На лице Степана, сменяя друг друга отразилось сразу несколько эмоций: неверие, удивление, страх и непонимание. Он несколько раз открывал рот, но не мог сформулировать вопрос. Пал Палыч деликатно ждал, когда молодой человек придет в себя. Наконец Степа выдохнул:

– Тот, в парке… Кем он был? Зачем он шел за мной? Хотел убить?

– Скорее, запугать, – Пал Палыч встал, и, обойдя столик, опустился в кресло. – Видящие представляют опасность для… демонов.

Степа считал себя будущим ученым-биологом. И к тому же очень уравновешенным человеком. Он спокойно выслушал все, что рассказал ему Мережков и ничем не выдал своего потрясения. По крайней мере, он на это очень надеялся. Но демоны… Это было уже слишком: сознание просто отказывалось в это верить. В голове была каша, как тогда, когда он пытался за ночь выучить органическую химию за целый семестр. Мысли метались, как угорелые, мешая сосредоточиться. К счастью, его собеседник терпеливо ждал, и Степа произнес то, что первым пришло ему на ум:

– Значит, в троллейбусе я видел Всадника, а в парке – демона. Так?

– Да, вы абсолютно правы, мой друг.

– Но вы ведь тоже их видели! – с обличающей интонацией произнес Степан. – Выходит, вы тоже Видящий? – уверенно подытожил молодой человек.

– Нет. Я Страж.

Степа вздрогнул, когда сидящая на вешалке сова ухнула и взмахнула крыльями.

– А кто такой Страж? – внезапно осипшим голосом спросил юноша, с опасной косясь на сову. В этой странной квартире он словно перенесся на много лет назад и снова стал ребенком. По крайней мере, реагировал он на происходящее так же искренне и эмоционально, как в детстве. Пал Палыч в очередной раз разлил виски и, аккуратно взяв в руку свой бокал, торжественно произнес:

– Тот, кто отвечает за жизнь на этой планете.

– Вы бог? – с ужасом выдохнул Степан, одновременно осознавая абсурдность сказанных слов.

– Не нужно мне приписывать чужие деяния, – усмехнулся хозяин, поднося к губам бокал. – Я всего лишь наблюдатель, а не творец.

От удивления глаза Степы стали круглыми, как у сидящей неподалёку совы. Улыбнувшись, Мережков произнес:

– С вашего позволения, оставим пока в стороне заданный вами вопрос. О Стражах я обязательно расскажу позже. С вашего позволения, я продолжу. Давайте поговорим о вас и той девушке. Вы увидели тех, других, впервые только сегодня?

Степа кивнул.

– Уверен, что-то спровоцировало вас, пробудив дар. Может быть, вы до этого заметили что-то необычное? Впрочем, я уверен: рано или поздно ваши способности все равно проявили бы себя.

Степан вспомнил похожее на череп облако, которое он увидел утром и которое исчезло, стоило ему только отвернуться.

– Вы сказали, что Видящие представляют опасность для тех, других существ. Но почему? – Степан вновь поправил очки. – Даже если бы я стал на каждом углу кричать, что видел демонов, боюсь, мне никто бы не поверил. Да меня бы в психушку упрятали!

– Видящие нужны не для того, чтобы сообщать обывателям о демонах. Вы правы: это бессмысленно и бесполезно. Но кроме обычных людей существуют и те, кто сражается с демонами, уничтожает их, – Пал Палыч произнес эту фразу с интонацией учителя. Он и внешне сейчас напоминал преподавателя вуза: седовласый, с аккуратной бородкой, чуть уставший, но вместе с тем спокойный и уверенный в себе.

– Спецназ? – Степан даже подался вперед, с восторгом глядя на хозяина дома.

– Особый спецназ, – подтвердил Мережков. – Вот только воины не видят демонов. Они вычисляют их по приметам или особенностям в поведении. Им нужны Видящие, чтобы направлять их действия.

– Я смотрел «Дневной дозор». Вы про таких воинов говорите?

Пал Палыч расхохотался. Утирая выступившие слезы, он произнес:

– Кинематограф иногда визуализирует интересные фантазии… Забавные, так бы я сказал. Иногда в этих творениях даже можно обнаружить песчинки правды. Нет. Воины другие. Демоны, к слову, тоже. Но давайте вернемся к нашему разговору. Как я уже говорил, такие, как вы, опасны для демонов именно потому, что видят их. Но пока Видящие не обучены, их легко уничтожить.

– Убить? – Степа вновь почувствовал неприятный холодок в душе.

– Не обязательно. Есть много вариантов: запугать, свести с ума, переманить на свою сторону. Вам нужно пройти обучение, Степан. Вы ведь студент?

Дождавшись кивка, Пал Палыч поинтересовался:

– Где учитесь?

– В универе. На биофаке.

– Это хорошо,

– Почему?

– С латынью знакомы, я надеюсь? Многие заклинания читаются на латыни.

– Заклинания?! – Степа был рад, что он не романтичная барышня девятнадцатого века, а то непременно хлопнулся бы в обморок.

– Видящие должны уметь себя защитить, – как ни в чем не бывало продолжил Мережков.

– Выходит, я колдун? В смысле маг? Нет, пока только ученик, – поправил сам себя Степа.

– Не все колдуны были Видящими. Но все Видящие были колдунами. Здесь вы правы, молодой человек. Проблема заключается в том, что учиться магии вам придется самому. Я, конечно, помогу на первых порах… Достану необходимую литературу. Но начать нужно не с этого. Необходимо отыскать девушку, с которой вы ехали в троллейбусе.

– Светлану?

– Да. Вы знаете, где она учится или работает?

– Она студентка. Учится в универе, как и я. На социолога. Вот только не знаю, на каком курсе, – Степа почесал затылок.

– Узнайте. Поймите, это важно, – продолжал настаивать Мережков. – Ей грозит опасность. Демоны обязательно попытаются прощупать ее.

Степа тут же вспомнил сегодняшнее происшествие в парке. Страх хоть и стерся под действием виски и доброжелательности, излучаемой хозяином квартиры, но не забылся. Он представил, как за Светланой будет гнаться такой же жуткий скелет и, не раздумывая, согласился.

На этом разговор закончился. Пал Палыч принес постельное белье, одеяло и подушку, показал, где находится ванная комната, и пообещал разбудить утром.

Укладываясь спать, Степан взглянул на сову. Обранка моргнула круглыми оранжевыми глазами и перелетела на спинку стула рядом с диваном. Степа выключил свет, снял очки и закрыл глаза. На душе было удивительно спокойно, несмотря на то, что он сегодня узнал. Сова его тоже больше не пугала. Наоборот, он был рад, что она находится в этой комнате и как будто приглядывает за ним. Мысли о демонах и Всадниках покинули его. Он глубоко вздохнул, повернулся на бок и мгновенно уснул.

Утром Степан с аппетитом позавтракал, обменялся с Пал Палычем номерами телефонов и отправился домой. Прощаясь, Мережков вручил ему небольшой сверток с оберегами, проинструктировав, что их нужно развесить в каждой комнате над окнами, а также над входной дверью.

Дом встретил Степу ароматом пирогов и суетой: бабушка собирала вещи. Увидев, что она бегает из одной комнаты в другую, молодой человек растерялся и слегка удивился.

Ксения Львовна, так звали бабулю, не любила путешествовать. Нет, она не сидела сутками в квартире, а ходила в гости к подругам, по магазинам, гуляла в парке, но из города не выезжала. Родственников у нее кроме двоюродной сестры не было, да и жила та, по выражению самой Ксении Львовны, «у черта на куличках». Степа положил сверток с оберегами на тумбочку в коридоре и попытался узнать, чем вызвана эта суета.

– Бабуль, ты куда-то собираешься?

– К Мариночке еду.

– А кто это? – удивлённо поинтересовался юноша, принюхиваясь к доносившемуся из кухни аромату свежей выпечки.

– Моя племянница! – с торжеством в голосе ответила бабуля, продолжая упаковывать вещи в большой потертый чемодан.

Степа отлучился на кухню, стащил с огромного блюда, прикрытого льняным полотенцем, пирожок и вновь вернулся в комнату.

– Ты мне о ней не рассказывала, – жуя, сказал он.

– Не говорила, потому что нечего было рассказывать. Вот, смотри: сегодня получила от нее письмо, – ответила бабуля, протягивая молодому человеку конверт.