Что из всего из этого следовало? Только то, что рано или поздно полиция разберётся с этим делом. Молодой полицейский Атир будет, конечно же, стараться изо всех сил, но ничего толкового не найдёт. Если же расследование затянется и ситуация усугубится, «Галах» внедрит какой-нибудь «План Б» и вырубит всех роботов.

«В любом случае я получу свою зарплату, – размышлял Киэй, не замечая разговора Атира и Асторы. – Если повезёт, ещё успею на день рождения Жданы».

В этот момент мысли Киэя сбились. Он заметил что-то странное на этом квадратном куске дёрна, парящем в воздухе над журнальным столиком. Луч света бил прямо на сочную траву, и Киэю удалось различить еле заметное движение среди зелёных стебельков. Медленно по одной из травинок вверх поднялась бабочка. Она сидела на самом кончике и двигала синими крыльями, будто бы разминая их перед полётом. Потом она резко взмыла в воздух и стала порхать по комнате, среди пыльных книг и шестигранных подвесок люстр. Бабочка пролетала сквозь лучи света, закручивая в воздушные воронки застывшие в пространстве пылинки, горящие золотом солнца. С волшебной лёгкостью насекомое перемещалось, не понимая речи старой женщины и юного мужчины. Киэй вытянул руку, и бабочка, описав ещё несколько кругов по комнате, опустилась ему на пальцы. Киэй стал рассматривать это дивное создание с голубыми крыльями, а потом позволил улететь. Насекомое исчезло где-то в коридоре.

Киэй огляделся: Атир и Астора ушли на балкон. Там старуха села в кресло-качалку и закурила. Атир опёрся локтем на каменную балюстраду и что-то увлечённо рассказывал; через приотворённую балконную дверь до Киэя доносились лишь обрывки фраз и редкий смех молодого человека.

– У них много общего, – услышал Киэй позади. В комнату вошла длинноногая женщина. Киэй тут же поднялся из своего кресла.

– Вы мне нравитесь, – произнесла она с глубоким западнофризским акцентом, придававшим соблазнительность каждому слову. – Сегодня редко встречаются люди с хорошими манерами.

Она подошла к дивану и грациозно опустилась на него, сдвинув длинные ноги, обтянутые мини-юбкой, чуть влево и положив на них руки. Она сидела с ровной спиной и высоко поднятым подбородком. Киэй снова сел.

– Вы хорошо говорите по-русски, – похвалил он собеседницу.

– Моё имя – Бендида, – представилась она и стала пристально смотреть на гостя.

Киэй пребывал в том возрасте, когда интерес к женщинам не столь велик, как интерес к жизни, но он всё же смутился: слишком шикарно выглядела эта особа. Он попытался смотреть в другую сторону, но её фигура притягивала внимание.

– Вам не по себе? – поинтересовалась она.

Несмотря на весь жизненный опыт, Киэй не нашёл что ответить и глупо смолчал. Бендида посмотрела на парящий в воздухе квадратик дёрна над журнальным столиком, протянула к нему руку и надавила на траву, прижав странную вещь к серебряному подносу. Дёрн обратно в воздух не поднялся.

– Так лучше? – спросила она.

– Признаться, когда он летал, комната выглядела не такой мёртвой, – ответил Киэй. – Но теперь, когда пришли вы…

– Оставьте, – перебила его Бендида. – Мне не нравятся комплименты. Они не делают мне приятно.

– Скажите, а почему он летал? – сменил тему Киэй, которому тоже не нравились ситуации, в которых комплименты – единственный выход из неловкого молчания.

– Я так делаю.

– Это своеобразный робот?

– Нет, – ответила Бендида, – это не робот. Я заставляю траву летать. Это моя врождённая особенность. Очень бесполезная.

– Как занимательно! Я никогда о таком не слышал! – удивился Киэй.

Бендида глянула на дёрн. Он шелохнулся, а затем поднялся в воздух, остановившись сантиметрах в пятидесяти от журнального столика. Мелкие песчинки и кусочки сухой земли тихим звоном упали на серебряный поднос.

– Невероятно! – восхищённо заметил Киэй, впрочем, излишне не демонстрируя свои эмоции. – Вряд ли я готов так сразу судить о пользе такой способности, но вот денег на этом можно было бы заработать немало. Даже попросту показывая это в сети, на разных развлекательных каналах.

– Некоторые вещи не продаются, – с грустью в голосе ответила Бендида.

И как только она это сказала, Киэй вдруг увидел её не как женщину с идеальной фигурой, а как девушку, старше его дочери Жданы на каких-то лет пять.

– Я рад это слышать, – улыбнулся Киэй. – Вы уж простите меня за то, что перевёл всё на деньги. В наше время сложно освободиться от этой клетки кредитов и страха за будущее. Ваша позиция достойна уважения. Не каждому это дано. И вот такой дар по-настоящему редок.

– Благодарю, – смутилась Бендида. – Будем считать, что это не было комплиментом.

Балконная дверь скрипнула, и Астора с Атиром вернулись в кабинет. Все четверо поговорили ещё минут с десять. Расстались на том, что завтра Атир и Киэй снова зайдут, на случай, если Астора что-нибудь вспомнит или найдёт «зацепки» в старых файлах и документах.

Коллеги вышли из дома номер двести пятьдесят четыре по Второй улице Восточного парка. Темнеющая синева неба тушила алый закат, опускающийся за кубические силуэты городских стен. Поужинали Киэй и Атир тут же, на углу, в местечке, где скромные порции компенсировались дешевизной и отменным вкусом.

– Расскажите мне об этих алгоритмах, – попросил Киэй Атира, когда они допивали чай, после ужина.

– Зачем? – спросил Атир, уставившись в коммуникатор. – Вы ведь не думаете, что мы сможем «раскрыть это дело»?

– А вам неинтересно разобраться?

– Интересно, но я устал, – вздохнул молодой человек. – Дело раскроют те, кто копает по горячим следам, а не сидит на старых документах. Вся слава достанется им. А если я что-то дельное и раскопаю, то передовики пришьют это к своим делам. Меня похлопают по плечу и направят на другое задание.

– Но вы ведь для чего-то попросили себе в помощь языковеда!

– Попросил, – зевнул парень. – Да что толку?! Мимолётная слабость в момент невероятного предположения. Теории, домыслы и версии вскружили голову. Всё это тлен.

– Циничный, уставший от жизни сыщик, – подытожил Киэй.

– Сыщик?! – оторвался от коммуникатора Атир. – Я детектив!

– Ах, вот оно как! – подколол его Киэй. – Позвольте тогда старому лингвисту дать вам совет, господин детектив: если вам не по душе то, что вы делаете, то попробуйте делать это ради веселья.

– Какое же тут веселье? – удивился Атир.

– Самое настоящее. Разве не весело сидеть в амстердамском кафе и рассказывать об алгоритмах искусственного интеллекта старому лингвисту, который ничего не смыслит в технике?

– Что тут весёлого? – не понимал Атир.

– Всё, дружище! – обрадовался Киэй. – Вы, я, этот стол, наш чай, свет этой жёлтой лампы и тёмный вечер за окном. Дым от кофейного аппарата и робот-официант с чепчиком на пластиковой пирамидальной голове. Всё это весело. Вы просто не понимаете этого, потому что молоды. Вы думаете, что завтра будет каждый день. Что завтра будет всегда. Но посмотрите с другой стороны: завтра может и не быть. Вы можете умереть и лишиться всего этого. Не будет возможности пить чай, смотреть в коммуникатор, говорить, слышать запахи, испытывать дискомфорт из-за того, что у вас чешется нос. Всё, что вас раздражает, всё, что вам не нравится, – навсегда исчезнет, оставив взамен тьму и пустоту.

Атир с минуту молча смотрел в окно. Потом он выключил коммуникатор и убрал его во внутренний карман пиджака.

– А вы умеете поднять настроение, – сказал он и выпил наконец чаю, который до этого стоял нетронутым. – Алгоритмы… Это просто название процессов, происходящих по заданному сценарию в процессоре машины. Просто этот сценарий предполагает свободу выбора машины в том, что делать после обработки информации. Представьте себе, что отдаёте команду роботу. Это может быть любая команда.

– Хорошо, – включился в обсуждение Киэй. – К примеру, я решил похвалить робота-помощника за то, что он сообщил мне прогноз погоды. Я говорю ему: «Молодец, возьми с полки пирожок».