– Я Милания, жительница Дивной Долины и, кажется, угодила в какой-то заброшенный портал, потому что он не был отмечен маячком.
– Да, тятя упала с неба и спрашивала меня, где она находится, – подтвердила Лана.
– Лануэль, не перебивай, когда взрослые разговаривают. – Эльфийка вновь получила строгий взгляд отца и потупилась.
– Вы ранена?
– При падении я повредила спину и не могу даже шевелиться.
– О! Позвольте вам помочь?! – Он кивнул кому-то из мужчин, и двое последовали за ним.
Эльфы аккуратно стали пробираться между лежащими зверями ко мне. Затем быстро соорудили нечто вроде носилок из своих походных плащей, уложили в них меня, заставив вновь помучиться от тошнотворной боли, и унесли. Маги в поисковом отряде наложили на меня обезболивающее заклинание, за что я была премного благодарна. А вот эльфиечка, опасаясь наказания от разозлившегося отца, повисла на шею одному молодому пареньку, возможно родственнику, потому как они были очень похожи. Озорница зарылась в его златовласой гриве, предварительно стянув с нее резинку, до этого формировавшую аккуратный хвост. Парнишка что-то недовольно пробурчал, но сбрасывать с себя ношу не стал.
Несколько часов спустя, далеко же удрала за ягодами Лана, мы прибыли в эльфийскую деревню. Она располагалась в самом сердце лесного массива, окруженного песками. Домики эльфов в основном располагались прямо на деревьях, а некоторые были на земле. Деревня довольно -таки большая, по нашим Земным меркам я бы назвала ее провинциальным городком. Гостеприимные хозяева поместили меня в доме на дереве, в самой лучшей комнате, как я полагала, не только как спасительницу их дочки, но и как неизвестную особь человеческой расы. Я это чувствовала практически на физическом уровне. Эти их поклоны, словно я Бог, и вспыхивающие ауры магов при встрече со мной. Кажется, браслет не особенно скрывал моих возможностей от окружающих, хоть и не позволял их использовать. А когда рассмотрела ауру того самого молодого эльфа, что нес на шее Лану, и обратила внимание на появившийся в ней огонек способностей к стихии воды, все стало на свои места. Они прекрасно понимали, кто неожиданно свалился им на голову.
Женщины мне помогли вымыться и перво-наперво пригласили старейшего жителя эльфийской деревни. Совершенно седой невысокий старичок с длинной бородой, но живыми глазами на сморщенном лице и отнюдь не страдающий маразмом в свои четыреста пятьдесят с немногим лет, наоборот весьма отличался умом и сообразительностью, если не проницательностью. Он, как только вошел в дом, сразу же потребовал со мной аудиенции, здесь и сейчас. И то, что я как-то пока не могла удовлетворить его желание в связи с принятием ванны, дабы привести себя в порядок, его не волновало. Однако хозяин настоял на том, чтобы старец не волновался и постарался держать себя в руках, тогда дождется «долгожданной» встречи, которую ждать то всего пять минут. За тонкими занавесками, отгораживающими ванную комнату, было слышно, как старец, узнав о том, что я поранена и провалилась через старинный портал, тут же распорядился по поводу усиленной охраны этого дома, а вместе с ним и меня.
– Ого! Зачем сюда воины? Да их тьма! – восклицала хозяйка, выглядывая из окна спальни, пока ее старший сын переносил меня на постель.
Маленькая эльфийка уже примостилась рядышком и принялась чесать мои волосы.
– Это все Дариэль. Мне кажется, у него паранойя, – отвечал такой же зеленоглазый, как Лана, паренек.
– Лириэль, прекрати! – окоротила его мать, повернувшись к нам. – Разве можно сомневаться в поступках Дариэля Рэн Портентума? Он великий правитель! Смотри, сколько он много доброго для нас сделал, много добился. Если бы не он, нас вообще стерли бы с лица земли сто лет назад, как бедных драконов. Да упокоится их прах с миром.
– Так это заслуги не только его, – возражал отпрыск.
– Конечно, разве с Айсиларами возможно было справиться в одиночку?!
– Так мы их не побеждали!
– Знаю, но сумели остановить.
– Дариэль больше не в силах ждать. – Заглянул в комнату отец семейства.
Судя по тому, как все обращались к старику, с великим уважением, он стало быть в самом деле так хорош, как говорила хозяйка.
– А мы готовы, – улыбнулась эльфийка.
Старик тут же вошел и практически сразу остолбенел, его ноги подкосились, а вовремя подхвативший его под руку хозяин дома не позволил упасть. Мне как-то неуютно и неудобно стало, почему я производила такой эффект? Вроде бы ничего не сделала неестественного. Дариэля усадили в кресло, которое придвинули к моей кровати, и он махнул рукой хозяйке.
– Лириэль, забери сестру. – Тут же отреагировала она.
Паренек подхватил на руки не очень-то желавшую уходить от своей спасительницы девчушку, и все дружно вышли из комнаты.
Дариэль взял меня за руку.
– Дочка, можно я буду так обращаться?
– Конечно. – Не понимала я, к чему такие почести мне.
– Если тебе что-то угрожает, лучше расскажи мне сейчас, и я сделаю все, чтобы тебя защитить. Не смогу сам, обращусь к своим союзникам, они поддержат, и мы выстоим, победим.
О, какие масштабы, что же мне могло настолько угрожать?
– А почему вы решили, что мне угрожают.
– Я же вижу твою тревогу, вот здесь. – Он, не прикасаясь, указал в район солнечного сплетения, ох и зря он это сделал.
Его резко полыхнуло синим огоньком от моих так называемых артефактов, красующихся на груди. Отбросило не только его руку, но и самого старика вместе с креслом к дальней стене.
– Зачем же вы без спроса… – досадовала я, потирая сердечко и черный камень на груди.
– Нет, нет. Со мной все в порядке. Я должен был проверить, так сказать убедиться. – Он медленно встал и вновь подсел поближе.
– Что проверить?
– Ты та, кого я жду всю жизнь. – Его рука легла на мою ладонь. – Тебе не стоит скрывать свою сущность. Я знаю, кто ты на самом деле.
Вот так заявление! Вот удивил. Это и так ясно, как Божий день. Что я говорила, проницательный старичок оказался!
– Откуда вам это знать-то? – Надо бы просветиться.
– Милания Рейн Аквиларри. – Тут он многозначительно улыбнулся и поклонился. – Внучка своего деда. Я имел честь воевать с Миллхорром Рейн Аквиларом, чем особенно горжусь. И мне прискорбно, что в той жестокой войне мой народ не успел вступить вовремя, враги оказались хитрее нас. Стоило нам всего на час раньше двинуться, всего на час, и драконы были бы спасены.
Я чуть не выпала в осадок.
– Как же вы спаслись, насколько я знаю, все, кто поддержал Миллхорра, были уничтожены?
– Одному Богу известно. И мы вынуждены до сих пор скрываться. Нас очень мало, и о нашем существовании знают лишь в Огненных Песках. Да и то только правитель и его приближенные. Огненные нам выделили эти земли и дали убежище.
– Вон оно как все запутано. – Я почувствовала, как заживлялись мои раны, но вовсе не по причине драконьего происхождения, это кажется было воздействие Дариэля. – Зачем вы тратите магию на меня?
– Тебе сейчас тяжело, да еще и это тормозит регенерацию. – Он покосился на сверкающую цепочку, украшавшую мое запястье. – Может, все-таки расскажешь, как ты сюда попала, и кто повесил эту штуку на тебя? А главное, каким чудом ты уцелела в той войне?
Каков хитрец, выдавай ему все и сразу, а как я могу знать, что он был союзник моего деда?!
– Если ты хочешь убедиться в моей честности и преданности, то загляни в сознание.
Зараза, ему даже мои ментальные способности известны. Старик намеренно снял с себя все магические защищающие щиты, чем я, конечно, непременно воспользовалась. Долго в его разуме копаться не пришлось, достаточно было того, что вскрыла темную запретную суть, не предоставленную для просмотра, но ведь запретное всегда желанно. В этом уголке, запрятанном за семью печатями, я видела прекрасный мир Артума, Дивную Долину много веков назад, когда сам Дариэль был еще ребенком и дружил с моим дедом, а еще с ними был ледяной дракон в человеческой ипостаси, отдаленно напоминающий Виррона, возможно кто-то из его предков. И что это получалось, ледяные предали дружбу детства?! Далее я перепрыгнула через большой промежуток времени и попала в недавнее прошлое, когда только назревала война, когда зависть поселилась и разъела сердца ледяных, надменных драконов. И было что-то еще, способствующее войне, что из поколения в поколение затаивалось в сердцах ледяных драконов. А далее кровавые побоища, оставляющие после себя горы мертвых, растерзанных тел и пустырь на выжженной земле. В этом древнем разуме можно было застрять надолго, но виды войны меня потрясли так, что даже затошнило, и это послужило причиной выхода из контакта.
