— Откуда это?

— Оттуда. Вообще-то это моя любимая кровать. Не та, королевская, которую я терпеть не могу. А моя, старая, из покоев младшего принца.

— А королевская кровать, какая она?

— Странный у нас разговор среди ночи, не находишь?

— Ну интересно же.

— Королевская кровать… хм-м, раза в два больше. С серебряным гербом, вытканным на чёрном балдахине.

— Боже мой, зачем?! Там же спать невозможно! Ни конца, ни края. Да ещё под чёрным балдахином.

— По статусу положено. Чёрный с серебром — цвета королевской фамилии. А ты думала, у короля всё исключительно по его желанию? Я и не спал на ней практически. Часто приходилось ночевать в кабинете, за столом с бумагами. А если всё же удавалось решить все насущные проблемы, вот уж тут начиналась потеха. Ритуалы, поклоны, витиеватые пожелания спокойной ночи. Еле дожидался, чтобы все удалились — и можно быть свободным до утра. Если ночью ничего не приключится, конечно. Иногда я переодевался во что-нибудь неброское и уходил гулять в город. Это были самые приятные моменты моей королевской жизни. Опять же, интересно и полезно понаблюдать жизнь подданных со стороны, а не когда перед тобой расшаркиваются по полсвечи.

— И тебя так вот отпускали? Одного?

— А я что, спрашивал у кого-то? На такой случай в покоях имеется тайный ход. Правда, однажды моё отсутствие обнаружили. Что было! — На лице короля отобразилось искреннее веселье. — Ой, Маша, ей-богу, ты отвлекла меня от грустных и дурных мыслей.

— А сколько времени ты пробыл королём? Если не секрет.

— Отец умер полгода назад. Но коронация состоялась только через два месяца после его смерти, так что фактически с этого времени.

— Почему так?

— Тут всё сложно, — вздохнул Дэн. — Юридически я не имел права на престол. Хотя последние три года и являлся наследником.

— Расскажи? — попросила я.

— Маша, — поморщился король, — твоё любопытство в данном случае не очень уместно.

— Это не любопытство. Ну… конечно, мне интересно. Я же про тебя совсем ничего не знаю и толком не могу понять, что ты за человек. От твоих королевских взглядов мне порой делается не по себе, а иногда ты демонстрируешь чудеса заботы и доброты. Как это уживается в одном человеке, мне непонятно.

— Интересное мнение о моей персоне, такого я ещё не слышал. Давай побеседуем об этом в другой раз, сейчас я что-то не расположен к откровениям.

— Можно и в другой раз, — легко согласилась я.

Не умею давить на людей. Пусть и теряюсь в догадках. Ну как так, сын короля, а права на престол не имел? Ерунда какая-то.

А вдруг он незаконнорожденный?! — пришла в голову внезапная мысль. — Тогда понятно, почему не очень-то хочет говорить об этом.

— Давай поговорим о насущных делах. Они меня сейчас интересуют гораздо больше.

— Ага, расскажи, как съездил к Санычу. Я переживала.

— Если в двух словах, сделка состоялась к обоюдной выгоде. Он получил свои вожделенные нумизматические раритеты, я разжился вашей валютой. На некоторое время хватит. Кроме золота я нашёл ему пару серебряных монет, и одна медяшка завалялась, тоже отдал. Видела бы ты, как он просиял при виде их. Но фотографии долго рассматривал. И в душе волнами восторг и подозрительность. Пришлось немного пригасить это второе чувство.

— Пригасить? Ты на него как-то магически влиял?

— Самую малость. Он, видишь ли, твёрдо вознамерился узнать, где это я забавлялся такими играми. Начал расспрашивать. И поинтересовался, где чеканили монеты, дескать, не похож оттиск ни на Московский двор, ни на Питерский. Опять же, клейма нет.

Я невольно охнула:

— И что ты ему сказал?

— Сказал, что заказ на чеканку выполнялся через коммерческих партнёров моего отца. Где-то в Китае.

— В Китае? Как ты додумался? Мне бы и в голову не пришло такое.

— Так я смотрю, у вас всё в Китае делается. Куда ни глянь, везде китайские товары. Любопытный народ, судя по всему. Интересно бы с ними пообщаться.

— Дэн, — хихикнула я. — Это запросто. В центре есть большой китайский рынок. Там ихнего брата полно.

— Будет время — зайду.

— Только смотри, осторожнее там с кошельком. На Шанхайке страшная толчея и карманников тучи.

— Не беспокойся за мой кошелёк. Стащить что-то у мага — задача не из простых, — улыбнулся Дэн. — Маша, твои попытки меня опекать, умиляют.

— А что такого-то? Я же беспокоюсь.

— Вот-вот. Лежит этакая больная девчонка и с озабоченным лицом пытается меня поучать, — развеселился он. — Лучше давай подумаем о твоих делах в университете.

— В пятницу мне обязательно надо там появиться. Будет семинар, который нельзя пропускать. К тому же, он единственный, к чему я успела подготовиться в понедельник. Декан обещал зачёт автоматом тем, кто отличится. Дэн. — Я нерешительно заглянула в глаза парню, — ничего нельзя придумать?

— Ты опять об этом заклинании?

— О нём, — вздохнула я. — Понимаешь, я столько времени потеряла. Могла бы уже обе контрольные сдать и вовсю учить вопросы к экзаменам.

— Намекаешь, что я отнимаю у тебя много времени? — прищурив глаза, поинтересовался король.

— Нет, — опустила я голову. — У меня нет к тебе претензий.

— О, какое великодушие! Никогда не лицемерь без необходимости, я всё понимаю. И знаю цену времени. А потому верну тебе эту способность… Тихо, тихо, спокойно! — Поднял он руку в ответ на мои вопли восторга. — Верну, но с некоторыми оговорками. Ты будешь работать с этим заклинанием только под моим строгим контролем. На учёбу придётся ездить без него, ну, только если случай особый. Можешь читать здесь сколько угодно и в библиотеке тоже. Остальное, извини, сама. Ешь и пьёшь только то, что я скажу и когда скажу. Соблюдаешь режим дня. Ложишься спать по моему первому требованию. — Мой восторг немного угас. — Вот на этих условиях я готов вернуть тебе абсолютную память. Согласна?

— Куда ж мне деться? — вздохнула я и вдруг вспомнила: — А может, всё же равнодушие сверху наложишь, проще будет обоим.

— Я думал об этом. Не пойдёт. Подозреваю, что твои сверхобострившиеся чувства были неспроста. И неспроста организм не справился с нагрузкой. Возможно, это связано со странностями вашего мира. Этот вопрос требует тщательного изучения. Больше экспериментировать с тобой мне не хочется. Хватило последствий. Не хочу ещё раз увидеть тебя такой, какой ты была в тот вечер. И твои глаза… Я долго не забуду то, что прочёл в них тогда.

— Дэн. Я уже извинилась и прошу прощения снова. Мне очень стыдно за своё поведение. Сама не знаю, что на меня нашло. Забудь все слова, сказанные мной тогда. Я так не думаю, правда. Это было какое-то наваждение.

— Об этом мы и говорим. Именно поэтому я требую полного подчинения и послушания. Раз ты сама не могла себя контролировать, это буду делать я. И снимать заклинание, если замечу опасные признаки. На этот раз я оставлю себе такую возможность. Так ты согласна?

— Да.

— Хорошо. Значит, объявляю программу действий. Поскольку уже близится утро, сейчас ты будешь спать. Как выспишься, приводишь себя в порядок. Постельный режим можно отменить, но на улицу пока не пойдёшь. В пятницу посмотрим. Если всё будет в порядке, поедем на твой факультет вместе. Мне нужно найти этого профессора и познакомиться с ним. Как, решим на месте. В перерыве зайду к тебе, если твои сокурсники всё ещё не успокоились, и с твоей стороны будут нарекания в чей-то адрес, с тем человеком я проведу разъяснительную беседу. Стоит утихомирить главных говорунов, остальные замолкнут. Поверь мне на слово.

Дэн погасил все свечи в комнате и ушёл на кухню, а я попыталась представить, чем обернётся посещение моей группы королём. Ни один из вариантов не пришёлся мне по вкусу. С колотящимся сердцем и тоской в душе я уснула. Хочу опять мой сон…

Увы, красочных видений в эту ночь мне больше не было, но проснулась я с прекрасным самочувствием. И жутким желанием помыться. Постель опять была влажной и рубашка Дэна, в которой я спала, тоже. Его самого в комнате не было. И вообще в квартире, точнее сказать, в покоях, потому как квартирой окружающее пространство назвать язык не поворачивался, стояла тишина. Оно и к лучшему. Я скинула мокрую рубашку, надела платье.