– Боже правый! – только и пробормотал Эдвард. Похоже, он имеет дело с каким-то волшебным миром, к которому надо еще привыкнуть.

– Тут так: или все, или ничего, – продолжал Крейтон. – Это вроде воздушного шара: проткни дырку, и вся эта штуковина упадет. А ты упоминаешься в пророчестве.

– Ясно. – В адресованном Джамбо письме упоминалась цепочка! Как мог Эдвард только оказаться таким кретином, что забыл письмо в больнице?

– Около двадцати лет назад кто-то пытался убить твоего отца. Камерона Экзетера. Покушение провалилось. При расследовании выяснилось, что он упоминается в одном достаточно достоверном пророчестве, «Вурогти Мигафило». «Вурогти» можно перевести как «завет». «Мига-» означает деревню, как в английском окончание «-хем» или «-би». Так что на английский «Вурогти Мигафило» можно перевести как «Филобийский Завет». О нем известно уже много лет, и за эти годы произошли многие из предсказанных в нем событий. Еще большему их числу предстоит произойти. Ты понимаешь, что одно упоминание имени в подобном документе уже почти равносильно смертному приговору?

Он помолчал, давая Эдварду возможность вставить глубокомысленное замечание, к чему тот вовсе не стремился.

– Потому что кто-то, кого не устраивает что-то еще в этом предсказании, пытается предотвратить это? – Учитывая ранний час, замечание вполне можно было бы считать глубокомысленным.

– Вот именно! Умница! В данном случае пророчество в той его части, которая конкретно касалась твоего отца, категорически не устраивало Палату. И это представляло для него серьезную опасность.

Двуколка, поскрипывая и покачиваясь, катила по дороге. В зеленой изгороди запел дрозд. Утренние облака окрасились в нежно-розовый цвет. Все было как обычно – никаких чародеев на коврах-самолетах, никаких закованных в броню рыцарей, сражающихся с драконами.

– В чем заключалось это пророчество, сэр?

– Там было предсказано, что ему предстоит зачать сына.

– Сэр! – Все это начинало отдавать дурным вкусом.

– К тому же там довольно точно называлась дата.

– Насколько я понимаю, первого июня тысяча восемьсот девяносто шестого года?

– Нет. Где-то в ближайшие две недели.

– О! – только и сказал Эдвард, уставившись в полосу кустов, ползущую им навстречу. Всего несколько дней назад жизнь была заметно проще. – Но… это же невозможно. Выходит, ваш «Завет» неверен?

– Хррмф! Снова нет. Просто неверно растолковали дату. Прорицательница сама не до конца понимала, что говорит, к тому же озарение плохо повлияло на нее – она сошла с ума и вскоре умерла. Пророчества всегда поглощают слишком много маны, потому они так редки. Тот, кто наделил ее этим даром, просчитался. Он был совершенно измучен этим откровением. Чуть не умер сам, так, во всяком случае, говорят. Ладно, мы не об этом. Так или иначе, Служба решила, что твоему отцу лучше на время скрыться, что он и сделал.

– Он уехал из Новой Зеландии?

– Он вернулся в Новую Зеландию! А потом отправился в Африку. Через год или чуть больше у него родился сын. Конкретно – ты. – Крейтон говорил короткими, уверенными фразами, словно посвящал новобранцев в тайны устройства пулемета. Да, если он вербовщик, по крайней мере одного рекрута он отправил в море.

Эдвард хотел было спросить, не уберегло ли его пророчество от возможности родиться девочкой, но это звучало бы как-то несерьезно, так что он промолчал.

– Служба относится к «Филобийскому Завету» со смешанными чувствами, – продолжал Крейтон, – но в целом мы принимаем описанное в нем будущее. Поэтому твой отец исполнил этот пункт пророчеств и оставался там, где был, в Ньягате, убивая время, пока…

– «Убивая время?» Сэр, он…

– Я знаю, кем он был! – рявкнул Крейтон. – Я заезжал туда в девятьсот втором и видел тебя. Славный был паренек. Таскал с собою повсюду маленького игрушечного леопарда. Так или иначе, уж поверь мне, Африка была для твоего отца своего рода затянувшимся отпуском.

– Отпуском длиной в двадцать лет, сэр?

– А почему бы и нет? Экзетер, твой отец принадлежал к Службе, я не имел в виду министерство по делам колоний его величества. Служба, в которой я работаю и в которой работал твой отец, не имеет к нему ни малейшего отношения и, возможно, неизмеримо важнее.

– Да, сэр, – пробормотал Эдвард, прикидывая, как бы ему ввернуть вопрос об истинном возрасте отца. Крейтон не дал ему такой возможности.

– Теперь тебе понятно, почему, прежде чем все это тебе сказать, я подождал, пока исцелится твоя нога?

– Надо привыкнуть, сэр.

Возможно, Крейтон и безумен, но он, похоже, хорошо представлял себе, куда правит. Двуколка въехала в довольно большую деревню. Кроме фургона булочника, на улицах еще никого не было.

– Чего нам не хватает, так это времени, – раздраженно сказал Крейтон. – Наши недруги уже трижды пытались прикончить тебя, Экзетер. Даже пять раз, считая покушение на твоего отца и резню в Ньягате. Кстати, тогда они, возможно, считали, что им это удалось. Лишь этим можно объяснить то, что они надолго оставили тебя в покое. Однако этой весной один дом оказался погребенным оползнем, и стало ясно, что пророчества «Филобийского Завета» все еще действуют. Твои родители мертвы, в этом нет сомнения. Значит, жив ты. Они снова пустили по твоему следу своих ищеек. Вряд ли тебе будет везти и дальше.

– Но как они найдут меня сейчас, сэр? Если я могу скрываться от закона, я могу и… И кто такие эти ваши недруги? Я имею в виду, если уж кому-то не терпится убить меня, мне хотелось бы знать, кто это.

Крейтон направил пони на боковую дорогу и снова издал свое «Хррмф!».

– Собственно, люди, мечтающие водрузить твою голову у себя над камином, относятся к группировке, которую мы называем Палатой. Официального названия у нее нет, и членство в ней время от времени меняется. Это немного сложно… Ладно, попробуем. Ты хорошо знаешь, что министерство по делам колоний его величества не ведет никаких дел в Англии. Министерство внутренних дел не действует на заморских территориях. Но они сотрудничают, если, скажем, опасный преступник, которого ищет одно из них, укрылся на территории другого. Они обмениваются информацией. Пока ясно?

– Да, сэр.

– Так вот. Палата не орудует здесь – у ее членов нет сил в этой… гм… среде. Служба, которую я представляю, тоже здесь не действует. Но мы неофициально сотрудничаем с местным, так сказать, отделением, Штаб-Квартирой. Время от времени мы помогаем друг другу – в делах вроде твоего, в вербовке и тому подобных вещах. Они помогли твоему отцу получить место администратора округа в Ньягате. В качестве услуги нам. Он в свою очередь, находясь там, оказывал им разного рода услуги. У двух организаций схожие цели и задачи, так что мы сотрудничаем с ними, а они – с нами. Но – пойми – я здесь всего лишь частное лицо, не облеченное полномочиями. Хррмф! Далее. Число наших недругов здесь непостоянно, и к Палате их можно отнести лишь условно – выбей одного, и на его место встанут двое, но в данный момент Штаб-Квартира по уши занята действительно опасной шайкой, которую они называют Погубителями. Весьма точное название! Так вот. Погубители здесь и Палата там противостоят целям, которых добиваются Служба и Штаб-Квартира, так что они вполне естественные союзники. Именно Погубители, убили твоего отца, и они охотятся за тобой – в качестве услуги Палате.

Все это вроде логично, подумал Эдвард, хотя не сказало ему пока ничего, кроме лишенных смысла названий.

– Вам не трудно пояснить мне несколько определений, сэр? Что именно вы имеете в виду, говоря «здесь»? Если Служба, которую вы представляете, – не министерство колоний, тогда что это за ведомство? И что за люди входят в эту Палату или относятся к Погубителям?

– Тому слишком много определений. Что до людей… что ж, мистер Гудфеллоу – неплохой пример, хотя до последнего времени он сохранял нейтралитет.

Нет, решительно, это слишком тяжелая пища на пустой желудок!

– Сэр, вы хотите сказать, эти группировки состоят из богов?