– Чарльз Олбрайт! – раздался торжественный возглас, – Величайшая награда за создание самой большой, мощной и, конечно же, быстрой ракеты в мире – твоя!

Изречение это пронеслось эхом по огромной арене, заполненной восторженными очевидцами небывалого события. Чарли гордо взошел в ее центр, чтобы получить свой золотой, сияющий кубок. Пока мальчик благоговейно стискивал в ручках свой приз, небеса стремительно рассекала ракета. Издавая пронзительный звон, она испускала шлейф дыма и искр.

Момент, подумал Чарли, ракеты не звенят – они порождают мощный, всеобъемлющий шум, способный столь глубоко завораживать. Ах да, похоже, что звон – это звонок на урок, признак того, что к занятной фантазии придется вернуться чуть позже.

Этим вечером Чарли не мог дождаться, когда папа почитает ему на ночь Гарри Поттера, а мама нежно поцелует перед сном. Когда свет в комнате наконец-то погас, Чарли мог возвратиться к мечтам. В этот раз он не взирал на грандиозный полет космической ракеты с Земли, но был главным пилотом, задающим направление устройства. Юный космонавт держал путь во вселенную. Куда – точно не знал. Однако это путешествие должно было открыть ему ответ на самый важный из вопросов; ответ, который даже мама с папой не в силах были дать. Что было до и что будет после – вот, что Чарли всегда хотел узнать.

Вдруг воображаемые картинки покинули сознание Чарли, и он словно бы погрузился во тьму. Пройдет ещё так много лет прежде, чем он вырастет и сможет исследовать, что же находится там: за пределами этого мира. Столь грустно и мучительно не знать ничего на сей счёт… А что, если, тайны такого масштаба раскрыть способна лишь сама смерть? У Чарли все похолодело внутри от сего допущения. Было нечто страшное в том, чтобы пробыть в неведении всю свою жизнь.

Пронзающий, леденящий испуг неуклонно выливался в слезы отчаяния. Мир казался ребенку неправильным, несправедливым. Неужто в попытках узнать ответ на самый важный вопрос – Чарли взаправду бессилен?

Чарли зажмурился. Он понимал, что мысли эти не отступят до последнего дня его жизни. Ещё секунда и вдруг… нежданный прилив вездесущей гармонии искоренил из разума мальчика ужас. По телу Чарли разливалось тепло, в уме – воцарялся покой, вызванный внезапным инсайтом: да, жизнь каждого человека не вечна, а значит, ответы на любые вопросы однажды откроются всем.

А что до тех пор? О, сколько чудесных событий, других интересных открытий и радостных игр ещё впереди! Чарли проживет счастливую, яркую жизнь, а в конце сего путешествия свой главный приз он всё-таки получит.

С этой мыслью второклассник мирно погрузился в сон.

ГЛАВА

V

МНЕНИЕ

АЙДЕРСА

Разноцветные духи сновали среди сияющего, белоснежного пространства. Они то появлялись из ниоткуда, то растворялись в воздухе, меняя вид и форму самым замысловатым образом.

Айдерс плавно парил на некотором отдалении от других гидов. Похоже, золотистый дух пребывал в особенно приподнятом расположении. Ещё бы: наконец-то безмятежно отдыхает самый юный из его подопечных! Айдерс непременно позаботится о том, чтобы сегодня сон мальчика состоял лишь из школ волшебства и летающих метел.

Для своих лет Чарли немало философствовал. Сам того не сознавая, он все больше предавался мыслям о своем призвании. И все же, должны пройти ещё минимум два цикла Обновления предела микро-идей прежде, чем Чарли сумеет верно интерпретировать свои интересы.

Айдерс надеялся, что ещё нескоро ему вновь понадобится вмешаться в ход мыслей Чарли. Это было бы удачно, учитывая, что другая ученица духа требовала особых наставлений.

Айдерс знал, что порой другие гиды позволяют душам, воплощённым на Земле, вести беспечный образ жизни до полного созревания их человеческого мозга. Судьба Эйприл, однако, идёт с этим обычаем вразрез. В отличие от Оскара и Чарли, черпать мотивацию из мыслей о сути мироздания – не входит в цели Эйприл. Прежде всего, ей стоит научиться проживать эмоции; принимать любые свои чувства. Этот навык – основа дела ее жизни и, судя по нынешнему положению вещей, ещё немало микро-идей придётся применить, чтобы напомнить ей об этом.

Приятное тепло и чувство гордости наполняло Айдерса при размышлениях об Оскаре. Вот кто на правильном пути. На протяжении большого числа лет гид упорно сеял в разуме ученого семена неординарных знаний, поощрял пытливость и задатки, поддерживал мотивацию и пыл. Достижение первого этапа цели Оскара может глобально изменить устои. Человеческой натуре свойственно с трудом сворачивать с протоптанной дорожки, а потому вера в новизну – крайне важна.

Айдерс установил духовный контакт со своим старшим подопечным. Этой способностью владеет каждый гид по отношению к курируемым душам. Благодаря пребыванию в человеческой форме на треть, Айдерсу было несложно проникнуться состоянием юноши, которое он прямо сейчас проживал на Земле. Сильнейшая вера в способность многолетних трудов перевернуть представление науки о мире – захлестнула духового гида.

ГЛАВА

VI

ВАЖНЫЕ

ПЕРЕЖИВАНИЯ

Плавное журчание ручья и мелодичное пение птиц вызывало мурашки по коже. Мягкие звуки фортепиано навевали покой, создавая ощущение невесомости в теле. Мысли появлялись и исчезали, словно облака в небесах. Даже самые назойливые обрывки речей и образов рано или поздно растворялись в потоке нежных, гармоничных звуков.

Лучи заходящего солнца проникали сквозь окна, освещая изысканную комнату-студию. Полулежа на кушетке, свой опыт осмысляла, знакомая нам, девушка с янтарными глазами: только что впервые она испытала на себе медитацию.

Эйприл было немного неловко от того, на сколько глубоко она погрузилась в себя. Ей всегда казалось, что медитация – это удел седовласых гуру, который девушке постичь не суждено. И все же, испытанное воодушевление наталкивало ее на идею, что она открыла для себя нечто важное.

– Эйприл! Чудесно выглядишь! – белокурая девушка в шикарном вечернем костюме радостно обнялась с Эйприл.

– Спасибо, Лиз, – с теплотой ответила та, – Ты, как обычно, сама безупречность. О, а вот и Нэнси!

– Дорогие, вы как всегда прекрасны! Ну, как поживаете? – поприветствовала своих подруг афроамериканка с бесподобной прической.

Девушки весело обсуждали последние новости, не забывая при этом восхищаться современной живописью, красующейся на стенах галереи.

Сегодняшним вечером нью-йоркская знать собралась в «Хаузер и Вирт»³, чтобы оценить работы молодого художника – Джейкоба Кэмпиона, с первой выставки которого прошло всего несколько месяцев.

Блеск и роскошь царили повсюду. Сливки общества восхваляли друг друга.

Джейкоб в вечернем костюме в сопровождении некой утонченной пожилой леди приблизился к Эйприл, Нэнси и Лиз. Художник нежно поцеловал свою девушку.

– Дамы, полагаю, вы знакомы с Алланой Фарлоу? – произнес он.

Девушки почтенно поприветствовали изящную седовласую женщину. Не каждый из присутствующих знал ее лично, однако все слышали об этой выдающейся художнице и основательнице многочисленных выставок живописи. Эйприл смотрела на нее с особым почтением. Дело в том, что Аллана была давним другом ее семьи.

Пожилая художница с удовлетворением оглянула Эйприл, которую знала ещё ребенком: перед ней была цветущая, должно быть, перспективная личность – копия своей матери, хорошей подруги Алланы.

– Моя дорогая Эйприл, – художница тепло улыбнулась, – Расскажи, как дела? Как учеба? Ты ведь сейчас живёшь в центре города, да?

– Все хорошо, тетя Аллана, – глядя в проницательные, серые глаза собеседницы, Эйприл улыбнулась в ответ, – Да, после инцидента я покинула наш загородный дом. Если честно, не помню, когда в последний раз туда возвращалась. Что касается учебы – сейчас, мне кажется, не время для этого. Я знаю, мне скоро двадцать пять, но я ощущаю, что мне лишь предстоит узнать, в чем кроется мое призвание.