– Конечно же, ради папы можно сделать все что угодно. Но вот только драться из-за этого, Гэт, не стоило! Его ведь сейчас нет. Если бы его жизни угрожал медведь, гоблины или отряд разбойников, ты был бы вправе прийти к нему на помощь, верно? Этого, согласись, не происходит. Ты стал драться только потому, что кто-то плохо отозвался 6 нем, ведь так?

Он молча смотрел ей в лицо. Подобные лекции подобало читать отцу, а не матери. Вероятно, он знал не только то, на сколько у нее хватит сил, но и каждое слово, которое она собиралась сказать ему. Он был изранен и телесно, и душевно – сомнения мучили его сильнее любых ран. Он сомневался в себе, в матери, в отце..

– Что именно сказал тебе Брэк?

– Он сказал… Он сказал, что мой папа убежал к гоблинам. Что у него несколько гоблинских жен.

– И ты этому поверил?

– Конечно же нет! – И тут же боль, снедавшая его изнутри, стала куда сильнее. Инос заметила это до его взгляду. Те же сомнения…

– Брэк говорил о том, что папа – волшебник?

Гэт на мгновение задумался.

– Сегодня нет.

– А что ты ответишь мальчишкам, если они станут говорить такое о твоем отце?

– Скажу: «Ну и что из того? Это его личное дело!»

– Хороший ответ. Прямо-таки замечательный ответ. И все потому, что это – правда. Но твой отец – король, и уехал он в связи со своими королевскими делами, и это опять-таки его личное дело! Неужели ты не мог сказать им этого?

Молчание. Уязвленное, недоброе молчание. – Ты мог так сказать, Гэт, ты и сам прекрасно это понимаешь! Ты дрался не из-за отца, но лишь потому, что боялся прослыть трусом! Обычно все это так глупо!

Впрочем, не следовало забывать о том, что они находились не где-нибудь, а именно в Краснегаре. Гэт был похож на етуна и потому его сверстники относились к нему так же, как ко всем етунам. Соответственно относился к ним и он. Будь мальчик похож на импа, его бы не трогали, но он, увы, был светловолос и крупен… Возможно, он и сам считал себя етуном, хотя более незлобивых мальчиков ей еще не приходилось встречать. Все знали, что етун может простить им едва ли не все… Она решила подойти с другой стороны.

– Когда ты шел встретиться с Брэком и со всеми остальными, ты знал, чем закончится для тебя эта встреча?

Пауза, затем недовольный шепот.

– Да. Знал.

– Тогда почему ты туда пошел?

– Я уже знал, что туда пойду. Тоже тупик…

– Больше ты этого делать не должен! – сказала Инос строго. – Отныне ты будешь постоянно находиться в замке. Тебе это ясно?

Несмотря на то, что лицо его было практически скрыто от нее одеялом, она тут же поняла, что означает его выражение.

– Ясно, я спрашиваю?

– Да…

Драка с Брэком произошла в стенах дворца, поэтому домашний арест вряд ли мог сыграть значимую роль в разрешении этой проблемы. Во дворце жило множество молодых етунов, поэтому городской люд практически беспрепятственно входил и выходил отсюда. Она не могла объявить осадное положение только из-за того, что ее сын периодически дрался со своими сверстниками. Нет, они в Краснегаре… Если здешний народ прослышит о том, что королева вздумала защищать своего сына, его начнут задевать буквально все, даже импы.

– Твой отец уехал по делам, так? Ничего странного в этом нет. У других детей отцы тоже редко бывают дома – охотники, китобои, рыбаки…

– Он уехал тайком. Вот оно в чем дело!

– С каких это пор твой отец должен извещать о своих планах Брэка?

Шутка ей не помогла, впрочем, она особенно на это и не рассчитывала. Сейчас речь следовало вести не о Брэке, а о самом Гэте, хотя мальчик, возможно, этого и не понимал.

– Он не успел попрощаться с тобой, мой хороший. Я ведь уже говорила – ему пришлось уехать неожиданно. Когда ты отправлялся спать, он еще не знал об этом. – Ей вновь вспомнился тот скорбный вечер. – Понимаешь? Ты слышишь, что я тебе говорю?

Гэт моргнул.

– Да, я на день вперед не вижу…

– Я знаю… Но как-то раз ты выглядел встревоженным. Тебя что-то поразило? Ты что-то заподозрил?

– Может быть… Но я не был уверен в увиденном… Так, чуть-чуть…

Крупное разочарование иногда бросает тень на всю жизнь. Что может быть серьезнее исчезновения отца, если тебе всего четырнадцать лет? Рэп тогда пообещал детям провести весь следующий день именно с ними, но не успели они проснуться, как его уже и след простыл…

Она вздохнула.

– Послушай-ка меня, увалень. Возможно, когда-то ты станешь королем Краснегара. Частная жизнь короля не должна мешать исполнению его монарших обязанностей – ты должен понимать это уже теперь. Твой отец не стал бы посвящать все свое время дракам.

– Если бы плохо говорили о тебе, то стал бы.

Да, скорее всего, так бы оно и было. Он не стал бы вызывать охрану и обвинять обидчика в оскорблении достоинства правителя, он тут же пустил бы в дело кулаки. Впрочем, Гэта это нисколько не извиняло. Да… ситуация, похоже, была безнадежной. Инос решила применить новую тактику.

– Я знаю, что он нарушил данное вам обещание. Неужели ты считаешь, что причиной этого мог стать какой-то пустяк?

– Нет…

– В том-то и дело! Причиной, побудившей его уехать так стремительно, было нечто чрезвычайно важное! Я даже не могу сказать тебе что, потому что и сама не знаю всего. Но я доверяю твоему отцу, и ты должен относиться к нему точно так же! Сначала я говорила, что он уехал на пару дней, затем – что он будет отсутствовать долго. Открыть правду я могла только тебе и Кейди, тем более что его послания приходили ко мне магическим путем. Теперь ты понимаешь меня?

Гэт едва заметно кивнул. Инос поежилась, чувствуя, что замерзает все сильнее, и пошевелила ледяными занемевшими пальцами ног, которые не спасали от холода даже теплые сапоги.

– Гэт, ты ведь знаешь, что он волшебник! Брэку и всем прочим такие вещи невдомек. Он ведь и дом покинул с помощью волшебства. И вернется он чудесным образом – как только придет срок. Глупый Брэк и все остальные считают – раз уж гавань замерзла, значит, он сбежал именно к гоблинам. Это не так, и ты это знаешь.

– Могу ли я сказать им об этом?

– Скажи, что они и сами не знают, о чем говорят.

– Хорошо. – Гэт прикрыл глаз.

Бедный ты мой сыночек!

Она взяла с тарелки, стоявшей возле кровати, второй кусок мяса и положила его на опухшее веко. После этого поцеловала сына в лоб.

– Четырнадцать лет – трудный возраст, Гэт. Когда-то мне было столько же, и я хорошо помню это время. Мальчикам в эту пору должно быть еще тяжелее. Даже в пятнадцать все совсем иначе. Ты ведь уже большой и сильный, к тому же ты умеешь предвидеть будущее. Ты можешь причинить вред другим людям, понимаешь? Сила должна быть неразрывно связана с чувством ответственности.

Она хотела было взять с него обещание больше не участвовать в драках, но здравый смысл одержал верх, и она почла за лучшее не делать этого.

Причиной всего было его возмужание, пусть до подлинного мужества ему было еще далеко; мальчик же связывал с последним все свои упования, считая мужество ответом на все вопросы… Увы, как и все мальчики в этом возрасте, он заблуждался… Уже не мальчик, но еще не муж…

Инос поднялась на ноги.

– Гэт, я знаю твоего отца куда лучше, чем ты. Он замечательный человек, Гэт, он по-настоящему благороден. Таким отцом можно гордиться. Я уверена, ему бы не понравилось, что ты получаешь увечья лишь из-за того, что глупый молодой етун бесчестит его имя.

Ее слова остались без ответа. Впрочем, последнее замечание было по меньшей мере неуместным. Гэт защищал Гэта, но никак не Рэпа.

– Я уверена, он не уехал бы перед вашим днем рождения, не будь на то серьезных причин. Он занят какими-то чрезвычайно важными делами.

Она взяла со стола свечу и, прикрыв рукой пламя, направилась к двери.

– Спокойной ночи, мой хороший. Я люблю тебя, как и прежде. Однако драться тебе с Браком не стоило. Мне жаль, что ты так глуп, хотя, с другой стороны, мне нравится твоя отвага.

Она услышала у себя за спиной недовольное сопение и прикусила губу.