– Что значит «забирали»?

– Расплачивались с бывшими владельцами постфактум.

– То есть… забирали силой?

– Да, если не могли договориться, то был за нами такой грешок. Но в обиде в итоге никто не оставался. Сейчас, само собой, я покупаю, а не отбираю.

– Значит, это законно?

– Нет.

– А в чём подвох?

Джозеф делает большой глоток, затем впивается в меня взглядом. Кажется, его веселит наш разговор.

– В методах, – он усмехается. – Иногда мы сами топим вполне успешные компании. Отправляем на дно, покупаем по дешёвке, реанимируем, продаём и навариваемся на разнице.

– И никто не догадывается?

– Догадываются. Знают. Но ничего сделать не могут.

– Почему?

– Доказательств нет. А если и появляются, то сразу же исчезают. Потому что у меня есть Томас и нужные связи.

– Твоя тень, – киваю и осознаю, что именно Джозеф имел в виду. – Он делает за тебя грязную работу.

– Умница, Валэри. Умеешь складывать пазлы.

Джозеф поднимается из-за стола, заходит мне за спину. Немного неуютно, когда он вот так стоит там. Срабатывает древний инстинкт. Но показывать, что я нервничаю, не хочется.

Рывок – и моя голова крепко прижата к спинке кресла. Ладонь сжимает горло, а я впервые в жизни не знаю, чего ждать. Я хорошо умею просчитывать риски, людей, тренды, но сейчас совершенно не представляю, что выкинет Джозеф в следующую секунду.

Он ослабляет хватку, кислород устремляется в лёгкие. Пальцы другой руки ласкают ключицы, забираются под блузку, дразнят, провоцируют, исследуют.

Мы не произносим ни слова. Всё и так понятно. Слова – лишние.

Интуитивно чувствую, что нужно встать – и встаю. Нужно идти за ним – иду. Обогнать его на лестнице – обгоняю. Толкнуть именно эту дверь – толкаю и оказываюсь внутри огромной спальни.

Его комната.

Не успеваю оценить интерьер, Джозеф подходит, дёргает мою блузку наверх. Послушно поднимаю руки. Он приказывает снять с себя всё, и я исполняю.

Я позволяю ему слишком многое. Никто никогда мной не командовал, а ему – можно. Потому что я сама так хочу. Нутром ощущаю его власть, силу. Хоть раз в жизни хочется побыть просто слабой женщиной, которая поддаётся. Которую нужно вести за руку, защищать, беречь и обеспечивать. За которую нужно всё решать.

Я ведь не такая совсем. Не слабая, не беспомощная. Но сейчас мне хочется быть в его власти.

И он это понимает.

Не спрашивает – берёт.

Грубо разворачивает, толкает к стене, прижимается сзади, тянет за волосы, заставляя прогнуться в пояснице.

Член скользит меж влажных половых губ, стоны рвутся из приоткрытого рта, в голове стучит лишь одна мысль: «Скорее!»

И Джозеф снова понимает без слов.

Он вколачивается в меня беспощадно и быстро, растягивая и наполняя до боли. Но боль эта переплетается с тягучим удовольствием.

Желание закручивается внутри спиралью, превращается в мощные волны и выплёскивается наружу. Кричу, задыхаюсь, сгораю заживо.

Так быстро я не кончала ни разу. Оргазм такой силы я ещё не испытывала.

Всё продолжается – без передышки, без нежностей, без поцелуев. Грубый, дикий, животный трах. Только теперь под нами кровать, а я сижу на этом потрясающем мужчине сверху.

Его пальцы впиваются в мои бёдра, направляют, поддерживают, задают ритм. Я и сама скачу как безумная, но Джозеф заставляет двигаться быстрее. Сильнее. Безудержнее.

Шёпот, крик, судорога по телу – и я падаю ему на грудь. Он не щадит. Чуть сдвигает меня и толкается мне навстречу. Входит снова и снова, будто хочет протаранить насквозь.

Наш пот смешивается, волосы липнут к мокрому телу, слова – бессвязные – прорываются сквозь иссушенные губы.

Джозеф сталкивает меня с себя, переворачивает на спину, устраивает мои ноги себе на плечи и вонзается промеж моих бёдер. Несколько глубоких проникновений – и он выходит, изливается мне на грудь. Судорога проходит по его телу, а потом Джозеф замирает.

Тишина бьёт по ушам. Запах секса всё ещё пьянит. Сердце хочет выпрыгнуть.

Это действительно был лучший секс в моей жизни. Острый, дикий, необузданный.

Поднимаюсь с кровати, иду в ванную комнату. Благо, не нужно для этого выходить из спальни. Встаю под душ, смываю с себя пот и сперму. Джозеф заходит следом. Не говоря ни слова, ополаскивается, выключает воду, протягивает мне полотенце. Насухо вытираюсь и возвращаюсь обратно в спальню.

Мы не разговариваем. Одеваемся молча, но неловкости или сожаления я точно не испытываю. Мне хорошо.

– Спасибо за ужин, – улыбаюсь. – Я поеду.

– Позволь сначала показать тебе кое-что.

– Хорошо.

Выхожу за ним следом. Через две двери Джозеф останавливается, открывает дверь, пропускает меня вперёд.

Снова спальня, только другая. Комната Джозефа сразу говорит о том, что там живёт мужчина: тёмные тона, ничего лишнего. А здесь всё обставлено очень по-женски. Серые стены с разводами на тон светлее, на полу белый ковёр, туалетный столик, покрывало на кровати жемчужного цвета, большая гардеробная.

Прохожу туда и столбенею. Одежда повсюду. Женская. Что это значит? Он соврал мне, и у него есть жена или подруга? Это её спальня? К чему тогда весь этот цирк?

Выхожу из гардеробного отсека, смотрю Джозефу в глаза. По его лицу ничего нельзя прочесть. Вот абсолютно ничего.

– Что это?

– Твоя комната. Здесь есть всё необходимое. Гардероб подобран тщательно. Всё, как ты любишь. Располагайся.

– Я не собираюсь оставаться на ночь.

– О, Валэри. Ты останешься. И не на ночь. Ты будешь рядом со мной, пока я так хочу.

– Джозеф, что ты несёшь? У меня работа и…

– Для всех ты в отпуске. Улетела в Испанию. Ты давно не отдыхала, Валэри. Пора.

– Ну хватит этих игр. Мне правда нужно домой.

Направляюсь к двери, но Джозеф загораживает проход.

– Пропусти.

– Не нравится комната?

– Комната шикарна. Дело не в этом. Мне не нравится, когда указывают, что делать. Не люблю, когда командуют и лишают выбора. Я не останусь здесь. Пропусти.

– Ты точно хочешь уйти, Валэри?

– Да, именно этого я хочу.

– Неправильный ответ.

Серые глаза поблёскивают сталью. Хищный оскал заставляет отпрянуть назад. Джозеф улыбается, он спокоен, но ему явно не нравится мой отказ.

Чёртов псих! Он серьёзно решил силой удерживать меня здесь? Не нужно было принимать его приглашение. Вот дерьмо!

Думай, Валэри, думай.

Джозеф наступает, я стою на месте. Не буду пятиться и жаться по углам. Он меня не сломает. Я выберусь отсюда. Не сегодня, так завтра. Ни за что я не останусь в одном доме с психом.

– Иди сюда, – его руки обвивают мою талию, ползут выше, фиксируют голову. – Ты прекрасна, Валэри. И я тебя никуда не отпущу. Ты ведь и сама не хочешь уезжать, правда? Нам же хорошо вместе.

– Хорошо, но… не знаю, – пожимаю плечами. – Это очень непривычно. Ощущение, что меня загнали в клетку. Никто никогда обо мне не заботился, я привыкла сама всё решать и всего добиваться, понимаешь?

– Понимаю. Но теперь у тебя есть я.

– Просто не дави на меня, ладно? И я должна убедиться, что мистер Джексон правда в курсе, что меня не будет, что моё отсутствие не станет для него неприятным сюрпризом.

– Разумеется. Позвонишь ему завтра. Ты не пленница, Валэри. Ты моя гостья.

– Гостья. Понятно. Ладно. Я погощу у тебя. Какое-то время. Здесь весьма колоритно.

Он целует меня, а я отвечаю. Не нужно его злить. Пусть думает, что имеет надо мной власть. Сделаю вид, что я подчинилась и смирилась. Прикинусь, что влюблена в него, усыплю бдительность и при первом удобном случае сбегу.

Надо всё тщательно спланировать. Главное – не паниковать и не поддаваться эмоциям.

Откидываюсь в кресле, закуриваю.

Не верю я, что Валэри так резко изменила своё мнение. Она разорвать меня была готова, а потом вдруг стала послушной. Обещала подумать над своим поведением.