«Yellowy river, Yellowy river, is inmy mindand inmy eyes…» — звучали у меня в голове строфы, внезапно почему-то сменяясь «Oh I`m longingfor SanBernardino» — даааа, прямо таки ностальгия по Кристи.

«Командир. Передайте пожалуйста команду — Не стрелять» — прервал мои мысли Иллануэль, который в последнюю минуту перед отплытием, оказался командиром сопровождавшего нас эльфийского отряда. И на мой вопросительный взгляд продолжил; «То что там дальше за поворотом всплывет, это просто чучело. Какие то местные идиоты, его тут выставляют все время, а если кто то попадается и пугливый и слабый, то из зарослей вылетают пироги с маленькими зелеными копьеносцами и грабят все под ноль, но мы явно не из пугливых и уж никак из слабых» — .

Я отдал приказ, без команды не стрелять, но патрон в ствол РПД дослал, а то знаю я о своеобразности эльфийского юмора. Ну а за поворотом, где-то на пол пути, от берега до стремнины, из желтых вод вынырнул, самый натуральный Гривастый крокодил, прямо как на картинке и прямо как живой. У него гада, даже глаза мигали. Я не люблю плохих шуток и посему, дал от всей танкистской души, по береговым зарослям, очередь патронов на двадцать (в ленте их у меня была сотня). В зарослях кто то завопил благим матом, а на толстой ветке свисающей из чащобы к воде, откуда то появилась смазливая девица в роскошном платье и стала хохотать, показывая на нас пальцем, а потом исчезла.

Через несколько минут к нам на плот примчался «командир прицепа» хирд-ефрейтор Дорн. Он был возбужден гораздо больше, чем это было присуще гному, он узнал в девице, ту самую королеву Гоблинов из пещеры.

Мы естественно не стали останавливаться, но зарубку, так сказать, я сделал и глубокую. Два снаряда разнесли бедное чучело, а тяжелые «мясорубки» прошлись по зеленке.

К «Шахте», так незатейливо гномы назвали свой форпост, наш караван подошел поздним утром, мы спокойно плыли всю ночь освещая путь прожекторами не забывая и о Дальнем зрении волхвов. Конечно, ночная река в свете прожекторов это было своеобразное зрелище. Напоминала чем то Замбези из прошлой жизни, помню многометровые светящиеся силуэты в глубине, и непередаваемый хор ночных криков из прибрежной Зеленки, тут этого всего хватало, только река мерцала золотистыми искрами и сполохами и миражи были с местным колоритом, вереницы мерцающих абрисов Гривастых крокодилов, вместо призрачного моста, с силуэтом давно пропавшего поезда. И снова нам попалась по дороге Королева Гоблинов. Она по обыкновению сидела на огромной ветви свисающей над рекой и подхватив на наконечник копья, такого же призрачного как и она Гривастого крокодила, с хохотом исчезла. Причем ее видели только я и волхвы, которые имели после этого серьезный разговор тет-а-тет.

Эта красотка, была по их словам вовсе не Королева Гоблинов, а Эльфийская колдунья изгнанная в свое время из Большого круга Хранительниц Мэллорна за всевозможные нелицеприятные черты характера и уже лет сто появляется в обоих мирах, и устраивает людям и эльфам всевозможные гадости, но лет тридцать назад, она умудрилась поссорится с Изумрудной королевой, проявив к ней неуважение и та заключила ее в Хрустальном гроте, на дне одного из своих озер. И до сегодняшнего дня о Лалителле, так ее звали, ничего не было слышно.

«Шахта» была бы самым обычным поселением местного фронтита, если бы не одна особенность… тут была железнодорожная станция, которая вместе с железной дорогой находилась в полной юрисдикции Большого Подгорного Братства. Братство это было неким аналогом парламента, объединявшего все общины гномов планеты, не смотря на их подданства и вассалитеты. И посему объекты братства уважали даже разбойники. Из «Шахты» в глубь джунглей уходила именно железная дорога, которая вела к лесным делянкам, которые по указке эльфов, разрабатывали гномы. А от Шахты, по рукавам и притокам Желтой реки, сновал флот железных самоходных барж с вымпелами гномьих общин и обязательным эльфийским патрулем на борту. И воюющие стороны эти суда, как бы не замечали, и даже перестрелки на берегах стихали, когда мимо проплывала баржа с двойным топором и равнодушными эльфийскими лучниками на надстройках. Такие вот особенности местного менталитета. Наши гномы и эльфы, быстро нашли общий язык с местными коллегами и нам выделили платформы и монструазный локомотив. Наши машины водрузили на эти платформы прямо вместе с плотами, ибо и ширина колеи и портальные краны это позволяли. Нас обещали довезти до полустанка, от которого водный путь вел прямо до нужного магистру капища.

Но сначала был пир, где буйствовало смешение двух меню, гномьего и эльфийского. Воистину, в бизнесе несть не эллина, ни иудея, не гнома, ни эльфа. Обладающие самыми сложными и гордыми характерами местные обитатели, сидели в перемешку и вполне по дружески потребляли нельг, тонкие эльфийские вина, страшную гномью водку, элитный келимас и все это под вегетарианские салаты из побегов, окорока двойного копчения и естественно лесные ананасы во всех видах, от свежих и маринованных, то томленых в спирту.

Эх, давно я не ездил по железным дорогам, последний раз это было пожалуй в прошлой жизни. Нам дали самый натуральный Пульмановский вагон, только немного бронированный. На его крыше, стояло по углам четыре чучела воинов в ярких мундирах, истыканные стрелами. Судя по всему в полосе отчуждения железных дорог в сельве, были свои традиции.

В вагоне был даже буфет, откуда нам принесли нельг и блюда с острыми копченостями, сырами и маринадами, после вчерашнего пира, это было то что надо. Окна вагонов были наборные, с толстыми стеклами в частых стальных рамах, в них были так же амбразуры со стальными заглушками. Иллануэль, заметив наш интерес к этой конструкции, объяснил, что на поезда периодически нападают лесные разбойники, но чисто символически, их нанимают власти Союза Королевств, но разбойники соблюдая некие договоренности, только изображают деятельность. Обстрелы из луков бывали периодически и стали уже некоей рутиной, даже стрелы из чучел вынимали не перед каждой поездкой, а вот случаев повреждений железнодорожных путей, не было ни одного. Такая вот интересная железнодорожная жизнь.

Под стук вагонных колес и нельг, начался обычный во всех мирах вагонный треп. Обычные армейские анекдоты были несколько скомканы, так как в купе-салоне присутствовала Милона, но всевозможные байки лились рекой. Особенно всем понравилась байка рассказанная нашим волхвом, о Зеленм Ходоке, который своим сладкоголосым пением заманивал пейзанок в лес, после чего они обязательно рожали тройню и как его похитил местный аналог амазонок, что бы улучшить и увеличить свой призывной контингент, и как он от них сбежал через нескольких месяцев и ушел в монастырь с самым строгим послушанием, но из монастыря его похитила Белая волчица и больше его никто не видел. Кстати на этой планете имелись монастыри Единого, их было немного, но они были и их экстерриториальность, уважали все. Монахи принимали к себе далеко не всех, но если принимали, то выдачи от них не было. Был известен случай, как к воротам одного из монастырей, подъехал опальный вельможа с оруженосцем и слугой, так в монастырь пустили всех, кроме него. И погоня скрутила его прямо у монастырских ворот, а вот оруженосец и слуга остались в монастыре.

На полустанок «Пяти бревен» мы прибыли на рассвете и сразу же приступили к разгрузке. Время уже поджимало, так как тут нас ждало секретное сообщение пришедшее на Мэллорн, где было только одно слово: «Поспешите!».

Отбытие нашего конвоя, ознаменовалось дракой эльфы из сопровождения и гномы-механисьена. Дуэль была классическая женская, с визгами и тасканием за рыжие волосы (обе леди были рыжими). Схватка была устроена из за некоего хирд-ефрейтора и если гнома искренне вступила в борьбу за приглянувшегося ей бородатого индивидуума, то эльфийка явно выступала с провокационными целями (судя по всему эльфы не мытьем, так катанием, хотели оставит этого специалиста себе). Местный эльфийский комендант, стал говорить что то о юрисдикции и расследовании нападения на представительство сообщества, но я просто рявкнул команду — «К бою» и потребовал что бы все эльфы покинули место нашей дислокации. Терпеть не могу давления и шантажа. Конфликт был потушен чудесным образом, внезапно проявившемся Иллануэлем, который заткнул коменданта и рассыпался в извинениях, но тем не менее я не изменил своего решение, получив на то молчаливое одобрение ликторов и волхвов (камергер был выше этого).