Алан рывком раздвинул мне ноги, и внутренне я сжалась еще сильнее.

– Какая красивая розочка! Никогда не прячь ее от меня! Слышишь, никогда!

Он провел пальцами по моей промежности и вошёл в меня пальцем совсем немного. Я сразу ощутила пульсацию внутри и сжалась все снизу.

– Узкая розочка. Молодец. Давай обними мой палец там. Ну же давай! – прикрикнул он.

– Я не умею! Алан, пожалуйста, давай перенесём, я, правда, не готова еще. Прошу тебя, Алан! – умоляла я его.

– Замолчи! – сейчас было видно, что его нетерпение достигло наивысшей точки и вдруг стало понятно, что теперь он уже точно не откажется от того, что было им задумано.

Алан злился и постепенно терял над собой контроль, его палец входил все глубже и глубже. Мне с каждым его движением становилось больнее, и я сжималась сильнее и сильнее под его натиском.

Я почувствовала как его скользкий язык прошел внутрь меня выполняя там какие-то пируэты от которых мне стало противно и я вдруг сама того от себя не ожидая вскочила с кровати одним рывком.

– Что ты творишь?! – прошипел Алан, раздувая ноздри от частого дыхания.

Он повалил меня на кровать, залез на меня сверху и снова с силой раздвинул ноги мне. Я почувствовала, как что-то льётся мне на мою промежность. Нечто холодное.

– Что это? – испуганно спрашиваю его.

– Твое дело молчать! – грубо заткнул меня и продолжил лить эту вязкую жидкость.

Алан встал и снял трусы с себя.

«Боже, какой гигант! Он что действительно собирается это засунуть в меня?! Меня же разорвёт на части!»

Моё тело моментально отреагировало на это, и я попятилась назад от него, опираясь только на свои локти. Двигая ягодицами по кровати как змея, лишь бы он не трогал меня.

– Стоять!

Но я не слушалась, и тогда он дёрнул меня на себя за обе мои ноги и пристроил свой огромный увесистый член к моему входу. Зажал мне своей рукой рот и резко вошел на всю длину.

Боже! Я такой боли не испытывала никогда раньше. Он остановился на секунду, я не знала, зачем, но видела, как он посмотрел в мои глаза, из которых потоком стекали слёзы.

– Сейчас я начну двигать им в тебе, а ты двигайся навстречу ему, – словно отдал приказ мне.

«Нет, он точно сумасшедший! Я не могу даже пошевелиться, а он просит меня о чем-то нечто невозможном.»

Резкий толчок, второй, третий и с ними будто вся жизнь вылетает из меня.

– Двигайся, я сказал!

– Я не могу! Мне больно! – сквозь слезы кричала я.

– Больно? Ты еще не знаешь что такое больно!

Алан одним рывком еще сильнее раздвинул мои ноги, так что это выглядело со стороны почти как шпагат и начал с силой вдалбливаться в меня с размаху.

– Узкая дырка, мечта мужика, буду трахать тебя один, никому сука не дам! Попка тоже моя. Ротик… О да! Эти пухлые губки так сексуально будут сосать. А ну сожми ротик… нет… открой. Я сказал, рот открыла! – кажется, он сходил с ума прямо сейчас.

Он долбил меня, разрушал моё тело изнутри, а я чувствовала, как там внутри меня всё словно обрывается и все мои внутренние органы сейчас постепенно умирают. Но рот я всё же открыла. Алан с каждой секундой всё меньше и меньше напоминал человека, скорее это было какое-то до настоящего момента неизвестное мне животное. Он засунул туда сразу же три пальца и начал растягивать мой рот и щеки в разные стороны, пощипывая губы.

– Вот так настоящая сука должна давать своему хозяину! Вот так вот! – приговаривал он, продолжая пыхтеть на мне.

«Хозяину? Какому еще хозяину? Когда же уже эта пытка прекратится?!»

Но он продолжал вбивать в меня свой одеревенелый член. Потом перевернул меня, поставил на колени и нагнул, прижимая меня лицом в кровать. Дальше произошло то, чего я никак не могла ожидать ужасное и невыносимо низкое. Он наступил ногой мне на лицо и снова резко вошел в меня сзади. Такого унижения я не испытывала точно еще никогда!

Издевательства продолжались еще несколько часов. Это потом он скажет, что был под наркотиками, а сейчас я лишь терпела эту боль и глотала обиду. Наконец он закончил мне на лицо, при этом довольно растягивая улыбку на своём лице.

– Ну, всё, моя жена, на сегодня хватит с тебя. Иди, помойся, отмой свою розочку для следующего раза! – с издевкой сказал он.

В ванной я отдирала свою кожу в попытках смыть все напоминания о случившемся. Внизу все саднило и щипало, обжигая болезненным огнём. Я ненавидела его сейчас, самой лютой ненавистью, на которую только способен человек. Мне хотелось выйти и убить его, пока он спит.

К моему несчастью он не спал, и когда я вышла, он обнял меня и снова повалил на кровать. Пытался поднять свой вялый член, но у него ничего не получалось. Уснул. Наконец-то его безобразно растянувшееся тело валялось, удовлетворённое на моей кровати и сейчас он мне ничем не угрожал.

Я так и не смогла уснуть до утра. Сидела на кухне и допивала остатки вина, глотая свои слезы, и лишь мысли о брате придавали мне силы жить дальше. Утром он вышел из комнаты с совершенно обычным видом, поздоровался и уселся за стол напротив меня.

– Прости, я вчера переборщил немного! Болит? – он виновато переминал свои пальцы, с осторожностью заглядывая мне в глаза.

– Я не буду с тобой разговаривать на эту тему Алан. Тебе нужно лечить голову! Возможно, поход к врачу сможет помочь тебе! – уже более смело ответила я ему.

– Послушай, Алин, у меня есть некоторая проблема, и я расскажу тебе однажды о ней. А сейчас постарайся забыть. В следующий раз я буду нежен к тебе. И я помогу вытащить твоего брата, обещаю!

Как же удивительно ему удавалось меняться.

«Он случаем не маньяк?» – крутились только эти предположения и ничего другого на ум не приходило.

– Ненавижу тебя! – прошипела я ему.

– Все изменится, обязательно изменится, и ты сможешь меня полюбить.

– Никогда! Ты слышишь меня?! Никогда я не полюблю тебя! Эта ночь стала худшим событием моей жизни. Ты растоптал меня, пройдясь по мне словно трактор своими гусеницами по слабой земле! Ты не человек Алан! Ты животное ведомое инстинкта ми! – из меня всё это буквально вылилось на него, и я была уверена, что не смогу остановиться, но смогла, вспомнила Тимку.

– Ты увидишь, я могу быть другим! Постарайся и ты увидишь.

– Для меня ты больше никогда не станешь другим! – уверенно продолжила я. – Просто помоги мне вытащить Тимку и я постараюсь забыть это насилие потому, что это было насилием и ни чем другим!

Снова тишина. Мы нервно переглянулись, и я чувствовала, как он хочет подойти ко мне, но не решается. Странные изменения в его поведении настораживали меня.

Все же перед выходом, когда я ответила отказом на его просьбу подвести меня на учёбу, он ухитрился поймать момент и поцеловать меня в висок.

– Прости. Но я уверяю тебя, ты еще сама попросишь меня об этом и не раз! – дверь за ним закрылась, и я облегчённо вздохнула.

Дэн

– Как долго ты будешь продолжать наставлять меня на путь истинный? Ты не устал? – я поставил локти на стол и впился наглым взглядом в отца.

Федор Владимирович – так звали моего отца, сейчас казалось, готов был убить меня одним только взглядом.

– Ровно столько сколько потребуется! Пока всю дурь не вышибу из твоей глупой головы! – перешёл на крик родитель.

– Понятно. Значит это навсегда! – небрежно бросил я в его сторону.

– Что значит, навсегда?! Ты так и не собираешься заиметь мозги?! Так и будешь вести себя словно животное?! – никак не унимался отец, чем уже изрядно начинал меня раздражать.

– Что на этот раз тебя не устраивает?! Я иду в школу, иду в тот колледж, который ты мне выбираешь, я делаю все по твоей указке! Чего еще ты хочешь от меня, отец?!

– Вчера из твоей комнаты выбежала Света, дочь прислуги вся в слезах и меня интересует, что ты с ней сделал?! Почему она рыдала так, словно кто-то умер?! – он встал и начал нервно расхаживать по комнате.

– В том то и дело, что я ничего не сделал! А она хотела, но я отказал! Слышишь меня!? Я от-ка-зал! – нарочно разбил последнее слово, по слогам пытаясь донести до родителя правду.