Сейчас это была дорога в чаще глухого леса, где в вышину стремились вековые, мрачные ели. Глядя на них, перестаешь удивляться, почему это дерево называли “древом мертвых”. Не сыскать во всем лесу растения мрачнее, чем этот колючий вестник печали. Их когтистые лапы казались в сизом полумраке почти черными, цепляясь за одежду тысячью игл, оставляя на коже противное, холодное покалывание.
Лайма провела рукой по одной ветке и сразу же отдернула, невольно морщась от неприятных ощущений. Место было неприветливое, будто отсюда начинается ночной кошмар, стоит лишь ненамного сойти с еле видимой тропинки, теряющейся в полусухом папоротнике. Но осознание того, что все видимое - лишь сон и хорошее воображение, не давали бояться, зажигая внутри искорки задора, азарта и дерзкого желания исследовать каждый уголок собственных мыслей.
На коже ощущался даже ветер, нос улавливал запахи хвои, а глаза видели больше, чем можно было себе вообразить, вычленяя в тенистом подлеске каждую травинку. Под ногами тихо шуршал и потрескивал зеленый мох, в котором ступни утопали по щиколотку. Солнце не пробивалось через плотные заставы ветвей и пасмурное небо, и с каждым шагом на лес словно опускались сумерки. В носу защекотало посторонним запахом, останавливая девушку, заинтересовав неуместностью. Так пахнет горький шоколад хорошего качества, проникая своим восхитительным ароматом до самой гортани и вызывая чувство слабой жажды.
Позади хрустнула ветка, сухим изломом вызывая рефлекторный разворот. Лайма вгляделась в обступающую ее темноту позади, но там никого не было. Только черный воздух неестественно обступал лесную чащу, контрастируя с сумерками впереди.
Лайма пожала плечами и снова двинулась вперед, концентрируясь на том, чтобы не упустить неуловимую нить осознанности собственного воображения. Потерять такие ценные ощущения столь быстро очень не хотелось, и приходилось балансировать на грани пробуждения и сна. Позади опять, намного ближе в этот раз, треснула сухая древесина, но Лайма решила не оборачиваться, а просто остановилась, прислушиваясь к тягучей тишине. Ничего кроме ветра… Хотя…
Было чувство, что кто-то легко дышит в самый затылок, даже теплота дыхания стала различаться. Лайма порывисто развернулась, сталкиваясь с ярко полыхающим зелено-бирюзовым огнем глаза Найтмера. Она было испугалась, но тут же вспомнила: “Я ведь сплю. Он ненастоящий. С ним можно говорить!” Былой испуг непривычно перемешался с радостью и небольшим количеством смятения, создавая в голове маленький краткосрочный вихрь мыслей, тут же откинутых, чтобы не потерять связующую со сном ниточку.
— Долго собираешься бегать, Лайма? — прищурился монстр, подходя совсем близко. Он был как настоящий, чему девушка не могла не восхититься. Какой четкий образ создало подсознание, небывало реалистичный во всем своем проявлении: от манеры держаться до интонаций скрипучего голоса.
— Найт, привет! Представляешь, ты мне снишься! — девушка выпалила это так радостно, что тут же ощутимо покраснела, сталкиваясь с хитринкой в его глазу — ну то есть, это мой сон, так что… Ты вроде как ненастоящий.
— И что же ты думаешь сказать ненастоящему мне? По-моему, тебя явно что-то нервирует в последнее время, — Кошмар неотрывно смотрел ей в глаза, изредка мигая и улыбаясь жутковатой улыбкой.
— Я соскучилась… Не хватает твоей злободневности. А еще Даст пропал куда-то, хотя мы вроде не ссорились. И в реальности я не могу тебе позвонить. У меня… Как будто не хватает смелости, не знаю почему так… В общем, в голове полная каша. Может быть ты что-то посоветуешь, мой воображаемый Ужас Ночи? — Лайма с надеждой улыбнулась ему, полностью уверовав в нереальность происходящего.
— Даже во сне я должен соответствовать статусу, так что со своими проблемами сама разбирайся, глупый человек, — Найтмер чуть склонил голову, сильно округлив свой необычный глаз, — может мне лучше превратить твой сон в кошмар? Чтобы и здесь ты обходила меня стороной!
— О, с этим я и в реальности неплохо справляюсь самостоятельно, но спасибо за предложение. Я тебе еще предыдущие долги не отдала. А теперь вообще вряд ли отдам, ведь и подойти-то не смогу скорее всего. Чертова гроза и та ночь… Мар, я действительно ужасно глупая… Не знаю, что происходит, мне в себе не разобраться. Это странно, правда? Хочется тебя увидеть и вместе с тем… очень неловко.
— Звучит жалко… Скоро ты проснешься: такие снохождения не длятся долго. Так что… — Найтмер выпустил из-за спины свои векторы и завел их за спину недоуменной Лаймы, — я дам тебе подсказку, мелочь, — Кошмар подтолкнул ее к себе и поймал ртом ее губы, жадно целуя и прикусывая. Это было так быстро и внезапно, что Лайма даже не успела ничего понять, как Найт отстранился и отступил на шаг, все еще загадочно улыбаясь и сверкая волшебным зрачком.
Едва заметный румянец на его щеках придал его выражению лица совершенно необыкновенный и до непривычного теплый вид, но насладиться этим девушке не дали: монстр шагнул спиной в тень леса и исчез без следа. Лайма, пребывая в шоке, коснулась пальцами губ, на которых осталось пьянящее ощущение расплавленного воска.
На этом грань ее сознательности опрокинулась, и дальше пошел сумбур и неразбериха привычных снов, больше напоминающих кошмары, где постоянно убегаешь и скрываешься от незримой опасности, то и дело попадая в неприятности. Ни о каком контроле действий больше не шло и речи. Надо ли говорить, что к утру девушка проснулась совершенно измотанная, словно и впрямь приходилось спасаться бегством от каких-то небывалых зверей.
Потянувшись в постели и скидывая набок одеяло, она сонно жмурилась, рассматривая невзрачный потолок и размышляя над тем, что увидела во сне. Найтмер из подсознания дал ей “подсказку”, но стоит ли принимать желаемое за действительное? То, что это было желаемым, Лайма больше не сомневалась, слишком явственно билась внутри душа, едва стоило вспомнить детали приснившегося. Все было так реалистично, что хотелось поверить в произошедшее. Хотелось повторить…
Она снова провела рукой по губам, будто ощущая это фантомное касание, полное необузданной, почти агрессивной страсти, накрывшей ее ночью в лице черного монстра. В голове толпились сомнения и неуверенность, вопросы, раздражение и смущение. Но по крайней мере теперь в ее сумбуре можно было разобрать одну четкую констатацию факта. Лайме нравился Найтмер… И даже очень. Это было приятно ровно на столько, насколько же и бесило.
А вот с остальными мыслями еще предстояло разобраться, и желательно сделать это все побыстрее, так как не хотелось привлекать резко изменившимся поведением ненужное внимание. Еще не хватало проколоться на симпатии, лишившись ценной ей дружбы. Как говорится, лучше синица в руках…
Лайма печально вздохнула и взяла в руки смартфон, уверенно тыкая пальцем на имя Кошмара и вслушиваясь в размеренные гудки исходящего звонка.
— М-да? - послышался сонный голос по ту сторону спустя почти пять долгих сигналов.
— Привет, Найт, это я. Эмм… Не знаешь, куда пропал Даст? Что-то не могу до него достучаться уже неделю, — Лайма хотела зайти издалека, ненавязчиво заведя беседу об общем друге.
— Я ему не нянька, чтобы знать. Если молчит, значит занят. К слову - я тоже, — Найтмер звучал неприветливо и мрачно, и девушка уже начала жалеть о звонке, на миг погрустнев.
— Мм… Прости, что отвлекла. Просто… Ты тоже давно не появлялся. У тебя все нормально?
— Более чем, мелочь, - снова почти односложный ответ, уверивший Лайму окончательно в том, что все надуманное ей пару минут назад - полный бред сумасшедшего и стоит немедленно выкинуть все это из головы.
— Ну… Ладно тогда. Пока, Найтмер, извини, что отвлекла от дел. Просто тебя услышать хотела, — сдерживая грусть в голосе, попрощалась девушка и уже хотела было сбросить вызов, но замерла, услышав ответ.
— Что за глупости, Лайма? Слышать и видеть - не одно и то же. Предлагаю встретиться и поужинать. Надеюсь, ты еще не разучилась создавать свой несравненный десерт, хотя, я могу быстро напомнить, как это делается, — с нажимом выделяя слова прошипел монстр.
