Жених стоял перед зеркалом, надев самый лучший костюм, бирюзовый пиджак и чёрные брюки с глянцем -последний писк моды в Москве. Сюда она ещё не дошла, поэтому Игорь сверкал, как павлин в единоличном исполнении.

– Хорош, чертяга, – довольно пригладил шевелюру, подмигивая отражению. Он действительно был хорош. Высокий, широкоплечий, подтянутый, благодаря качалке в соседнем доме. Тёмно-русые волосы вихрились на макушке, карие глаза с кофейными лучиками отражали блеск солнечных лучей, белые ровные зубы и пухлые губы покоряли своей порочной улыбкой, широкие скулы и упрямый подбородок придавали лицу мужественности и притягивали взгляды женщин любого возраста.

За невестой Игорь поехал на белоснежной нексии, украшенной шёлковыми лентами и искусственными цветами. Заказывать в прокате дорогой автомобиль он не стал, стараясь не транжирить и так скудный запас денег. Ещё неизвестно, что их ждёт в Москве. Возможно, придётся снимать квартиру, вот тогда заначка и понадобится.

Пройдя идиотские конкурсы, Игорёк, наконец, добрался до своего приза. Увидел и искапал слюнями хозяйские половики. Светлана была прекрасна. Нет. Не прекрасна. Божественна! Кремовое воздушное платье спускалось до пола, окружив ножки, как облако, атласный корсет, расшитый жемчужинами, туго стягивал талию, поднимая и увеличивая и так немаленькую грудь, на которую тянуло положить голову и никогда не поднимать, высокая причёска открывала длинную шею, придавая аристократичности, короткая фата прикрывала оголённые плечи и лопатки, придавая законченности её наряду.

Игорь посмотрел на часы, посчитал количество часов до уединения с женой и тяжело вздохнул, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь сменить направление крови и заставить течь её вверх. Кровь слушаться не хотела и качественно наполняла собой обиженный за ночную голодовку орган. Цветы, которыми он прикрывал своё неудобство, пришлось отдать, а невесту развернуть к себе спиной и временно скрыть стратегические места.

Даже через пышную юбку Света чувствовала напряжение жениха, особенно, когда он слегка покачивал в её сторону бёдрами. Девушка покрылась румянцем от накрывшего возбуждения, опустила глаза в пол, скрывая ото всех лихорадочный блеск. Ей уже не очень хотелось такой долгой свадьбы. Все мысли вились вокруг причинного места жениха, упирающегося в мягкие ягодиц.

Регистрация прошла в слезах со стороны родителей невесты. Всплакнул даже Иван Васильевич, глядя на красавицу дочь, говорящую «да». Пока намалёванная Людмила произносила напутствия молодым, он вспомнил всю жизнь от момента рождения своей малышки. Забылись бессонные ночи, мокрые пелёнки, сопли при прорезывании зубов. Сейчас перед глазами отца пролетали первые неуклюжие шаги, объятия, пахнущие молоком, крошечные пухлые ладошки, обхватывающие уставшее лицо, и губки бантиком, шепчущие слова «папочка», «папуля».

Ивану Васильевичу до чёртиков захотелось выпить, но не шампусик, лежащий в багажнике и ждущий молодых снаружи, а крепкий самогон, остужающийся в колодце. Сглотнув слюну, вытерев слёзы, Иван обнял супругу и смачно чмокнул её в губы. Наталья Андреевна подтаяла от прямолинейного намёка мужа, надеясь на продолжение в ближайшее время. Она до сих пор любила своего кабанчика, с годами заматеревшего, но оставшегося её Ивашкой в постели, слетающим с катушек от её объёмной груди. Правда, слетать он стал только на трезвую голову, да и сухое состояние случалось всё реже, но унывать Наталье было некогда. Корова, свиньи, куры, утки, домашние заботы и воспитание детей занимали всё свободное от работы время, лишая сил и маленьких радостей.

Наталью раздирали противоречивые чувства. Радость за дочь, нашедшую свою любовь и очень удачную партию, страх от расставания и неизвестности, ожидающей её девочку, злость от осознания, что помощница покидает дом. Всё это не мешало восхищаться такой красивой парой, так подходящей друг другу. Соседские бабы все наперебой расхваливали Светку, заарканившую московского красавчика с тугим кошельком, и Наталья гордо кивала головой, принимая их поздравления.

Из загса Игорёк выносил молодую жену на руках под хлопки открывающегося шампанского и крики гостей. От счастья он не чувствовал её веса и готов был нести через весь город. Света мечтательно улыбалась, обхватив шею любимого руками и прижимаясь к нему всем телом. Осталось пережить пьяное застолье, и она снова будет плавиться под его ласками, сгорая от разрывающего сознание удовольствия.

Оставшуюся часть дня молодые томились за столом, наблюдая за пошлыми конкурсами, пьяными танцами и спящими мордами в салатах. Как отец и предполагал, половина мужиков была нетранспортабельна, как и треть баб, заливающих не меньше своих мужей. За вечер Игорю пришлось перетаскать не меньше двадцати обожранных тел, размещая в зачищенном женщинами сарае. От усталости ныли конечности, но один взгляд на декольте жены вкачивал новые силы.

К десяти вечера гости проводили молодожёнов в комнату и угомонились. Светка безумно хотела Игорька, но в тоже время сильно смущалась, находясь за тоненькой стенкой от семьи.

– Давай сбежим на сеновал, – прошептал Игорь, заметив её скованность. Ему хотелось слышать Светкины громкие стоны, такие откровенные, такие страстные, но в доме родителей она зажималась, не могла расслабиться и отдать себя полностью.

– Давай, – обрадовалась Светлана предложению мужа. Ей хотелось страстного, жаркого секса, не сдерживающего их в границах тишины, но в доме родителей проявление чувств было невозможно. Она не могла расслабиться и полноценно получать удовольствие. Она не могла отбросить стеснение и подарить ему всю себя.

Сняв туфли и распустив волосы, Светка потянулась распаковать себя из платья и надеть что-нибудь более лёгкое и открытое.

– Не снимай, – остановил её муж. – Хочу тебя в платье.

Светочка зарделась, услышав неприкрытые интимные слова Игорька. Ей хотелось станцевать для него, но танец не предполагал наличие свадебного платья. Ничего. Придётся отцыганивать в платье.

Света толкнула Игоря на сено, повернулась к нему спиной и, напевая мотив, повела плечами, размахивая юбкой и перебирая ногами. Когда она развернулась к нему, в лице мужа читалась явная дебиловатость, направленная в жадном взгляде на ходящую ходуном грудь. Как парень дождался завершения танца осталось загадкой, только по окончании сего действа он вскочил и обрушил всё своё нетерпение на губы жены. Игорь сладко посасывал, покусывал и полизывал их, внедряя язык ритмичными движениями. Всё это время его руки месили грудь, сжимая и сминая до шипения и стонов.

Ему столько всего хотелось сделать с женой, что мелкая дрожь поразила конечности. Больше всего он мечтал увидеть свой член, погружающийся во влажный ротик.

– Любимая. Я хочу, чтобы ты сделала мне подарок, – с придыханием заговорил Игорёк.

– Всё, что хочешь, – на рваном выдохе простонала Светочка.

– Помнишь, я ласкал тебе киску языком? – прохрипел от предвкушения, нажимая Светику на плечи и опуская её на колени. – Всё это время мечтал, чтобы ты тоже меня поласкала.

До Светы не сразу дошли его слова. Она стояла на коленях с приоткрытым ртом и догоняла услышанное от мужа. Когда, наконец, до неё дошло сказанное, она густо покраснела и затеребила подол платья.

– Ты чего смутилась? – опустился перед ней Игорёк. – Это нормально. Все это делают, занимаясь любовью.

– Но я не умею, – пропищала Света.

– Я научу, – выпрямился и спешно стал избавляться от одежды.

Светочка всё ещё стеснялась смотреть на его мужской орган, поэтому покраснела больше и потупила глаза. Раздевшись, Игорь нагнулся, поцеловал жену в губы и прошёлся языком по груди, увлажняя ложбинку. Света замерла в ожидании чего-то неприятного, одновременно боясь расстроить и разочаровать любимого.

Игорь не удержался от грудной зависимости, подвёл член к холмам, стянутым корсетом, и со стоном погрузился в расщелину между ними, производя поступательные движения. Он кайфовал, трахая сиськи жены, которые туго обволакивали его ствол, почти дошёл до пика, но вспомнил про губки и отстранился.