— Терпимо, — одобрил расходы Халлон — стоимость 12–15 проданных чак-чарцам моряков.

— Помимо них еще 7 тысяч здоровых рабов, но это не все, а только самые здоровые, отсортированные за сегодня, завтра продолжим сортировать. -

— Не сильно увлекайся, — предупредил подругу Халлон, — транспортные корабли не резиновые, а наши будут забиты хабаром. Так что навскидку: 3–5 тысяч мы еще потянем, да и то только благодаря тому фокусу с усыпляющим зельем и стазисом.

— Я так и думала, — совсем не удивилась его словам Русалочка, — отсортируем всех более-менее годных, а потом отберем из них тех, за кого дадут больше всего. —

— Так и делай, — одобрил ее планы адмирал и заскучав с намеком глянул на видневшуюся в другой комнате постель.

— Дальше, — пока проигнорировала намек Русалочка. — Мы отобрали 6 сотен мастеров и членов их семей, их можно забрать к нам: кого на корабли, кого на верфи, а кого и в город отправить. —

— Хм, — задумался вернувшийся в деловое русло адмирал, уж больно серьезным был вопрос. — А как они относятся к тому, что мы разворотили их дом, да еще обратили их в рабов? -

— К первому резко положительно, ко второму равнодушно, — ответила подруга адмирала и предвосхищая его вопрос пояснила: — все мастера рабы, так что для них ничего пока не изменилось — сменился хозяин вот и все. —

— Ясно, — Халлон отхлебнул вина, — а нужны ли нам такие работники? Одно дело редкие неписи-специалисты, вроде моряков и корабелов, а совсем другое — рабы. Может стоит заготовками обойтись? -

— Наши ремесленники (игроки ремесленных профессий) их посмотрели, расспросили и говорят, надо брать — сильно хорошие мастеровые, не зря здешние пираты держали их на привилегированном положении, даже семьи не продавали, а использовали как гарантию хорошей работы. —

— Раз говорят — возьмем. Но все-таки что тебя так обеспокоило? — вновь попытался добиться ответа Халлон. Грусть снова мелькнула у девушки в глазах, и она наконец прямо ответила на заданный вопрос:

— Дети, меня беспокоят дети-рабы, особенно те, у кого нет родителей, таких чуть больше тысячи, самых разных возрастов и рас! Знаю что глупо, тем более на то что будет со взрослыми мне плевать, да и вообще все они непеси! — Тут Русалочка нервно сделала хороший глоток и почти выкрикнула: — Мне не хочется их продавать! -

На глазах у эльфийки заблестели слезы, и Халлон мгновенно оказался рядом с ней, обнял, посадил к себе на колени, прижал как можно сильнее к груди и не думая предложил:

— Давай сделаем как ты хочешь. —

— А куда их? — не размыкая объятий глухим голосом спросила подруга. — О них и позаботиться-то некому. Оставить на острове? Не вариант — те же Десятки продадут или еще как используют. Куда-то отвести? А куда? Везде одиноких бесхозных детей превратят в рабов. —

Халлон был готов на все ради любимой и потому лихорадочно искал способный прервать поток слез вариант, про себя проклиная малолетних неписей и их допустивших чтобы они оказались у пиратов родителей.

— Можно отправить их к нам, — наконец он сумел кое-что предложить, — в смысле в город к Исилиэль: она ведь пытается создать что-то вроде школы для детей Белок и вроде что-то уже есть, вот будут ей новые ученики. С Дриммом я поговорю, загоню ему какую-нибудь гонку про свежую кровь, про задел на будущее после переноса, вспомню янычар и мамелюков — в общем справлюсь. Одна проблема — Анариэль: как взвоет на непредвиденные расходы и упущенную выгоду с продажи детей, так может обломать нам всю малину. -

— Ты гений! — влюбленными глазами посмотрела на своего мужчину Русалочка. — Так и поступим, а насчет Анариэль: не такая уж она чахнущая над златом церберша как многие считают, я с ней по-бабски поговорю и пробью на жалость — уверена получится. —

— Вот и хорошо что уверена, — подхватил любимую на руки Халлон и понес в сторону постели. На этот раз женщина не стала ему возражать, а наоборот так отблагодарила своего мужчину, что он надолго запомнил эту ночь.

Курорт (Гаваи) — база клана Красного Дракона в Великом Южном океане.

8 дней спустя после захвата Свободного острова.

Дримм.

Дримм был счастлив и почти позволил этому счастью прорваться наружу сквозь обычный камень лица. Впрочем в данный момент никого из тех кто собрался на причале не удивила бы реакция Главы — все уже знали, что возвращавшийся из похода флот возвращается с победой и добычей. Так что радовались все, даже погибшие в походе игроки, и мимолетная мечтательная полуулыбка, что иногда мелькала на лице у Главы, не вызывала отторжения у членов клана, а лишь порождала ответные уже гораздо более открытые улыбки. На самом деле фейри было наплевать на добычу в трюмах кораблей — он ждал, нет, предвкушал, нет, бил копытом как застоявшийся жеребец в ожидании скорой встречи с Дайтаной. Проведенная с ней перед походом неделя пролетела для забывшего обо всем фейри как один миг, и он жалел только об одном, что когда пришло время расставаться не смог убедить прекрасную пиратку остаться с ним. Дайтана рвалась в бой и даже чувственные удовольствия в объятьях влюбленного в нее фейри не могли перебить эту ее страсть. Совсем потерявший голову от любви Дримм был готов ради нее на все, даже на время отпустить и уж конечно простить несколько необычные пристрастия в постели, но все же сумел взять с нее слово обязательно вернуться после похода и пропихнул на ее корабль два десятка годовалых спецназовцев. Вдобавок Дримм устроил ремонт ее кораблю за счет клановых верфей, забил трюмы деликатесами от Иримэ и вином из своих личных запасов, а так же подарил ей полдюжины амулетов эпического и легендарного класса. Но и без помощи влюбленного фейри пиратку было ой как не просто взять: два очень хороших даже по меркам игроков мага, опытный хорошо обученный экипаж, настоящие головорезы в абардажной команде, да и сам корабль был хорош, особенно после скорого, но качественного ремонта. После Дримм проклинал свою слабость и очень переживал, что не смог настоять на своем, но успокаивал себя тем, что сделал для ее безопасности все что мог и тем, что Дайтана будет сражаться в составе мощного флота, включая действительно сильный клановый флот.

Ну а когда корабль с единорогом на носу покинул бухту клана, спеша к месту сбора всех сил, словно солнце потухло для фейри, и он с большим трудом смог скрыть такую перемену в себе от других и воспользовался проверенным способом лечить хандру — нырнул в работу с головой. Дримм старался отвлечься как мог, даже успел сходить в недлинный по затраченному времени поход к очередному поселению древних фейри, но все равно мыслями его безраздельно владела рыжеволосая пиратка. А в остальном дела шли и шли довольно таки хорошо: строился город и небольшие военные городки вокруг него; нашли подходящие места для трех замков на окраине клановых земель; до нескольких сотен фейри прибывало каждую неделю, но их успевали размещать и пристраивать к делу; от Элеммакила приходили победные реляции и просьбы прислать с грифонами побольше сумок для добычи; постепенно пускалось в оборот серебро, идея с типографией оправдала себя и теперь Морнэмир с Анариэль и Светланой до хрипоты спорили насчет будущего монетного двора и дизайна монет. Отдельной темой стала первая особая поставка через игровой квартал — получивший в реале деньги программист не подвел, и клан не более чем в четверть цены купил полтора миллиона отличных стальных гвоздей с бонусами к прочности и долговечности.

Первые глубоко сидящие в воде корабли вошли в бухту, и Дримм сосредоточил все внимание на них.

Неожиданно фейри кольнуло знакомое неприятное предчувствие, кольнуло прямо как тогда, когда после возвращения из двухгодичной командировки в Холм (которая для всех остальных пролетела в один момент) он попробовал открыть оставленные рядом с его лесной обителью портальные метки. В тот раз Дримм не обратил на предчувствие внимания, тем более он ощутил отклик и сумел открыть портал, а дальше просто забыл его на время, ведь из портала повалила страшно вонючая жижа пополам с грязной водой. Через секунду Дримм закрыл портал, но невидимым слугам цитадели пришлось еще долго убирать грязь, а вонь вообще выветривалась еще несколько дней, не помогали даже благовония. Первая неудача его не смутила, и через час фейри попробовал еще, уже снаружи цитадели на небольшой поляне в окружавшем ее лесу. На этот раз ему повезло, если это можно назвать везением — та же вонь и та же грязь плюс вода, но уже не таким бурным потоком, и из верхней части портала блеснул солнечный свет! Дримм не пожалел одежды и доспехов и нырнул в грязь с головой, приложил все свои немалые силы и сумел таки преодолеть грязевой поток, а затем извиваясь как пиявка вынырнуть уже с той стороны… и оказался посреди огромного торфяного болота. Справа от него возвышались незнакомые горы, а слева вдалеке что-то вроде леса из огромных красных папоротников и каких-то кустов — ничего общего с тем, где он прожил и хозяйствовал более двух лет и где оставил свою огромную семью. Но и тогда фейри не отчаялся — вернулся назад тем же путем, а затем привел в эти края своих питомцев и две сотни спецназовцев, через час вызвал Ворошилова, и все это время, и до того как смог сесть верхом на маунта и после, прочесывал местность вокруг, тем же самым занимались питомцы и спецназ, постепенно расширяя круг поисков. Поиски длились два дня, вернее двое суток — Дримм и сам не спал, и не ел, и не давал сделать это другим, пытаясь найти хоть что-то, хоть какие-то следы если не племени фейри, то хотя бы леса, что должен был здесь быть. То что искал Дримм, так и не удалось найти, зато в большом количестве нашлись отвратительного вида гуманоиды, чем-то похожие на людей (две руки, две ноги), но со склизкой как у жабы кожей и рожей, которой постеснялся бы и шарпей. Целые сутки Дримм и его спутники вели жестокую войну, одновременно продолжая поиски неизвестно чего. Местные жители не представляли из себя ничего как маги, да и в рукопашном бою тоже не блистали, оружие из меди и кости, но зато их было много, очень много, а духовые трубки из полых костей гигантских птиц со страшной силой метали отравленные стрелы. Причем стреляли местные не хуже эльфов-стрелков, хоть и не так далеко. Сколько уж убили находившийся тогда не совсем в себе Дримм и беспрекословно подчинявшиеся ему спутники — бог весть, может сотни, может тысячи, а может десятки тысяч: Дримм не жалел маны и вовсю эксплуатировал когтистый посох, живот Ворошилова раздулся от съеденных врагов, питомцы со спецназовцами будто перекрасили доспехи в красный цвет, а спецназовцы еще и истощили носимый запас стрел. Закончились не только стрелы, но и противоядия с зельями исцеления, и сразу же пошли потери — уж больно силен был яд духовых стрел, что иногда все же находили щель в доспехах, а Дримм не всегда успевал прийти на помощь своим бойцам. В конце концов потеряв 26 спецназовцев и обоих питомцев, Дримм отступил к порталу. Но самым противным стал не сам факт поражения от шарпееобразных туземцев, а то, что фейри наконец-то осознал: старается он зря, и все жертвы принесены напрасно…