– Ма! Па! «Мы на ярмарку!» —прокричала во двор занимающимся чисткой хлева родителям.

– К свадьбе когда собираетесь готовиться? – недовольно проворчал Иван Васильевич.

– Время идёт, а платье с туфлями сами себя не купят, – присоединилась Наталья Андреевна.

– Я схожу завтра, – пообещала Света, хватая парня за руку и таща к калитке.

Городская площадь была полна народу несмотря на утро. Торговки расставили столы, разложив на них всё от бутербродов с пирожными, до столярки и обуви. Горожане разоделись, как на свадьбу, надев на себя лучшие наряды и украшения. Люди гуляли, громко торговались, плясали и пели под гармонь, смотрели небольшие представления приезжих цыган. Больше всего народу собралось вокруг танцующей пары. Молодая красивая цыганочка извивалась, кипя страстью, вокруг смуглого парня в красной рубашке. Её цветные юбки взметались, как языки пламени при каждом движении, открывая голые ноги с браслетами на щиколотках. Длинные, кудрявые волосы взлетали вместе с руками вверх, а в следующий момент поднимали дорожную пыль, опускаясь чёрным водопадом за падающей на колени хозяйкой. Парень двигался сдержанно, с ленцой, но его взгляд горел похлеще дьявольского огня.

Света ловила каждое движение юной танцовщицы, мечтая повторить такую страсть для своего мужчины, представляя его голодный взгляд при покачивании плечами и бёдрами, при взлёте юбок, копирующих подъём ноги. При резком повороте её длинные волосы будут также взлетать вверх и опадать, окутывая тело. Игорёк тоже не отрывал взгляд от тонкой фигурки, занявшей своим огнём весь пятачок. Игорь представлял на её месте Светлану, покачивающую грудью и попкой, обещающую взглядом полёт в рай. Чёрт! Он даже готов был стать нищим, безродным цыганёнком, лишь бы его девушка так раскаляла воздух вокруг него. Игорь был уверен, что Света сможет ничуть не хуже, а возможно лучше. Он сжал её руку и повернул к ней голову, увидев в глазах такое же желание, что и у него. Светочка облизнула пересохшие губы, взмахнула ресницами и прикрыла глаза, пытаясь успокоить сердце, взорвавшееся от похоти в глазах жениха. Да! Она станцует для него в первую брачную ночь!

По окончании танца молодые влились в толпу, проходящую с любопытством по торговым рядам. Столько вкусностей Света не ела никогда. Бутерброды с сёмгой и ветчиной, эклеры и безе, жареный картофель с солью, запиваемый сладкой газировкой. Игорь купил любимой заколку, украшенную бисером, и браслет из цыганского золота, пообещав в Москве обязательно подарить из настоящего. Светочка была рада и цыганскому, ведь это подарок от любимого. Она приподнялась на носочки и быстро чмокнула его в губы, заметив злобные взгляды школьных подружек, стоящих в паре метров за спиной Игорька.

– Завистливые дуры, – подумала Света, отпуская им слащавую улыбку.

– Гануличская шлюха, – подумали дуры, оскаливаясь в ответ.

Долго в гляделки играть не пришлось. Игорь подхватил за талию невесту и потащил смотреть на жонглёров, подкидывающих в воздух горящие факелы и ловящих их, не обжигаясь. Эх. Ночью это зрелище было бы более впечатлительным, но по распорядку Добруша, все массовые гулянья заканчивались в шесть вечера, как и выступления цыган.

Следующими по плану были танцы. Игорь кружил смеющуюся Светку, пока она не выдохлась и не запросила пощады и воды, желательно газировки. Ближе к обеду привезли горячие пирожки, чебуреки и пельмени, за которыми выстроилась оголодавшая очередь. Сладости и бутерброды – это хорошо, только душа требовала горячего и сытого. Взяв по тарелке пельменей, приправленных сметаной, ребята заняли место на травке, наблюдая за мужиками, достающими из кустов припрятанный самогон. К вечеру половина городка будет расползаться по домам, поддерживая друг друга, а кто-то останется до утра среди валяющегося после ярмарки мусора.

Под конец гуляний молодые заглянули в шатёр, в котором раскладывала карты пожилая цыганка.

– Погадаем? – притянул к себе Светку Игорёк.

– Погадаем, – закивала она головой, улыбаясь в тридцать два зуба.

Женщина разложила карты рубашкой вверх, перевернула три картинками и нахмурилась, нервно постукивая костяшками пальцев по столу. Посмотрела на Игоря, затем на Свету и покачала головой.

– Дай-ка мне руку, красавица, – протянула ладонь, хватая за кисть Светлану.

Несколько секунд смотрела на ладошку, закрыла глаза и завыла, отбрасывая от себя руку девушки.

– Не уезжай туда! Одумайся! Нельзя тебе! Этот город сожрёт тебя! Отнимет всё, что будет дорого! Перемелет и выплюнет, не оставив ничего! – выкрикивала цыганка между завываниями, впиваясь почерневшими глазами.

– Не слушай её! – вскочил Игорёк, подхватывая Светлану и выталкивая наружу. – Она сумасшедшая! Цыганки всегда врут!

Санара не врала. И карты не врали. А когда она взяла девушку за руку, её прострелило волной горя и боли. Такой оскалившейся черноты, клубившейся над бедной девочкой, Санара не видела никогда. Агрессивная субстанция щёлкала зубами, угрожая потомственной гадалке всеми карами ада. Это глупые коммунисты не верили в ад, а он был. Санара не раз его видела вот в такой черноте со зловониями мертвечины. Цыганка вышла из шатра и долго провожала взглядом молодую пару, прося у господа защитить невинную душу и уберечь от горя и боли.

Светлана напугалась, десять раз пожалев, что решилась погадать. То, что начиналось как развлечение, закончилось испорченным настроением и сильными переживаниями. Конечно, Игорёк был прав. Цыганки всегда врут. Да и что может случиться, когда рядом будет любящий муж? Игорь тоже жалел о своём любопытстве. Что ему мешало пройти мимо белого шатра и взять направление на сеновал? Теперь он успокаивал напуганную невесту, вытирал текущие слёзы и расписывал, как у них всё хорошо будет в Москве.

Атеист по воспитанию он не верил в богов, судьбу и предсказания. В науке всё было чётко: Земля круглая, человек произошёл от обезьяны, Ленин – отец пролетариата. К гаданиям относились, как к шуточному развлечению, не принимая его всерьёз.

Только зацеловав, Игорь расслабил девушку, отвлёк от горестных дум и сделал так, чтобы она выкинула всё лишнее из головы. Только он должен присутствовать в её мыслях. Только о нём она должна думать. Взрываясь от оргазма, Света думала только о нём, напрочь забыв слова лживой цыганки.

Дни до свадьбы летели со скорость локомотива. Игорь нервничал и боялся, что родители прознают про свадьбу и нарушат его планы на жизнь. Светочка нервничала и боялась, что Игорёк передумает и уедет без неё в Москву. Каждый день они совместно готовились к празднику, пропадали в магазинах, ходили на подгонку белого платья, закупали необходимые продукты, а ночью крались на сеновал, предаваясь бешеной страсти. Столы решили поставить у родителей в саду, благо места оказалось достаточно. Игорьку пришлось попотеть, разгребая пятачок для застолья от сорняков, брошенных досок и старого шифера, оставшегося после замены крыши. Женщины оттирали дом и сарай, готовя спальные места для тех, кто не сможет уползти самостоятельно. Таких, по подсчётам Ивана Васильевича, набиралось пару десятков.

Наконец волнительный день настал. Света не спала всю ночь, нервно сгрызая сделанный накануне маникюр. Салаты нарубили ещё днём, и девушка, пытаясь отвлечься от тревожащих мыслей, нарезала колбасу и хлеб, не замечая бегущих стрелок на часах. А тревожили Светочку вполне бытовые проблемы. Только сейчас она осознала, что уедет из родного городка, от любимых родителей, от школьных подруг и от привычной жизни. Что ждёт её в чужом городе? Какие родители у Игорька, с которыми придётся делить площадь? Как они её примут?

Игорь тоже не сомкнул глаз, борясь с мондражём перед встречей с родителями. То, что будет скандал, он не сомневался, поэтому и решил всё провернуть по-тихому и поставить перед фактом. Он понимал, что Светик не тот вариант, на который рассчитывала мама, но Игорь на сто процентов знал, что без Светы его жизнь потеряет смысл. Он готов был пойти против родителей, но не согласен был пойти против себя.