Найдя отличное место под раскидистым ясенем, единственным большим деревом среди нежных вишен, девушка не побрезговала присесть прямо на прогретую за день траву, оперевшись спиной на приятный, шершавый ствол. Здесь никто не ходил в это время дня, поэтому Лайма давно облюбовала это местечко, приходя почитать почти в каждый свой отпуск. Невольно она поймала себя на мысли, что этим путем можно дойти до дома Найтмера. Грусть скрутилась в животе болезненным комком, вызывая желание вздохнуть. Она устало прикрыла глаза, наслаждаясь музыкой, лившейся через наушники нежным потоком, унося подальше от переживаний.
Казалось, словно мелодия действительно уносила с собой волнение и грусть, оставляя на душе мягкое чувство нежности и тепла, перерождаясь в счастье. И чем дольше она так сидела, тем отчётливее были эти чувства. Пока в конце концов, Лайме это не показалось странным и неуместным… Разве она может испытывать такой приторный коктейль чувств? Девушка открыла глаза и увидела, что уже была не одна. Рядом невозмутимо сидел Дрим и весело светил медовыми глазами, улыбаясь, поймав взгляд подруги.
— Дрим? Привет, что ты тут делаешь? — Лайма вынула наушники и повернулась к скелету, — давно ты тут сидишь? Хотя, судя по ощущениям, давно.
— Привет, Лайма. Да я просто почувствовал твоё смятение. Захотел помочь, прости, если не вовремя, — он виновато опустил взгляд и почесал лоб, — я знаю, ты с моим братом поссорилась… Я как раз от него возвращался.
— Я с ним не ссорилась. Он со мной – да. Да и неважно это теперь…
— Как… неважно? Всё так плохо? Мне казалось, между вами что-то такое есть, это по эмоциям было заметно. Я же их могу ощутить, ты знаешь, — он с недоумением выгнул надбровную кость.
— Без понятия, Дрим. Твой брат — это настоящий кошмар. Во всех смыслах.
— Хах, согласен, Лайма. Но, как бы там ни было, он явно страдает не меньше тебя, — Дрим печально вздохнул, — даже домой меня пускать не хотел, злился как никогда. Ты… не хочешь с ним поговорить о произошедшем? Я уверен, он бы выслушал в этот раз. Он этого явно хочет, хоть и не признается вслух, но… Его душа сама выдала его чувства.
Девушка молча слушала его и после повисшей тишины отрицательно помотала головой, отводя взгляд. В душе снова кольнула грусть и страх, который не ускользнул от внимание Мечты.
— О, в чем дело? — он бережно коснулся ее руки, отгоняя плохие мысли, — я ведь знаю, что ты не боишься Найтмера, не смотря на то, какой он есть.
— Дрим, это… Мое прошлое не даст мне легко ступить на ту же дорогу, даже если она приведет меня к конечной цели всей жизни, — Лайма повернулась к скелету и невесомо провела рукой по шраму на лице, безмолвно указывая на то, каким жестоким способом та поплатилась за выказанное однажды доверие. Это нанесло непоправимый вред не только ее былой красоте, но и душе, навсегда вырезав из нее лёгкую доверчивость. Найтмер, безусловно, не был в этом виноват, однако ей самой теперь было крайне трудно подпускать кого-то близко в очень схожей с прошлым ситуацией.
— Ты ведь и сама знаешь, что Найт никогда не воспользовался бы твоим доверием ради личной выгоды. Не спорю, он часто этим грешит, но… В случае с тобой, он действительно изменился. Он ни разу не соврал о тебе. Кстати, он разругался с Дастом в пух и прах сегодня — скелет усмехнулся, — кажется, не он один тебя любит. О, это вывело его из себя! Я думал, что они убьют друг друга.
Лайма поежилась, вспомнив, как смотрел на нее ее пыльный друг. Друзья не смотрят так… Но ей не хотелось никакого продолжения с ним, Лайма его просто не видела. Отчасти ей было жаль друга, но она ничего не могла с этим поделать.
— Да уж… С Дастом всё было бы проще, но… — девушка замолчала, глядя на то, как солнце прячется за холмистым горизонтом.
— Но ты его не любишь, — закончил за нее Дрим, лишь подтвердив ее мысли.
Они помолчали какое-то время. Лайма неторопливо выдергивала из земли суховатые травинки и задумчиво разрывала их на крошечные кусочки, разбрасывая их у ног и повторяя все снова.
— Простить Найтмера так сразу… Дрим, он почти перешагнул черту… Это сложно. С ним так непросто, черт… Как и без него…— последнее предложение она почти прошептала.
— Хах, с ним никогда не бывает просто, но за это мы его и любим, верно? Может, со временем? — спросил Дрим, улыбаясь и подпирая ладонью подбородок, — если только представится случай, — его медового цвета зрачки блестели в последних лучах закатного солнца.
— Может, со временем, — она вздохнула и улыбнулась брату Кошмара, понимая, что в глубине души уже простила его…
Комментарий к Иллюзия выбора
Почему мне даже самой кажется, что Дрим – хитрая жопа? Ощущение, что он даже меня обманул (‘◉⌓◉’)
Бляха муха, как такое возможно? Это магия ヾ(*’Ｏ’*)/
========== Мазохисты ==========
“Настоящий мазохист всегда поставит щеку там, где у него есть перспектива получить удар.”Зигмунд Фрейд
Первые две недели отпуска и отдыха от нудной работы на кафедре у Лаймы прошли достаточно скомканно. Хотелось успеть сделать побольше того, на что ранее из-за плотного графика катастрофически не хватало времени и сил. Это включало в себя неумелые пробы себя в кулинарии, нечастые прогулки по далёким местам пригорода и простого, банального – “выспаться на год вперёд”. Девушка проводила все свое свободное время совершенно одна.
Пару раз ее пытался вытащить на прогулку Даст, но Лайма упрямо ускользала от его посягательств, твердо решив не давать ему напрасных надежд, чтобы не разбить его сердце вдребезги настолько, что его уже невозможно будет собрать снова. А так – у него хотя бы был шанс.
Дрим порой писал ей, искренне интересуясь о том, как ее дела, и даже пригласил на вечерние посиделки с Блу и Инком. Но в тот день Лайма уехала на загородное озеро и провела там чудесное время, задержавшись до глубокой ночи и застав прекраснейший звездопад, который ну никак нельзя было пропустить. Той ночью она особенно остро ощутила тоску по Найтмеру, с неприятной смесью замешательства и застарелой обиды, которая хоть и остыла, но осталась лежать на душе тяжёлым куском льда.
Вспоминая прекрасное звёздное небо, Лайма сидела дома, бесцельно щёлкая пультом каналы на телевизоре, не останавливаясь ни на чём подолгу, пока, наконец, не выключила его вовсе. Допив остывающее в кружке какао, она откинула голову на спинку дивана, стеклянно уставившись в потолок. Как долго это будет продолжаться, интересно? Она могла бы сказать, что всё кончено, но… Неужели так действительно всё и складывается? Этого не может быть, в противном случае, все их совместные действия, сводящие с ума обоих похлеще любого наркотика, были совершенно бессмысленны. А Найтмер точно не был тем, кто что-то говорит или делает впустую. Да и Лайма таковой не являлась. Но что делать?
Этот вопрос повторялся в голове уже сотни раз, словно надеясь, что выдолбит ответ в ее черепе изнутри, день за днём, вытаскивая из девушки нервы, один за одним, как торчащие нитки из старой игрушки. Как же она устала от этого. Как же хотелось поднять белый флаг капитуляции…
На столе пиликнул смартфон, возвещая о новом сообщении в мессенджере, отчего Лайма вздрогнула, отмечая, что умудрилась задремать. Сонно проморгавшись, она взяла телефон, вчитываясь в открытое сообщение. Это был Дрим.
“Хей, привет! У нас тут ЧП! Найтмер заболел, а я сегодня не в городе и появиться не смогу. Можешь зайти к нему и принести лекарства? Я скину фотографию, что надо купить в аптеке, человеческие средства не подходят… Пожалуйста, Лайми!”
Девушка несколько раз перечитала сообщение, прежде чем поняла окончательно, о чем ее просил друг. “Вот же ж дьявол!” – она мысленно ругнулась, борясь с раздражением и сильным волнением. Все же, случилось то, чего она одновременно боялась и чего желала все эти дни… Ей придется с ним встретиться. Но сейчас ее больше волновало именно то, что Кошмар болен и остался совсем один. От этого ее душа заныла, словно разберебеженная рана, отзываясь тянущими волнами по всей грудной клетке… В ещё одном сообщении она получила фото необходимых для покупки снадобий и ещё парочку умоляющих просьб. Поколебавшись последнее мгновение, она написала: “Ок, выхожу. Дрим, ты мой должник!”
