Сейчас два друга Гладина затеяли бой, победителем которого мог стать и тот, и другой. Хезел пытался закрутить Баавана, а тот превращался во что угодно, вплоть до маленького муравья и оба только пыхтели на потеху окружающим.

– Вы мне нужны, – подзывая друзей и этим останавливая их веселый бой, сказал Гладин и направился от поля в сторону небольшой рощицы, где виднелась река.

Берсерк и оборотень в образе молодого симпатичного парня, пихая друг друга и смеясь, последовали за ним. Их место сразу заняли другие, обычные фейцы. Дойдя до реки, Гладин остановился и повернулся к друзьям.

– Мне нужно сделать одно дело, могу вас взять с собой.

– Я совершенно свободен, – весело улыбнулся Бааван.

– Ещё бы, – проворчал Хезел, – это же тебя отправили в наказание на кухню мыть посуду и чистить картошку на неделю.

– Ну а что такого? – возмутился оборотень – Ну прогулялся я с дочкой повара один раз.

– Да, но не надо было превращаться у неё на глазах в огромного дракона, плюющего огнём, – строго сказал Гладин. – Дочка повара до сих пор, кроме визга, ничего сказать не может

– Да ладно, она и до этого не особо разговорчивой была, – оправдывался Бааван

– хорошо, с твоим наказанием разберемся потом, – сердито ответил принц, и Бааван виновато опустил голову. – Мне надо найти одну девушку

– О, девушку! – Оборотень снова оживился, Хезел закатил глаза и дал ему легкий подзатыльник. Гладин посмотрел и тоже добавил.

– Эх вы! – обиженно потирая подвергшееся двойному нападению место на голове, пропищал Бааван.

– Не знаю я, что за девушка, но мать сказала найти. Это Проклятое дитя, – глядя на друзей, тихо сказал Гладин.

Оборотень зашипел, берсерк положил руку на рукоять меча.

– Но, Гладин, ты же знаешь, что Проклятые дети опасные, тем более совершеннолетние.

– Знаю, мы должны найти её раньше, чем ей исполнится шестнадцать.

– И что, убить?! – с ужасом предположил оборотень. За что получил еще пару подзатыльников.

– Нет, понаблюдать за ней и привезти сюда, чтобы знать, какая сила в ней и какой дар, – терпеливо объяснил Гладин. – Отправляемся завтра на рассвете, так как я вас не могу переместить, берите хороших лошадей и следуйте за моим следом.

Гладин, как Мастер Теней, обладал даром перемещаться на большие расстояния, просто обращаясь в черный туман. Друзья кивнули и решили, что им срочно нужно помыться перед дорогой. Все дружно разделись и прыгнули в реку, завопив от ледяной воды. Осень уже подходила к концу, и вода в реке была по-морозному жгучей. Бааван в образе русалки с огромной грудью начал гоняться за Хезелом. Гладин плыл за ними, смеясь и рассекая мощными движениями кристально чистую воду.

Вечером каминном зале было тепло и уютно. Мягким, ровным огнем горели поддерживаемые магией свечи в огромных хрустальных люстрах, которые свисали на толстых золотых цепях с высокого потолка. Свет от них разноцветными бликами играл на шёлковых гобеленах, украшавших стены. На огромном полированном столе сверкал хрусталь с тонкими линиями золотого рисунка на тему охоты. Золотые и серебряные тарелки с приборами были начищены до блеска, отражая грани хрусталя.

На торжественный ужин собралась часть местной знати, разряженная в свои лучшие одежды, с богатой вышивкой золотом и камнями. Хезел с Гладином сидели на мягких диванчиках возле камина и тихо разговаривали, ожидая королеву. Баавана мать Гладина категорически не переносила за его сущность баггейна, и доступ в замок ему был строго запрещён.

Двойные двери в зал открылись, и вошла Геката. На ней было платье из тонкого красного шёлка. Красная королева – такой она предстала перед гостями: колье, серьги и даже золотые гребни в волосах сверкали красными бликами рубинов, да и сами волосы, рыжие от природы, тоже бликовали кроваво-красным отливом. Гладин подал руку матери и подвел к её месту за столом. Сам принц сел напротив, в другом конце стола, рядом с Хезелом по правую руку. Слуги фейцы начали разносить блюда.

Первыми подали креветок в белом вине, затем жареную морскую форель и устриц, каплунов в лимонно-имбирном соусе, жареных до румяной корочки голубей, маленькие луковички, обжаренные в кисло-сладком винном соусе и варёную морковку. Кувшины с красным и белым вином наполнялось сами с собой. Были большие вазы, где блестели оранжевые бока сладких апельсинов, бархатные черные виноградины, марципаны, присыпанные сахарной пудрой. Хезел наелся и откинулся на спинку стула, заявив, что сейчас лопнет от переедания.

Неспешный разговор тек над столом. Гладин сидел, о чём-то крепко задумавшись, глядя на танец маленьких вишенок, которых он сам и наколдовал. Вишенки двигались, кружась друг за другом и разъезжаясь в разные стороны.

– В чём дело, Гладин? – тихо спросил Хезел, наклонившись к другу – Что тебя тревожит?

Вишенки прекратили свой танец и попрыгали обратно в вазу. Гладин отпил вина и задумчиво взглянул на Хезела.

– Да её задание. Я не понимаю, зачем нам искать это Проклятое дитя, да еще и наблюдать за ним. Раньше проклятых детей убивали ещё младенцами, так как их магия была чрезвычайно сильна и необузданна. Слишком опасно ввязываться во все это, зная, что они не управляют своими силами. Я могу понять, когда дите только родилось, а тут появляется Проклятое дитя, практически достигшее своего Открытия, и мать велит притащить его сюда. Зачем?

– Но, Гладин, Открытие Проклятых детей не всегда происходило.

– Да, но это потому, что они не доживали до этого, – поморщился Гладин – Искать, потом скрывать ее ото всех – зачем? Про нее и так узнают, как только она пройдет Открытие.

– Ну, если твоя мать хочет найти её раньше срока, скорее всего, она хочет взять её себе в подчинение.

– Возможно, если у неё это получится. Этим мы привлечем внимание ненужных магов. Поэтому я не хочу, чтобы здесь появилось это чудовище, и начались раздоры с остальными магами, – громко произнес Гладин, забыв про остальных. Все гости замолчали, посмотрев в их сторону. Принц сделал вид, что ничего особенного не произошло, и схватился за вилку. Шум разговора возобновился.

– Кто ж его знает, зачем ей это, – прошептал в ответ Хезел и тоже начал что-то жевать.

Дениза сделала новый выпад, пытаясь достать Грейсли мечом, но тот предусмотрел ее уловку и уклонился в сторону. Девушка снова отскочила, теперь уже уходя от его удара. Они упражнялись во дворе, где было посуше. Почти растаял небольшой пятачок земли около дома и немного просох, хотя ноги всё равно скользили по мокрой земле. В руке Дениза держала большое боевое копьё, за поясом маленький топорик и кинжал, украшенный драгоценными камнями, за спиной ещё два меча наперекрёст. Лёгкие кожаные доспехи и кожаный обруч на голове, удерживающий выбившиеся из заплетенной косы волосы делали ее необычайно воинственной и в то же время, как ни странно, женственной.

Грейсли заставлял Денизу сражаться при полном обмундировании, так как на бой она выйдет не в лёгкой рубашке с деревянным мечом. Что это будет за бой он, конечно, не сказал, но она привыкла – еще в трёхлетнем возрасте он дал ей первый боевой кинжал. Каждый день в любую погоду они по три, а то и четыре часа упражнялись во дворе, а иногда уходили на холм. Так как это тоже входило в планы обучения Грейсли, снег, дождь, ночь, день – было неважно.

Иногда в эту игру звали Мастиса, и он скакал рядом, похожий на большого пони, пытаясь легко цапнуть Денизу со всех сторон. Грейсли объяснял это тем, что она должна предусматривать и отбивать атаки врага или нескольких врагов, защищая себя со всех сторон.

Грейсли сделал выпад, практически достав до её незащищённого горла, но Дениза уклонилась. Воин хмыкнул и, как будто танцуя, снова заскользил вокруг девушки. Та устала, пот стекал по шее и лбу, рука с копьём слегка подрагивала, ноги еле держали её и легко скользили по мокрой глине. Грейсли снова сделал обманное круговое движение, пытаясь достать её бок, и в это время Денизу за ногу прихватили острые зубы. Она, гневно вскрикнув, обернулась к новому врагу, и, воспользовавшись этим, Грейсли выбил из ее рук копье. Девушка рассерженно погрозила кулаком Мастису, обещая ему все потом припомнить. Грейсли рассмеялся, наклоняясь, чтобы поднять упавшее копьё, а вампал отскочил в сторону и Дениза могла бы поклясться, что его кряхтение – это был волчий смех.