Пару раз Мэри приподнимала веки, но все вокруг плыло и кружилось. Ее размеренно покачивало – Четверка несла ее на руках, и походка андроида была на удивление плавной. А потом она провалилась в темноту, ту самую, озерную, беспросветную, сквозь которую не просачивается ни единый луч света.

Как обычно, за ночь Четверка успела прибраться и накрыть к завтраку длинный дубовый стол в гостиной. Несмотря на пасмурный день, здесь было по-своему уютно: на столиках и комодах стояли вазы с живыми цветами, в тарелках дымилась каша, под колпаками на блюдах прятались яичница и бобы. Четверка успела распечатать на пищевом принтере картофельные оладьи.

Ни у кого из присутствующих не было желания завтракать. Райан был вне себя от злости, Мэри чувствовала себя уставшей и разбитой. Только Четверка была абсолютно невозмутима, она сидела на своем стуле, через спинку которого был протянут кабель зарядного устройства.

– Я уже избавилась от Эштона, можешь не волноваться, Мэри, – произнесла Четверка.

– Как такое вообще могло случиться? Воскресшие не могут причинить нам вреда, ни при каких обстоятельствах. Разве нет? – Мэри внимательно посмотрела на Райана, но тот отвел глаза.

– Вчера я дал маху. Продолжал апрувить невалидные коды. Даже не задумался, почему ошибки возникают снова и снова. Код, допускающий проявление агрессии, вот что это было. Теперь я понимаю. Нужно было перепроверить настройки воскресших еще раз, – ответил он быстро. – Вопрос в другом, зачем Линде понадобилось воскрешать этого ублюдка?

– Может, хотела убить его еще раз, – предположила Четверка.

Мэри и Райан насторожились. Андроид не могла разбрасываться подобными обвинениями.

– Я проанализировала язык ее тела во время экстракции. Она до смерти боялась мужа. Он погиб двадцать лет назад от случайной, но меткой ружейной пули на вылазке шотландского охотничьего клуба. Больше сотни участников – неудивительно, что виновного так и не нашли. Списали на случайный выстрел. Линда была безутешна. Тем не менее в моей базе с десяток интервью, где она противоречит сама себе.

– Может, стоит сообщить в полицию? – сказала Мэри.

Райан задумался.

– Не надо, репутация Замка будет под угрозой. Мы не можем сдавать наших добровольцев. Оставим все как есть. Но ноги Линды здесь больше не будет!

В саду раздался смех, несколько голосов говорили одновременно. Ветер принес в гостиную медовый запах вереска с пустоши.

– Прости, что не прислушался к тебе, Четверка. Ты предупреждала, что Линда не договаривает что-то важное, а я не поверил, – голос у Райана был сухим, резким. Он терпеть не мог признавать свою неправоту.

– Так ты знал?! – оживилась Мэри.

От нахлынувшего гнева она резко встала, задела рукой покачнувшийся стакан сока.

– Ты был так самонадеян, что не послушал Четверку? Она же не ошибается! Так это ты во всем… – Мэри осеклась. Закончить эту фразу было бы несправедливо. Самоуверенности Райана не было предела, и она считала эту особенность его характера чем-то вроде болезни, в которой он не виноват.

– Во-первых, Четверка просто предположила, что Линда утаивает ту часть воспоминаний, которую она не хотела показывать нам на сеансе. Однако экстрактор памяти все равно извлек их. Ну и во-вторых, нам-то какая разница, будь он хоть Джеком Потрошителем! Даже у меня нет доступа к исходным кодам, которые могли бы нарушить непреложные правила воскресших и дать им возможность навредить людям. Я до сих пор не знаю, как это могло произойти, – раздраженно ответил Райан.

– Я могу пройтись по твоим правкам… – предложила Четверка.

– Я запрещаю! – прозвучало грубо, слишком резко для Райана, он никогда не говорил так со своим андроидом.

– Что бы там ни было, я связалась с Линдой и запретила ей отныне появляться в Замке, – спокойно доложила Четверка.

– Кстати, откуда Эштон взял ружье? – Райан мерял шагами гостиную, то и дело присаживался к столу, чтобы ухватить кусочек яичницы, но еда не лезла в горло.

– В стеклянном шкафу возле библиотеки – из охотничьей коллекции. Но ружья давно не заряжали, патронов внутри не было. Мэри ничто не угрожало, – добавила Четверка так, словно беспокоиться о направленном в лицо Мэри черном дуле было нелепо.

– Я волнуюсь только о том, что был так невнимателен, – Райан ласково посмотрел на Мэри, на секунду сжал ее руку. – Обещаю, больше такого не повторится.

И снова Мэри уловила в его тоне ту бескомпромиссную уверенность, которой на этот раз было уже недостаточно, чтобы успокоить ее.

– Ничего, я в порядке. Хорошо, что Эштон не схватился за нож. Ножи мы точим регулярно, – Мэри помотала головой, будто стряхивала жуткое наваждение. – Теперь мы поняли главное – невозможно предсказать, кто из воскресших на что способен. Я больше не чувствую себя в безопасности.

Она выпила только чашку кофе, едва прикоснулась к оладьям, но уже отодвинула тарелку. Место ушиба на голове все еще болело, легкое головокружение напоминало Мэри о том, что произошло ночью.

– Мы никогда не были в безопасности здесь. Иногда мне кажется, что даже стены нас ненавидят. – Райан вздохнул.

– У нас сегодня назначена экстракция? – спросил он, сменив тему, потрогал кофейник ладонью и наполнил чашку Мэри до краев.

– Да. – Четверка сверилась с расписанием в своей памяти. Когда она пользовалась банком данных, пара красных огоньков загоралась в ее освобожденной от искусственной кожи части черепа.

Мэри посмотрела на Четверку. Андроиды первой серии были очень красивыми. Таких перестали делать много лет назад, чтобы у людей не возникало излишних чувств к этим физически совершенным созданиям. Согласно требованиям нового закона, Райану пришлось оголить Четверке фрагмент затылка, снять кусок нежной бионической кожи, чтобы стали видны платы и процессоры под защитным прозрачным пластиком, заменявшим Четверке черепную коробку. После процедуры андроид долго сидела неподвижно и смотрела на себя в зеркало. Райан и Мэри не стали ее тревожить, только переглянулись и пошли прочь, каждый по своим делам, но у обоих на глаза наворачивались слезы жалости.

Они с Четверкой никогда больше не вспоминали тот день, словно она так и сошла с конвейера – длинная, крепкая, идеальная, вечно молодая и стройная, только без единого волоска на голове и с оголенным «мозгом».

– Если хочешь, я могу отменить сеанс, – предложил Райан, глядя на усталую Мэри с синяками под глазами.

– Спасибо за заботу, – она с трудом улыбнулась. – Но мы не можем отказать добровольцу накануне сеанса. Она ждала, готовилась, сходит с ума от волнения.

Райан только пожал плечами, досадуя, что, как обычно, Мэри ставит интересы добровольцев превыше собственных.

Четверка отключилась от источника питания, потянулась, похрустела суставами пальцев. Так она сигнализировала, что полностью заряжена и готова к работе.

Втроем они вышли в сад через открытые настежь стеклянные двери гостиной. Погода разгулялась. Декабрь в Ирландии выдался теплым, даже жарким. Несмотря на усилия экологов, времена года по всему миру будто застряли на одном месте, не желая сменяться. И так несколько лет подряд. Где-то наступила вечная раскаленная засуха, где-то шли проливные дожди и вышедшие из берегов реки и озера затапливали целые города, уничтожая все в своих буйных потоках. Но Ирландии повезло: нескончаемое лето – правда, начисто лишенное осадков, – царствовало над островом и не желало сдавать позиции.

Райан посмотрел на часы, прядь темных с проседью волос упала ему на лоб.

– Пора готовить оборудование. Четверка, встреть добровольца у ворот и проводи в крипту.

Они шли через перелесок. В ветвях деревьев играли в прятки ослепительные солнечные зайчики. Мэри едва ли пару раз за месяц накинула на плечи кофту, а Райан уже полгода носил майки, от чего на его руках появилась россыпь веснушек. Оба мечтали, чтобы в этом году зима все-таки заглянула в Ирландию, хоть на денек, но надежды было мало.