Но Константин Эдуардович с её мнением был решительно не согласен. Набычившись, он упрямо повторял одно и то же: установленных розеток вполне достаточно, а такое количество, какое она напланировала, это излишество и даже вредительство. Потому что все нормальные люди обходятся минимумом, а лишние дырки в стенах никому не нужны. И в крайнем случае всегда можно воткнуть тройник. Да и бригада все монтажные работы уже закончила, нужно было раньше смотреть. Судя по интонациям и количеству язвительных выражений, спор продолжался уже минут пять, не меньше. Очевидно, никто не хотел уступать.

Ирэна начала срываться на визг, а басок Константина Эдуардовича звучал всё грубее и громче. Юлия Павловна хотела было вмещаться и остановить спорящих, но разумно рассудила, что не стоит попадаться им под горячую руку. Она тихонько прокралась в свою комнату, оставив дверь приоткрытой, так как её разбирало любопытство, чем же закончится этот диалог на повышенных тонах. Больше всего Юлия Павловна хотела узнать, почему прораб, имея на руках утверждённый проект, стал делать по-своему. Константин Эдуардович всегда казался ей человеком разумным, пусть и немного себе на уме.

Постепенно из потока слов она смогла вычленить главное – оказывается, прораб просто обиделся! Его задело, что на этапе проектирования никто не поинтересовался лично у него, как лучше провести, расположить электрику, не спросил его мнение. Уж он-то бы точно сказал, как надо! А сейчас – что ж: «вы там намудрили с розетками, но это ваше дело. А моё дело простое, сделать всё по уму. Вот мы и сделали всё по уму. А проект ваш – так, бумажка». Эту мысль в разных вариациях Константин Эдуардович твердил прямо в разгневанные глаза Ирэны, которая к этому времени от длинных связных предложений перешла к выкрикиваемым визгливым голосом отдельным фразам и междометиям. Очевидно, уязвлённая такой непробиваемой логикой.

– Так вы будете делать розетки?! – орала дизайнерша.

– Ничего мы делать не будем, всего и так хватает, – бурчал в ответ прораб.

– Значит, не будете?!

– Конечно, не будем!

– А проект?!

– К чёрту проект!

– И как Вадим Олегович справляется с тобой? Ты же настоящий вредитель, да еще упрямый как осел. Я завтра с утра к директору пойду, пусть он вставит тебе фаустпатрон промеж ягодок, может тогда дело сдвинется! Ты ведь нормальных слов не понимаешь, тебя убедить только матом можно. Вот и получишь от Вадима Олеговича по самую осину. Дождешься – уволит он тебя. Надоел как колорадский жук со своими закидонами всем нам. Ну, сколько можно терпеть твои выходки? – наконец буквально заверещала Ирэна надломленным голосом, готовая расплакаться от бессилия.

– Ты же дизайнер, вот и думай, прежде чем проекты рисовать, – запальчиво загудел в ответ прораб,– ты же инженер у нас. Давай, шевели извилинами. А если не получится – меня спроси, я знаю. Но ты же гордая, независимая, вы все независимые, все умные – я не в счет. А одного понять не можешь, что я сэкономил и время, и усилия. Опять же, стены не покалечил до предела. И так дом старый, с ним аккуратно надо, бережно, а ты наваляла тут в своем проекте, без учета износостойкости дома, тебе же все равно, как люди дальше жить будут, как на всем доме твой ремонт отразится.

– Может и не учла чего, я же не спорю, но почему по-нормальному не сказать, заранее? Почему я узнаю все постфактум, – Ирэна явно была готова сдаться, но пока сопротивлялась.

– А меня вы спрашивали заранее? – почувствовав слабину женщины, пошёл в атаку Константин Эдуардович – Вы же с Олеговичем между собой всё перетерли и утвердили, нас не спросив. А я по шаблону не могу, мне вникнуть во все надо. И сделать правильно, с учетом всех нюансов. А орать можете сколько угодно, не поможет. И уволить меня тоже можно, только пока я здесь, всё будет по-моему.

Тут Юлия Павловна поняла, что подслушивать дальше неудобно и шумно зашелестела пакетами так, будто только что вошла. Услышав, что хозяйка зашла в дом, Ирэна и Константин Эдуардович сразу же перестали препираться и быстро покинули квартиру, на ходу попрощавшись с ней из коридора. Видимо испытывали неловкость за проявленную несдержанность.

«Да, – подумала Юлия Павловна со вздохом, – даже дорогой дизайнерский ремонт чреват вот такими сюрпризами. Люди есть люди. Все они разные. И хорошие специалисты имеют свои причуды. Ко всем нужно найти подход. Нелегко Вадиму Олеговичу приходится. Значит, не только с Марусей у него проблемы. Наверно это с Константином Эдуардовичем он тогда на тарабарском языке разговаривал, когда мы в первый раз увиделись. Ха, только всё было без толку! С упрямым прорабом гораздо гибче надо, не так прямолинейно. Иначе просто отскочит».

Как-то в один из дней ей позвонил вдруг Никита Хромов, бывший сосед Людмилы Сергеевны:

– Здравствуйте, Юлия Павловна. Это Никита, Никита Хромов. Помните меня? Я комнату вам продал в прошлом году…

– Да, Никита, здравствуйте, конечно, помню, – поспешила откликнуться Юлия Павловна.

Звонок молодого человека застал женщину врасплох. Мгновенно освежив воспоминания о тех днях, когда она появилась на пороге этого, теперь уже ставшего родным, дома.

– Вы извините меня, но я звоню который день Людмиле Сергеевне, а телефон у неё отключен, может она сменила номер? Вы не знаете? Я вообще хотел узнать, как вы там поживаете. Что-то вдруг вспомнил про вас… – мямлил в трубку застенчивый Никита смущённым тоном.

Юлия Павловна охнула про себя, подумав, что со всеми хлопотами последних недель вообще забыла про Людмилу Сергеевну. И теперь, чувствуя себя виноватой, никак не могла подобрать нужные фразы, чтобы объяснить всё молодому человеку. В двух словах не расскажешь, но всё-таки что-то надо ответить.

– Мм, даже не знаю с чего начать, – спустя полминуты, наконец смогла ответить она и смолкла.

– Что-то случилось у вас? Или просто я не вовремя? – в голосе Никиты читались тревожные интонации.

– Со временем нет никаких проблем, просто Людмила Сергеевна умерла в феврале, мне очень жаль…

– Умерла? Как?! Я не знал, надо раньше было вам позвонить… – в трубке послышалась возня, потом Никита зашмыгал носом, явно эта новость ошеломила его и расстроила.

– А от чего она умерла? – спросил он после краткой паузы.

– Рак. Вы простите меня, Никита, я должна была вам сообщить, но как-то не подумала, мне правда жаль… – Юлия Павловна поняла, что начала оправдываться и скомкала окончание начатой фразы.

Но Никита, вероятно, понял её состояние, потому что быстро ответил женщине:

– Я понимаю, это вы меня извините за звонок. До свидания.

И Никита положил трубку. После завершения этого странного разговора Юлия Павловна поспешила в спальню Людмилы Сергеевны, будто соседка ждала её там. Словно хотела обнаружить в этом месте нечто важное. Но в комнате, конечно, никого не было, да и комнаты той уже не было – одни голые стены и потолок, и следа не осталось от прошлого. Женщина задумчиво прошлась по грязному, ещё не убранному полу. Постояла у окна.

Что ж, новое убранство эта комната еще не приобрела, но от старого точно избавилась. И этот странный звонок! Как отголосок из прошлого, недавнего прошлого, которое никогда не забыть. Да и зачем забывать? Теперь это уже история.

«История – это как Рим», – подумала Юлия Павловна, вспомнив, как с Сашей ездила в турпоездку в этот город несколько лет назад, и как поразили её некоторые римские здания, построенные в буквальном смысле поверх старых, когда два нижних этажа дома принадлежали одной эпохе, а верхние – совсем иной. «Вот так новое нарастает поверх старого свежим слоем. Старое ещё можно откопать, разрушив новое, только зачем? Да, ещё можно вернуться к былым ощущениям, но только не хочется задерживаться в них долго. Жизнь продолжается. Я не стану вечно оплакивать время, проведенное с Людмилой Сергеевной. Это будет нечестно по отношению к умершей. Ведь именно она настаивала, чтобы я начала с чистого листа».

Между тем, ремонт в квартире Юлии Павловны шел своим чередом. Гостиная и кабинет были почти готовы, теперь хозяйке предстояло освободить спальню, для того чтобы ремонтная бригада смогла вплотную заняться разборкой подиума и шкафа. Все нужные Юлии Павловны вещи уже упаковали по коробкам и мешкам и перенесли в кабинет. В который, из всей заказанной туда мебели, доставили пока один диван. На этом новом диване женщине и предстояло ночевать до тех пор, пока не отремонтируют спальню.