Надеюсь, мы действительно скоро отсюда уйдём, и я смогу наконец-то выдохнуть со спокойной душой. Не нравится мне здесь. Вернее, не нравится чувствовать то, что я тут чувствовала. А через несколько минут так вообще пережила самый необъяснимый для себя казус. Наверное, даже мистический, если бы я верила во всякого рода чертовщину.

Я могла поклясться тогда, что ощущение чужого назойливого взгляда усилилось в разы. После чего сразу же почувствовала, а потом и вовсе заметила в отражении зеркального стеллажа перед собой чьё-то неспешное движение за спиной. Не знаю, почему, но меня и вправду будто кто-то дёрнул обернуться. Или же сработал чистейший инстинкт самосохранения. Хотя вроде бы, на деле, на меня никто не нападал и не пытался напасть. Пусть по ощущениям чувство “смертельной” опасности подскочило едва не до критической отметки.

Да, я обернулась. Резко и почти не думая, что делаю, поскольку не сумела сдержаться в прямом смысле этого слова. И… Соприкоснулась или напоролась на пристальные, практически пронизывающие насквозь своим жгучим (я бы даже сказала демоническим) взглядом тёмно-карие глаза. Почти чёрные. И какие-то нереальные, наверное, из-за угольных ресниц и густых чёрных бровей, делающих их более выразительными и какими-то даже мистическими.

И, судя по всему, это единственное, что я успела тогда достаточно чётко рассмотреть. Остальное попросту смазалось перед помутневшим взором из-за накрывшей меня в одночасье дикой паники. Хотя вроде бы я и успела за пару секунд немного разглядеть возвышавшегося и проходящего мимо нас незнакомца. Высокого, широкоплечего, в тёмном костюме в вертикальную гангстерскую полоску и, кажется, с чёрной недлинной бородой на весьма смуглом лице. Причёску его я точно не успела рассмотреть. Но то, что он был жгучим брюнетом – сомневаться не приходилось. А ещё бросилась в глаза его красивая, будто лепная рука с венозной “веточкой” на тыльной стороне ладони, которую он приподнял к высокому вороту своей чёрной водолазки. Даже не знаю, что сильнее меня в ней поразило – она сама или же массивные кольца из платины на среднем пальце и мезинце её хозяина.

При иных обстоятельствах для меня эти мгновения могли бы стать воистину завораживающим зрелищем, если бы я не была настолько напугана его близостью и теми ощущениями, которые он во мне вызвал. Да и пялиться долго на кого-то едва не в упор – было слишком неприлично. Хотя, скорее, я резко отвернулась от незнакомца из-за накрывшей меня с головой очень даже объяснимой паники. Не говоря уже про взбесившееся от пережитого зрительного контакта сердце. Уж оно-то точно бухало с такой надрывной силой и бешеным отчаяньем, что, наверное, его стук можно было определить по моим задрожавшим рукам и слегка качнувшемуся телу.

Господи, что за бред? С какой стати мне ТАК реагировать на кого-то? Ну, пялился он на меня, и что с того? С чего я вообще решила, что именно его взгляд я ощущала всё проведённое здесь время? Может это у меня просто разыгралось воображение? А когда он проходил мимо, то решила навесить на него всех собак, как на подходящего для этого козла отпущения. К тому же, он явно направлялся в сторону выхода из ресторана. Значит, собирался покинуть это место и ту часть моей жизни, которую временно и совсем ненадолго задел своей колоритной фигурой с весьма осязаемой тенью.

Правда, я всё равно не удержалась от соблазна посмотреть в зеркала барного стеллажа перед собой и проводить его степенный уход едва не до самого выхода зала. На благо, за всё это время незнакомец так и не обернулся.

– Ну что, ты готова?

Боже правый! Как это я не вскрикнула и не подскочила на стуле, когда Эдвард совершенно неожиданно положил мне на запястье свою руку и проговорил свой вопрос практически на самое ухо. Так же и заикой, не ровен час, заделаться!

_____________________________

[1] Рокфеллер Плаза 30 – (англ. 30 Rockefeller Plaza) – 70-этажный небоскреб в стиле ар-деко в Нью-Йорке. Здание является центральным объектом Рокфеллеровского центра.

– Куда ты меня ведёшь? Что за сюрприз?

Мне потребовалось не менее получаса, чтобы более-менее прийти в себя и даже как-то частично забыть о черноглазом незнакомце. Или, по крайней мере, убедить себя в том, что я о нём не думаю и больше никогда не вспомню. Да мало с кем мне приходилось так же сталкиваться в своей жизни и расходится в разные стороны, как в море корабли, без единого шанса где-нибудь снова пересечься. Нью-Йорк нереально огромен. В его агломерации проживает свыше двадцати миллионов человек! Это не просто город, а целое государство в государстве!

Я уже молчу о представителях более высокой классовой прослойки, которые уж точно никогда не допустят, чтобы в их жизнь просачивались столь нежелательные, как я, элементы. Глупо вообще возвращаться к этому мысленно и ещё глупее – накручивать себя без причин. Поэтому да, пришлось приложить немало усилий, то и дело себя одёргивая и заставляя едва не насильно думать о более важных для меня вещах. Например, о сюрпризе Эдварда. О том, что он только что закончил встречу с адвокатами своих инвесторов, и нас впереди ждёт семейное празднество, в честь нашей долгожданной помолвки. Какие к чёрту незнакомцы с чёрными глазами и дьявольской энергетикой? Всё давно прошло. Испарилось, как страшный сон. Пусть моё сердце и продолжало время от времени тревожно замирать, а меня то и дело тянуло обернуться. Ничего. Пройдёт. К вечеру обязательно обо всём забуду!

– Извини, котик. Я знаю, как ты относишься к подобным вещам, но… Если бы я сказал тебе об этом заранее, представляю, КАК бы ты отреагировала. Поэтому, да… Сюрпри-из!

Наконец-то мы ушли из бесконечных лабиринтов Рокфеллер Плаза, в какой-то момент очутившись на свежем воздухе, а потом и среди витрин местных брендовых магазинчиков. Шли мы, кстати, не так уж и долго, в конечном счёте остановившись напротив входа и утончённой вывески, название которой никаких иных ассоциаций не вызывала, кроме одной единственной…

– Эдвард! – выдохнула я, ошалев уже окончательно и бесповоротно. – Ты… ты-ы это серьёзно?

– Серьёзней не куда.

Он перехватил мою руку, которой я указывала на немаленькие витрины далеко не крошечного ювелирного магазина, переплёл свои пальцы с моими и потянул меня в сторону классических стеклянных дверей в деревянном каркасе.

– У нас помолвка на носу, а у тебя до сих пор нет кольца. Нужно это дело срочно исправлять.

– Но… но-о… Эдвард! Мы же с тобой уже сто раз об этом говорили!

– Знаю, знаю! И всё прекрасно помню. Только, извини, мои родители этого едва ли когда-нибудь поймут. И твои, уверен, тоже. А, если брать во внимание мою полную несостоятельность в выборе красивых, а главное нужных и полезных вещей, то без твоей помощи в данном вопросе просто не обойтись.

– Моей помощи?

Чем больше Эдвард что-то говорил, тем сильнее я запутывалась в наваливающейся на меня информации. Оно и понятно. Особенно, когда заходишь в шикарнейший ювелирный магазин, где на тебя со всех сторон смотрят стеклянные тумбы и стеллажи, наполненные товарами не для среднестатистического потребителя. То бишь, не для таких, как я. Обычно, для таких, как я, по всему городу открыты товарные точки немного иного содержания с совершенно иными ценами. А здесь… Это даже музейными экспонатами сложно назвать. Я вообще не знаю, как это назвать, и кто вообще можете себе их позволить, не говоря уже про носить!

– Ну да. Я же уже сто раз говорил, какой я профан в столь тонких вопросах. Если бы сам начал что-то выбирать на свой вкус… Представляю, как бы ты осатанела, увидев кольцо не своих размеров или с бриллиантом на сто карат.

– На сто карат? Надеюсь, ты сейчас шутишь?

– Ты же меня знаешь! Я же всегда перегибаю палку и пытаюсь что-то сделать, как можно лучше и по максимуму.

– Но, Эдвард! Помолвочные кольца – это бессмысленная традиция по вытягиванию денег из людей! Они не играют в предстоящем бракосочетании никакой роли! Я сто раз тебе об этом говорила! Как и о ценах на них. Магазинные цены завышены, и ты никогда не вернёшь купленное по прежней цене, сколько бы не потратил для этого сил и нервов.