– Что бы овладеть Магиями и Науками совсем не обязательно иметь врожденный Дар. Также, как и врожденный Дар можно легко разбазарить попусту…– Малакиния подползла к сестре, и устроилась рядом с ней, устремив свои глаза в потолок. – Я вот не знаю, чем мне заниматься после Донития. Школа мне не нравится, когда я закончу просиживание в классах, то это будет такой праздник, что никому не позволю запереть меня в аудиториях еще на три хита. Хоть я и младшая из рода Хранителей, вряд ли из меня выйдет что-то стоящее. Зато ты такая умная и смелая! Повезло нашим родителям что хоть одна дочь у них получилась как следует.

Милания принялась тискать и щипать приунывшую сестренку.

– Да ладно тебе, ты же еще малышка. У тебя полно времени чтобы решить, что тебе по душе. И вообще, папа сказал, что никогда не поздно найти свое предназначение. И их может быть несколько. И они могут меняться. И это хорошо – это и значит жить. Просто некоторые териантропы сразу знают, чего хотят, и некоторые хотят одного и того же все время, а некоторые совсем наоборот. Мы все разные.

Малкиния крепко обняла старшую сестру.

– Ты будешь самой лучшей студенткой за всю историю Фрикайленда! И я буду очень скучать по тебе.

Милания улыбнулась и зарылась носом в рыже-белое облако волос сестры.

******

Отряд юных плавателей выдвигался раньше восхода солнца, чтобы в самое жаркое время пополудни устроить привал в тени деревьев Чащного Леса, и продолжить путь позже, когда жара спадет.

В этот раз, половина отряда состояла из детенышей, которые отправились на пойменные озера впервые. Зря Малакиния с Миланией переживали, что их рюкзаки будут самыми большими и самыми набитыми – все новички тащили с собой не меньший объем вещей, конечно же – самой первой необходимости. Кроме Малакинии еще две девочки шли, прижимая к груди свои совершенно незаменимые плюшевые подушки: одна котика, другая крокодила. Лиска сразу поняла, что им есть о чем поговорить.

– Его зовут То-То. – указала она на своего розового ослика с глазами-пуговками. – Мама сшила мне его из детского пальто, которое я очень разорвала.

– Это Леопольд. – Приветливо представила своего друга владелица крокодила. Крокодил был ворсистым, зеленый в горошек, и обладал двумя рядами острых зубов из белого картона. – Подарок от дедули.

– А это Куц. – Девочка продемонстрировала наполовину отсутствующий хвост своего тряпичного полосатого кота. Все было ясно без пояснений. Но она пояснила: – Он подрался с собакой.

Милания шла, весело болтая с друзьями немного впереди, она заметила, что Малакиния раззнакомилась с двумя девочками, и очень этому обрадовалась. Ведь когда она уедет в Университет, не особо общительная сестренка рискует остаться совсем одна.

Когда пришло время обеда, и отряд остановился на привал в лесу, дети активно играли и помогали друг другу в организации костра. Милания складывала каменный бортик для места, где будут его разжигать. Кирий сам сложил из веток башенку, внутри разместив бумагу, опилки и маленькие щепки, затем ветки потоньше, а снаружи более толстые палки. Все это он сопровождал пояснениями. Вышел настоящий урок по разведению огня. Перекусив, все принялись бегать и развлекаться, Кирий задремал. Милания, погруженная в свои мысли, сидела у догорающего костра, задумчиво рисуя в пыли веточкой. Неожиданно, за ее спиной раздался плачь, над головой пролетел полосатый тряпичный кот.

– Лови! Хоп! Еще подача! – Двое старших мальчиков перебрасывали кота друг другу через Миланию и огонь. Его хозяйка металась за котом, и плакала:

– Отдайте! Ему так не нравится! Верните мне его! – Она старалась не показывать, как много кот значит для нее, и получалось это не очень.

Милания нахмурилась. Малакиния с хозяйкой крокодила, угрожая кричали издалека. Они отвлеклись, рассматривая толстую гусеницу, мирно плетущую свой кокон на дальней осинке, и теперь торопились на помощь подруге.

Немного не рассчитав траекторию полета игрушки при очередной подаче, мальчишка позади Милании запульнул Кота Куца прямо в центр костра. Девочка тут же завопила. Милания молнией рванулась вперед, протянула руку в самую середину пламени и достала игрушку. У кота только успел начать тлеть его куцый обрубок хвоста. Зато рукав льняной рубашки Милании сразу вспыхнул ярким оранжевым огнем. Она несколько секунд просто удивленно держала руку в горящем рукаве перед глазами, не понимая, что происходит. Потом быстро отдернула себя, хлопками сбила огонь и потушила рубашку.

Хозяйка Куца бросилась обнимать одновременно и спасенную игрушку, и спасительницу.

Малакиния подбежала:

– Покажи! Покажи! Ты обожглась, тебе больно?

– Пустяки, – весело ответила Милания, пряча руку за спину. – Мне не больно, я очень быстро достала его. – Она потрепала девочку по голове, улыбнулась сестре, и злобно зыркнула на хулиганов. Те поторопились заняться сбором своих вещей для продолжения пути. Подружка Малакинии баюкала на руках своего Кота Куца, что-то нашептывая ему в самое ухо.

Милания набросила на плечи кофту, и отошла в кусты, под предлогом маленькой нужды. Там внимательно осмотрела свою руку. Из дыры с обгоревшими краями выглядывала ее белая кожа. Ни покраснения, ни жжения – никаких признаков ожога на было. Даже тончайшие серебристые волоски, покрывающие легким пушком ее предплечье, были не тронуты огнем.

– Это невозможно…наверное… – Одними губами произнесла лиса. – Что-то тут не так…

– Миланиия, ты где? – Малакиния разыскивала сестру шурша кустами неподалеку.

Милания быстро вдела руки в рукава. Потом поняла, что для этого слишком жарко. Она сняла кофту, стянула рубашку, и застегнулась на голое тело, наскоро скомкав рубаху и сунув подмышку. “Потом можно будет оторвать и выбросить рукав, скажу за ветку зацепилась…” по неизвестной причине она решила, что пока рассказывать никому о своем открытии не стоит.

– Я иду! – Отозвалась она на зов сестры.

*******

Луна уже поднималась над долиной, когда дети с кузнецом вышли из Чащного Леса к трем озерам. Самое большое озеро ровным круглым зеркалом лежало в окружении деревьев, за ним простиралась степь. Два маленькие виднелись поодаль. Они были очень глубокими, и детям строго настрого запрещалось к ним ходить.

– Сейчас устроимся на ночлег, перекусим и спать. С утра разобьем лагерь и сразу за занятия! – Скомандовал Кирий. Он был добродушный здоровяк. Ответственный и добросовестный. Своих детей у него не было, но он с радостью обучал малышей всей деревни. И получалось у него мастерски. К каждому умел он найти свой подход.

Малакиния долго не могла уснуть. Новые звуки вокруг отвлекали: сопение детей, громкий храп Кирия. А доносившиеся из леса шорохи, вскрикивания ночных птиц и зверей – пугали. Крепко прижимаясь к сестре, с которой они устроили одну постель на двоих, под старым шерстяным одеялом, лисенка боялась. Одеяло пахло опилками и полынью, – ее веточками мама перекладывала все вещи на чердаке, чтобы моль не вздумала в них поселиться. Долго Малакиния лежала без сна, и старалась уснуть, то крепко зажмуривая глаза, то считая овец от 1 до 100, и от 100 до 1. Когда же усталость взяла верх над взбудораженным Духом лисички, и она провалилась в глубокий сон, ей привиделось, что ее снова несет бурная вода Ноэвы, больно швыряя о камни. Сестра протягивает ей руку и кричит "Хватай, хватай!" Но Малакиния никак не может дотянуться. Она начала захлебываться, задыхаться во сне – и проснулась, уткнувшись лицом в розового ослика, который мешал свободно дышать. На горизонте дребезжал рассвет, Кирий уже сидел у костра, тот только-только начинал пускать тонкие струйки дыма, едва разгоревшись. Кузнец собирался готовить утренний чай и легкий перекус детям. После сна, у Малакинии остался неприятный осадок, она решила больше не спать, и направилась помогать кузнецу. Постепенно просыпались остальные.

За заботами и завтраком, под звонкое пение жаворонков, лисенка забыла о наполнившем ее ночью страхе. Но она тут же вспомнила о нем, когда вода, в которую она сначала медленно погружалась, неожиданно сомкнулась над головой, а под ногами не получилось нащупать дно. Малакинию, еще несколько мгновений назад радостно предвкушавшую свой первый урок плавания, полностью поглотила паника. Вода попала в нос, заливалась в рот. Лисенка барахталась, в попытке вернуться к поверхности, но все было зря. Ногу больно свело судорогой, лиса попыталась вскрикнуть, и снова хлебнула воды. Как во сне. Как в реке.