Лайма обречённо вздохнула и отправилась собираться. С собой было решено брать минимум: телефон, зарядное устройство, деньги для аптеки и ключи от дома. Вся незамысловатая поклажа уместилась в небольшой напоясной сумке. Из одежды выбор пал на простую черную футболку и темно-красные джинсы. Практично, удобно и неброско… Пройдя по дому, чтобы все выключить, Лайма немного помялась на кухне у одной из полок, задумчиво пожевав нижнюю губу. Во внутренней борьбе, девушка что-то для себя решила, и все же взяла с гарнитура маленькую баночку клюквенного желейного мармелада с бадьяном, который припасла на потом. Найтмер так и не сказал, любит ли человеческую пищу, но раз он пил однажды чай, то можно было попробовать. Ему нужны витамины, если он болеет. В крайнем случае – употребит сама прямо там.
Запихав лакомство к остальным вещам в сумке, Лайма поспешила в аптеку за всем необходимым и затем знакомой дорогой отправилась на свою спонтанную миссию. Она шла к нему домой, словно на эшафот, и каждый шаг по прохладной от первых дуновений осени улице отдавался в голове гулом сомнений и лёгкой паники.
Схожие чувства ей довелось испытывать перед экзаменами будучи ещё первокурсницей. С той лишь разницей, что преподаватель не способен вывернуть вашу душу наизнанку… А как это всегда случается перед чем-то пугающе неизбежным, время прошло чрезмерно быстро, и вот уже показалась темно-золотая черепица практически черного дома.
Остановившись перед входной дверью и уже собираясь нажать на звонок, рука сама собой замерла с занесенным над кнопкой пальцем. Дыхание сперло, а все нутро начало еле заметно дрожать, перебивая своим зудящим чувством страха едва различимое биение души. Лайма закрыла глаза, мысленно считая до десяти, чтобы взять себя в руки, но это получалось просто отвратительно.
Казалось, что все кругом мешает и раздражает: от утреннего пения птиц до редких машин на соседней улочке. Во второй руке предательски шуршал пакетик с лекарствами, мешая сосредоточиться ещё больше. И, наверное, она бы так и стояла дальше и, быть может, даже развернулась бы и ушла, написав нелепые извинения Дриму, соврав о неотложных делах, но… дверь открылась…
На пороге стоял Найтмер…
Он злобно сощурил свой единственный глаз, неприязненно смотря на гостью, всем своим видом демонстрируя, как сильно он ей не рад. Лайма дерзко ответила, едва заметно, но гордо приподняв голову, скривив рот в недовольной ухмылке, стараясь никак не подать виду, какая буря сейчас бушует в ее душе. Но взгляд внезапно вычленил в этом черном существе разительные перемены… Исчезло то королевское величие, с которым монстр обыкновенно себя держал, уступив место небольшой усталой позе с опущенными плечами и не такой прямой спиной, а глаз, когда-то сверкавший искрами зелёного буйства эмоций ощутимо побледнел, потеряв свой насыщенный цвет. Даже векторов, с которым он ходил почти всегда, сейчас не было. Кошмару действительно было плохо… На Лайму это подействовало максимально отрезвляюще: любые недомолвки и проблемы можно и нужно оставить до лучших времён, когда дело касается здоровья… того, кто тебе так или иначе небезразличен.
Девушка решительно шагнула к Найту, игнорируя его явное недоумение, и положила руку на его лоб, тут же чувствуя кожей черную жижу, имевшую теперь непривычно холодную температуру.
— Чего ты здесь забыла, мелочь? Пришла, чтобы выяснить наконец-то отношения? Или рассказать, как погуляла с Дасти? — его скрипучий голос теперь был совсем не таким, почти надсадным и даже сиплым.
— Заткнись, Найт. Пошли уже внутрь, тебе надо срочно выпить то, что я принесла, а если будешь вредничать и язвить, то я самолично затоплю твою библиотеку, — она сердито ткнула его пальцем в грудь, ликуя от того, что нашла весомый аргумент.
Кошмар скривился, но ничего не ответил, поворачиваясь боком, наступив на горло собственной гордости, чтобы Лайма могла войти, и закрыв за ней дверь. Знакомым путем девушка пошла прямиком в его спальню, предварительно скинув в коридоре кеды, попутно роясь в пакете с лекарствами, и садясь на стул в его комнате, стоявший рядом с постелью и столиком для компьютера.
— Учти, я с тобой ничего обсуждать не собираюсь, — он устало опустился на кровать, недовольно косясь на блистер с синими таблетками в руках девушки.
— Ты думаешь, я приехала поболтать? Мне твой брат сказал, что тебе плохо, и ты один, так что давай пей таблетки эти и… вот эти, — она вытащила из коробочки ещё таблеток и протянула монстру, терпеливо ожидая, пока тот их возьмёт.
— Так значит, это дело рук моего братца… И почему я не удивлен? — он покладисто проглотил пару пилюль, в отвращении передернув головой, — но я не думал, что ты решишься придти после нашей последней встречи.
— Можешь считать, что я мазохистка.
Найтмер опять промолчал, но надолго остановил немигающий взгляд на шее Лаймы, словно воспроизводя события прошлого в голове, но никак это не выказывая эмоционально. Лайма в ответ долго глядела на такую знакомую черную фигуру, словно ожидая подвоха, неосознанно напрягаясь в его присутствии, но старательно пряча поглубже зарождающиеся страхи и опасения. Чтобы как-то разрядить обстановку, она полезла в снятую напоясную сумку за баночкой кисло-сладкого угощения для монстра и поставила ее на стол.
— Что это? — прищурившись, спросил Найтмер, провожая взглядом ее движение и не двигая при этом головой. В его голосе промелькнуло искреннее любопытство.
— Яд разумеется. Тебе с чаем или с кофе? — девушка беззлобно усмехнулась, мысленно радуясь тому, что ее улыбка отразилась и на его лице, разрезав черный негатив белоснежной линией, — это крафтовый мармелад. Берегла для особого случая. Можешь не есть, если не хочешь, я просто…
— Давай, — перебил ее Кошмар, расслабленно прислоняясь к стенке у кровати, — с чаем, но сахар не нужен…
Лайма кивнула и ушла делать напиток для Мара. На душе стало спокойнее. Она не могла точно сказать, работа ли это Кошмара или она сама, наконец, успокоилась, приняв свое прошлое, как то, что случилось, и чего нельзя изменить. Но это и не стоит делать. Прошлое – есть прошлое. Его не изменишь. А вот будущее – можно и нужно менять, если есть такая возможность.
Вернувшись к монстру с чаем и ложкой, она уселась к нему на постель, протягивая напиток и беря открытое угощение, приятно блестевшее красными искорками и источавшее мягкий аромат ягод со специями. Найтмер отпил чай, удовлетворенно жмурясь и ненадолго прикрывая глаз, словно наконец получил возможность согреться, и потянулся ложкой за лакомством, которое в руке держала девушка. Стоило ему съесть одну, как Лайма с любопытством склонилась к нему поближе, глядя на большую фигуру снизу вверх, ожидая вердикта. Найтмер будто смутился от столь пристального внимания девушки, задумчиво смотрящей на его рот, отчего монстр покрылся небольшим бирюзовым румянцем и озадаченно моргнул.
— Ты его действительно отравила, мелочь? Чего смотришь так странно? — он немного передернул плечами, словно мурашки прошлись по его широким плечам.
— Вкусно? — она беззаботно кивнула на сладость.
— Что удивительно, но да. Ты что, сама не пробовала?
— Нет конечно. Я тебе принесла. Себе потом куплю, в другой раз, — она довольно улыбнулась, мысленно салютуя, что с вкусной добавкой к лекарствам не прогадала. Неожиданно перед ней оказалась ложка, до краев наполненная красным, аппетитно блестевшим желе. На ее недоуменно выгнутую бровь, Найтмер лишь сильнее оскалился и моргнул, упрямо продолжив держать перед ней угощение, словно от этого зависела чья-то жизнь. Кажется, его глаз даже стал светиться чуть насыщеннее.
Лайма, еще немного поколебавшись, все же открыла рот и с наслаждением ощутила на языке приятную сладость с кислинкой и пряным наполнением. Действительно вкусно. Девушка чуть прикрыла глаза от удовольствия, проглатывая мармелад и проводя по губам языком.
— Так еще вкуснее, — проскрипел Кошмар, удовлетворенно склоняя набок голову и широко улыбаясь. Лайма чувствовала, как он тянет из нее эмоции, словно отнимая у нее собственные, но все же оставляя их искрящиеся нотки в душе.
