повелителя Новгорода одного на чужих берегах.

– В городе варваров полагают нещадными и жестокими. Особенно после того, как в жертву их кровавым богам были принесены захваченные пленные, – вспомнил гость.

– Ах, да, – для порядка согласился Гостомысл, который хоть и слышал о таком эпизоде лишь мельком, но все же расценил его положительным. Стало быть, греки все-таки напуганы. В жертву действительно были принесены пленные. Сей ритуал затеяли варяги, которые пожелали умилостивить своих грозных богов. Гостомысл не стал спорить со Сверре, лично пролившим кровь греков на сооруженный наспех алтарь. Для несчастных пленников любой конец оказался бы печален. Вопрос состоял лишь в том, близок ли этот конец.

– К тому же, говорят, что разграблены и близлежащие острова…– продолжал гость. – Поговаривают, патриарх Игнатий, который был отправлен в ссылку на Принцевы острова, убит…

– Патриарх в плену у Сверре, – шепнул Бойко Гостомыслу на ухо. Бойко также, как и остальные присутствующие, не понимал речи гостя, но зато различил имя важного заложника. – Тот полагает получить за него выкуп.

– Патриарх жив и здоров. Он наш гость, – сообщил Гостомысл венецианцу. – Мы не злодеи, Синьор Флавио. И избегаем бессмысленных жертв.

– Разумеется, – поддакнул гость, который в действительности считал напавших жестокими безбожниками, уже перерезавшими первую половину жителей и целящими во вторую.

– Мы поступим надлежащим образом, Синьор Флавио…– Гостомысл оглядел озадаченные лица князей, которые уже с трудом сохраняли молчание, хотя и не могли ничего добавить в этой беседе. – Мы отпустим вас, Синьор Флавио. Вы вернетесь обратно в город. Также мы даруем свободу и патриарху Игнатию…Благородные люди не должны умирать по ошибке и в бессмысленности.

– Благодарю, – гость был не только признателен, но и немало озадачен такой внезапной милостью.

Когда венецианца увели на достаточное расстояние, поднялся шум, которого Гостомыслу едва удалось избежать в присутствии свидетеля со стороны греков.

– Зачем ты его отпустил?! – возмутился Валдас Изок. – Мы могли получить за него выкуп! Хватит с меня! Завтра я отплываю! Коли ты решил, что можешь один тут решать за всех!

– Не будь столь мелочным, любезный соратник, – усмехнулся Гостомысл. – Требовать выкуп за случайного пленника здесь к лицу лишь варягу.

– Честно говоря, я такожде не постигаю, к чему сии щедроты, – вставил свое слово прагматичный Ярополк. – Ты сказал, что нам следует ждать посланника мира. Но теперь мы его и вовсе не дождемся! Лучше уйти сейчас, пока не вернулся император со своей армией. Я также буду готовиться к отплытию на рассвете следующего дня…

– Не нужно спешить, други…Задержитесь еще на пару дней…– Гостомысл наконец позволил себе потянуться, дабы размять затекшие косточки. Это действие казалось непринужденным. Хотя на самом деле старый князь ощущал, как поводья норовят выскочить из его рук. – Синьор вернется в город. В город, где, по словам Синьора, царит хаос и паника, кстати…Итак…Синьор вернется обратно в Царьград. Приведет с собой Игнатия. Расскажет о том, что мы не дикое племя, и с нами вполне возможно столковаться…Напуганный Царьград пойдет на любые уступки и выплаты еще большие, чем те, что сравнимы с нашей добычей…Мы получим не только золотые чаши и подобную мелочевку…

****

Гостомысл стоял на палубе и любовался спокойными водами, сияющими на солнце. Море было тихим.

– Словно сами боги благословили нас на обратный путь, – в своей обычной манере описал Бойко ясную погоду.

– Да, хорошее море…– подтвердил Гостомысл, вдыхая ароматны морской воздух. В такие моменты ему казалось, что он свободен от всех мирских забот и обязательств.

– Ты великий человек, мой князь, – Бойко гордился своим прославленным другом, который не только сумел собрать князей на этот поход, но также удержал их всех под своей десницей. Из Греческого Царства корабли уносили с собой не только добычу и довольных воинов, но и выгодные соглашения о торговле и сотрудничестве. – Греки надолго запомнят «скифский» народ с «края земли»…Кстати, я все хотел спросить тебя…– Бойко понизил голос. – Я видел, что все эти предатели хотели уплыть, бросив нас одних у стен града…Но все изменилось после разговора с помощником дожа…

– Он подоспел крайне вовремя…– признал теперь уже Гостомысл.

– Так вот я хотел узнать…Ты владеешь венецианским?! Откуда?!

– Матушка Дивы…Моей младшей дочки…– кивнул Гостомысл.

– Что ж…Меня восхищает, что ты видишься с женами не только для того лишь, чтоб получить потомство…– хихикнул Бойко.

– Мда, надеюсь, какое-то время еще смогу не только о языках думать, но и о потомстве…– усмехнулся Гостомысл. Он хотел что-то добавить, но его взгляд вновь притянули волны.

– О чем ты задумался?

– Все это время я не позволял себе отвлекаться на мысли о доме, – ответил Гостомысл, вздохнув. – Перед нашим выступлением Злата обещала сына…Но так и не получилось. Теперь, надеюсь, по возвращении все удастся.

– Конечно! Почему нет! – как всегда, жизнелюбиво отозвался Бойко. – Кстати…А что твой другой сынок…– громкий голос Бойко сменился шепотом. – Тот, что…– вместо дальнейших пояснений Бойко состроил таинственную рожицу. – Я надеюсь, он не пострадал при атаке…

– Он здоров, – кивнул Гостомысл, улыбнувшись самому себе.

– Рад слышать…– Бойко оглядел корабль, словно пытаясь заприметить обсуждаемую личность. Но никто из воинов не был явной копий своего отца, чтобы привлечь к себе внимание старого дружинника. – Ты скажешь ему когда-нибудь правду?

– Никогда…

Шелест листвы в танцующих кронах берез. Теплый южный ветерок. Холода давно минули. Впрочем, в родном Новгороде всегда отрадно. Быть может, он пока не так укреплен, как некоторые другие поселения, но зато здесь все самое лучшее. Самый белый снег и самое яркое небо.

Дива, младшая из трех дочерей Гостомысла. С ее именем связаны упования семьи – красивая и смышленая – она принесет пользу себе и городу. Но это в будущем. А пока она лишь ребенок. Вдалеке от суеты лежит на опушке леса и мечтательно вглядывается в бескрайнюю синь. Княжну мало волнуют обыденные вещи. Ее ум чаще занимают отвлеченные вопросы. Добро и зло, звезды и небо. Где-то в глубине кучных облаков, как говорят, находится обитель могущественного Сварога. Интересно, кто это выяснил?..Ведь чтоб узнать наверняка, надо сперва взлететь к небу, наверное, на большой птице или изготовленных крыльях. Либо можно построить терем до облаков. Если скреплять венцы, то он не должен обвалиться.

Не заметив того, Дива уснула. Трава в поле была высокой. Потому княжна не боялась, что повстречается тут с кем-либо. В таких зарослях ее непросто заприметить. Она нередко засыпала на ароматной подстилке из луговых колокольчиков, когда не хотела возвращаться домой, где ее зачастую ожидали упреки и грызня. Мира среди домочадцев Гостомысла не было.

Сон младшей дочери Гостомысла всегда был крепок. Однако на этот раз ей не удалось выспаться под колыбельную ветра. Чьи-то голоса разбудили ее. Сначала сквозь дрему она услышала какую-то возню. А потом и вовсе проснулась.