Мои сомнения развеялись уже спустя четверть часа, когда я услышала, как он записывает первые строчки куплета. У него действительно хороший голос! Хоть трек, на мой взгляд, несколько простоват, уверена, за счет бесхитростного бита он будет очень привязчивым. Все вокруг будут ходить и постоянно напевать его. На удивление, Курт был очень критичен к своей работе. Ему часто что-то не нравилось, и он записывал отдельный кусок снова и снова. Я, конечно, подозревала, что он тот еще зануда, но столь явный педантизм в работе заслуживал уважения.

В студии была своя особая атмосфера, и я могла бы еще долго сидеть на кожаном диване, попивая кофе, но мой телефон разразился писклявой мелодией. На дисплее высветилось имя Тима.

– Где ты? – деловито отчеканил продюсер. – Я сейчас в красной репетиционной. Жду тебя.

Репетиционные были все одинаковые, отличались только цветом стен. Красная располагалась ближе всего к студии, мне оставалось только выйти и зайти в соседнюю дверь. В комнате, помимо Тима, была еще какая-то женщина. Высокая, с хорошей фигурой, с длинными русыми волосами, стянутыми на затылке в хвост. Ярко-зеленые глаза с интересом разглядывали меня сквозь тонкую оправу очков.

– Катерина, знакомься, это Николь Беккер, педагог по вокалу. Она будет готовить тебя к записи сингла.

– Здравствуй, Катерина, – женщина протянула руку, и ее рукопожатие оказалось энергичным. – Нам предстоит много работы, поэтому предлагаю не затягивать с формальностями и поскорее приступить к делу.

– Конечно, – я и сама хотела поскорее перейти к делу. Для меня мой будущий сингл пока неизвестен, ведь Тим сказал, что он уже полностью написан. Без моего участия.

Продюсер протянул мне листок с песней. Я пробежалась по строчкам глазами, и паника, которую я сама себе надумала, отступила. Текст вовсе не глупый. В нем чувствовалась некая глубина и сила, и мне не терпелось услышать, как это будет звучать под аккомпанемент. Будто прочитав мои мысли, Николь села за пианино и начала играть мелодию. Вступительные аккорды пришлись мне по душе. Я прикрыла глаза и отдалась музыке. Когда зазвучал мощный голос преподавателя по вокалу, в моей груди разрослось тепло от восхищения. Боже, как красиво! Я наслаждалась песней, но вместе с тем внутри поднимала свою голову неуверенность. Я не смогу повторить так же профессионально, как Николь. Эта песня будто существовала вне этого мира, и я для нее была слишком маленькая и жалкая. Отогнав от себя эти незваные мысли, на финальных аккордах я открыла глаза и зааплодировала.

– Нравится? – с улыбкой спросил Тим.

– Очень! Я и представить не могла, что песня будет такая красивая! – в эту минуту я готова была расплакаться от счастья.

– Отлично, тогда приступайте к работе. У меня еще есть кое-какие дела в Доме.

Тим оставил нас на время занятие наедине с педагогом, пообещав встретиться позднее. Николь по-прежнему сидела за инструментом и сделала знак рукой, чтобы я подошла ближе.

– У тебя есть музыкальное образование?

– Только школа, – неуверенно начала я. – Высшее я пока не успела получить.

– Хорошо, значит, базовые знания у тебя есть, – на удивление, я не увидела на лице Николь неудовлетворения. Мой ответ пришелся ей по душе. – Итак, давай разберем эту песню по порядку. Будем стремиться петь в низкой позиции. Мы двигаемся к исполнению в поп-рок стиле, будем делать нечто среднее. Когда много низких обертонов, ты априори звучишь чисто, с хорошей голосовой подачей. Для того чтобы поставить эту позицию, мы попробуем с тобой сделать несколько упражнений.

Преподаватель начала брать низкие ноты на пианино. Затем пропела первую строчку, чтобы наглядно показать, как это должно выглядеть.

– Учимся петь через зубы, – она выводила звуки, практически не разжимая зубов. – Поднимаем звук вместе с гортанью и диафрагмой, поршень опускаем вниз. Можно отпустить рот, не обязательно петь с сомкнутыми зубами.

Я постаралась в точности повторить ее действия. И у меня даже получилось нечто похожее, но все равно выглядело неубедительно.

– Знаешь, чего тебе не хватает? – задумчиво произнесла Николь. – Хорошей атаки. Ударь по диафрагме. Оставайся в позиции нижней ноты и нижними зубами бери верхнюю, – я удивлено хлопала глазами, пытаясь осознать произнесенные инструкции. – Мы тянем букву «и», а в гортани букву «а», – она демонстрирует, как правильно нужно брать эти ноты, и по завершению отмечает: – Гортань расслаблена.

Я сделала еще несколько попыток, пока Николь, наконец, одобрительно не кивнула.

– Отлично. Вот умничка! А теперь давай подниматься выше.

Она брала все более высокие ноты на пианино, и мне не оставалось ничего другого как следовать за ней, пока не достигну своего максимума. Временами преподаватель приговаривала «Не отпускай на обратный ход», «Смелей», «Бери выше». Когда мы достигли высшей точки, Николь оборвала ноту и улыбнулась.

– Хорошо. Сейчас мы этим будем пользоваться.

Зазвучало вступление песни. Я немного нервничала, но вступила вовремя. И почти сразу женщина остановила меня.

– Нет, верхние зубы не годятся. Поем только в нижние. Потому что мы сразу задаем драматургию. Верхняя позиция – это всегда высветление.

Не до конца понимала, что это значит, но с невозмутимым видом кивнула и начала заново первый куплет.

– И чуть-чуть поджата челюсть, – приговаривала Николь по ходу. – А теперь нам нужно ощущение субтона, но только на сомкнутых зубах. Поем все продыхом, но без воздуха.

Песня такая сложная! Мне не приходилось сталкиваться с такими нюансами в музыкальной школе. Как будто меня экстерном перевели из младших классов…даже не в старшую школу, а сразу в колледж. И теперь мне нужно стремительно нагонять пропущенный материал. Спустя несколько часов репетиции, я была выжата как лимон, но результат меня приятно поразил. Если вначале занятия мне казалось, что я никогда не смогу спеть так же чисто, как Николь, то теперь я уже вполне уверенно брала ноты и стремительно приближалась к ее уровню исполнения. Хотя кого я обманываю, Николь была для меня пока что на недосягаемой высоте, но, если упорно трудиться, возможно, я смогу приблизиться к ее исполнению.

– Это песня на выносливый речевой аппарат, потому что практически нет роздыха, практически нет пауз, – подытожила наше занятие Николь. – Здесь нужно суметь добежать до конца с той же энергетикой, да еще и добавить в конце. Периодически поджимается челюсть. Ее надо нарочито отбрасывать. Уметь разгружать связки вместе с гортанью. Это нужно обязательно репетировать перед зеркалом. И правильно расставлять акценты. Научиться петь зубами – это значит научиться петь вообще. Если ты сможешь это сделать, то твои песни будут звучать ярко, а сама ты будешь экономить свои силы.

С Николь мы распрощались на позитивной ноте. Это был чудесный урок, который вознес меня сразу на несколько уровней вверх. Она дала мне домашнее задание и попрощалась. А я отправилась искать Тима.

К счастью, я обнаружила его на кухне. К счастью, потому что после такой напряженной репетиции мне очень хотелось выпить горячего чая и немного перевести дух. Но Бог не дает всего в одни руки. Без раздражающего фактора в виде Курта Хейлица, с которым о чем-то деловито беседовал Тим, не могло обойтись. Хотя мое настроение было настолько прекрасное, что я решила не обращать внимания на парня. К тому же, была уверена, что при продюсере он не будет вести себя как обычно. В клубе же он был очень покладистый. Я налила себе травяной чай и села к ним за стол. Закончив свою мысль, обращенную к Курту, продюсер перевел свое внимание на меня.

– Как твоя репетиция, Катерина?

– Не скажу, что было легко, но мне так понравилось работать с Николь! – в моем голосе звучало неподдельное восхищение своим педагогом.

– Рад это слышать. Нам нужно как можно быстрее довести эту работу до совершенства, чтобы записать трек. Сроки поджимают. Поэтому эту неделю постарайся уделить максимум своего внимания занятиям. Николь еще придет позаниматься с тобой, но основная работа ложиться на твои плечи.