– Где твои мысли-то витают, Савва? Как с тобой разговаривать? Тьху! Молодые – один ветер в голове! – Разочарованно сплюнула старшая. Сплетничать про господ с растерянной Саввой никогда не удавалось, и, очень сильно сосредоточенная на работе, будущем государства и личной жизни господ одновременно Тамила, всегда считала смену с Саввой скучной и неудачной. – Положила я лаванду-то ужо, положила! Иди лучше ванну мыть!

Савва послушно взяла щетки и средства для оттирания налета, и пошла в ванную. Сплетничать она не умела, но работу выполняла качественно.

– Тамила, Тамила! – почти завопила девушка, и напарница, перепугано бросив рубашку, которую складывала в шкаф, бросилась на выручку подруге.

– Что случилось-то? Кислотой на кожу плеснула? Или что? – Она вошла и остановилась как вкопанная, не веря своим глазам. Посреди просторной ванной комнаты, вместо деревянной кадушки, возвышалась блестящая медная чаша в кованной подставке, оплетающей ее листьями плюща, тонко и тщательно отлитыми и вырезанными из бронзы с позолотой. Стены были из черного мрамора. В углу появился черный мраморный туалетный столик с зеркалом, по краю украшенный такими же листьями плюща. Этот плющ обвивал и ножки столика, и украшал черный бархатный пуф, скромно стоящий в противоположном углу. – Ох ты ж дохлые улитки! Как же эдакое чудо мыть-то? Красотища, конечно, в жисти такого не видала. – Тамила подошла и потрогала гладкую внутреннюю поверхность чаши, провела пальцем по листикам – Гляди-ка! Каждая прожилка вырезана, как живые листики, токма золотистые. Ох, ну что-что, а размах у нашего-то Мага прям таки феерический! В жисти такого б и представить не могла, а уж я-то у разных господ поработала на своем веку!

– Только глянь! – Савва подошла к туалетному столику. На нем, ослепительно сверкая боками, в лучах утреннего солнца, гордо стояли глубокая золотая миска и пузатый кувшин.

Тамила взяла в руки кувшин и присвистнула:

– Чистое золото! Просто шоб моську с утра обмыть! Не иначе этот древний каких-то очень важных териантропов потомок. Такая роскошь!

– А это что? – Савва указала на стоявшую за дверью пузатенькую кастрюльку с крышкой, судя по всему, тоже золотую.

– Тьхуть! А это еще что он задумал такое?! Ночная ваза?

– Что-что? – Недоумевала Савва.

– Ну, горшок видать. Золотой. Ну знаете, это уже сверх меры, это уже перебор! Роскошь роскошью, конечно, ежли теперь обычное отхожее место начальству недостаточно хорошо, и охота тебе так уж пофорсить, чтобы на золото какать, дело твое. Но нам то что?! – Савва расхохоталась, эта причуда Мага ей показалась забавной. Тамила же, только сердилась и ворчала. – Смейся, смейся. А я тебе так скажу, я на такое не согласна! Выносить теперь за взрослым здоровым дядькой горшок, аки за дитятей малым?! Ну знаете! Я на такое не подписывалась. Ежели хоть раз он в туда напудит, и мне нести это прикажуть – я увольняться поду. Я на такие унижения не подписывалась.

*****

К счастью для горничных, Юсый был крайне озабоченный пафосным ореолом вокруг своей личности, тщательно сохранял самообладание и следил за своими манерами. Само-собой, он никогда горшком этим пользоваться не собирался. Ему просто надо было им обладать, потому как, чем дальше, тем больше ему нравилось обладать предметами абсолютной, и максимально бесполезной, роскоши.

****

Вот уже несколько месяцев Юсый проживал при дворе и находился в самом лучшем расположении духа.

Он вышел из роскошной ванной в длинной ночной рубашке из чистого шелка, черной как агат, невесомой как паутина. В спальне горели свечи. Он медленно обошел свою чудесную опочивальню, наконец-то переделанную им по своему вкусу. Спальню Юсый переделывал последней. От примитивной и слишком пестрой, на его взгляд, не осталось и следа. Теперь стены были обтянуты блестящим в свете свечей черным жаккардом, карнизы оттеняли черные стены тонкой серебристой полоской. Камин был облицован черным агатом и мрамором, а над каминной полкой установили большое серебряное зеркало в массивной оправе, тоже из чистого серебра. В зеркале целиком отражалось величественное ложе, возвышающееся посреди комнаты. Кровать была огромна и прекрасна: с плюшевым стеганным изголовьем, множеством подушек, и высоким резным пологом из черного дерева, украшенным толстыми бархатными шторами. Обходя комнату, Маг последовательно потушил одну за другой, все свечи в массивных серебряных подсвечниках. От угасающих фитильков, в воздух поднимались тонкие струйки серого дыма. Извиваясь серпантином и быстро растворяясь, они оставляли в воздухе легкий запах гари.

Юсый забрался под пушистое, очень теплое, и почти невесомое покрывало, утопая в перинах, пронизанных легким ароматом лаванды. Сладко поеживаясь в предвкушении сна, Юсый осторожно дунул на последнюю, стоявшую на прикроватном столике, свечку. Метнувшись, пламя спрыгнуло с тонкого фитилька, и исчезло. Мгновенно комнату заполнил мрак. Придворный Маг положил голову на подушку и блаженно закрыл глаза. Если бы он немного подождал, пока его глаза привыкли к тусклому свету луны, и снова посмотрел бы на только что погашенную свечу, он бы увидел, как устремившись вверх, струйка дыма вдруг резко замедлилась, рисуя свои завитки все медленнее, пока вовсе не остановила движение, и так и осталась висеть в воздухе.

Едва Юсый начал погружаться в сладкую дрему, как до его слуха донесся легкий шорох. Юсый насторожился. Шорох повторился. Сначала это было легкое шуршание, словно кто-то осторожно разворачивал конфеты. Постепенно оно усилилось, и стало больше похоже на поскребывание шаловливого пса в дверь. Звук притих, потом вдруг подобрался ближе. Словно кошка начала активно точить когти о край роскошной постели Личного Консультанта Короля.

– А вот это уже совсем лишнее. – Юсый раздраженно выдохнул, резко сел и зажег в воздухе голубой огонек.

– Я, может, тоже люблю эффектные появления. – Передразнил старую шутку Юсыя тихий и очень знакомый ему голос.

У полога постели, из воздуха постепенно проступало черное облачко, принимая очертания чьей-то фигуры. Но четких линий или телесности облачко так и не обрело, оставаясь висеть в воздухе, похожее на чью-то забытую тень.

– Я уж было думал, ты меня позабыл и бросил. – Съехидничал Юсый.

– Не ври, ты вообще не вспоминал ни обо мне, ни о порученной тебе миссии, ни о нашей великой цели. – Бесцветно ответил голос. – Ты только проматывал королевскую казну, принаряжался и ленился. Смотри, за эти месяцы без практики твоя Магия так ослабла, что ты не даже почуял моего прихода. Бездарь всегда будет бездарью, если не будет как следует трудиться. – Монотонно и назидательно звучала речь ночного гостя, в его словах не было и капли намека на желание унизить или задеть Придворного Мага. Тень констатировала факты. Но это жутко взбесило Юсыя.

– Да как ты смеешь! Ты мне обязан фактом существования в этом мире! Я впустил тебя, я тебя ношу – ты обязан мне подчиняться и преклоняться.

– Преклоняться? – Тень искренне недоумевал. – Перед чем? Перед твоей способностью вызвать голубой огонек? Преклоняются только перед могуществом. Ты же, на данном этапе, со всеми своими золотыми безделушками, по моим мерками и меркам Магии – только жалок.

Злость взыграла в Придворном Маге с новой силой, потому что он знал, что тень права. Его эмоции проступили вокруг его тела багровым ореолом, и ночной гость с жадностью втянул в себя это зыбкое свечение. Немного насытившись, тень обрела плотность, но оставалась равномерно-черной.

– Так ты просто зашел перекусить? – недовольно буркнул Юсый.

– Нет, я пришел, потому что ты отклоняешься от курса. Ты не можешь действовать без контроля. Подведем итоги: мы дали тебе время вкусить жизни, о которой ты грезил, и провели исследовательскую работу. Мы выполнили нашу часть уговора. Ты при дворе. Драго на грани исчезновения. Кошкоклан никогда больше не встанет у тебя на пути. Теперь твой черед. Теперь настало время действовать дальше. Не следует забывать о наших основных целях нахождения в замке. Ты должен найти способ питать нашу Сущность. Массово. Глобально. Наши силы – залог твоих сил. Или ты забыл?