Тело дрожало, с губ срывались всхлипы, а слёзы текли ручьём. Принц всё ещё был рядом, но теперь меня это уже не волновало. Я всё сильнее скатывалась в истерику, и уже не могла думать об игре, необходимости прятаться и даже о побеге. Ради чего всё это, если меня уже начали пытать?!

– За что, Анмар? – прошептала, растирая по щекам слёзы. – Что я тебе сделала? Почему я?!

– Тише, – он вдруг сел рядом и попытался меня обнять. Я хотела вырваться, но он держал крепко. – Ты ничего мне не сделала. Это всего лишь лечение. Попытка избавить тебя от язв и бородавок.

Я только протестующе дёрнулась в его руках. Увы, отпускать меня никто не собирался.

– Рена, эти отметины на твоём лице явно имеют магическое происхождение. И вылечить их можно именно магией. Я сделал это, потому что захотел. Мне совсем не нравится смотреть на обезображенную девушку. Поверь, без них ты выглядишь гораздо приятнее.

Он говорил спокойным, ровным тоном. В котором мне даже почудилась мягкость. А ещё айвирец зачем-то опустил ладонь на мою голову, и от неё снова полилась магия. Совсем чуть-чуть, но мне сразу стало спокойнее. Опять лечил? На этот раз мои несчастные нервы?

А когда я снова посмотрела на принца, он протянул мне белый хлопковый платок. И вот это стало последней каплей.

– Я вас не понимаю, – проговорила, прямо глядя ему в глаза. – Совсем.

– Как изменили твою внешность? – спросил он. Но, так и не дождавшись ответа, принялся рассуждать сам: – Это не классическая магия. Но магия. С ней очень тяжело бороться. Она будто пронизывает саму твою суть. Уничтожить её, не навредив тебе, не получится.

– Не нужно ничего уничтожать, – попросила я. – Мне и так хорошо.

– Почему ты прячешься? – задал он новый вопрос.

– Есть причины, – ответила уклончиво.

– И они явно связаны с войной.

– Вы несказанно догадливы, Ваше Высочество, – буркнула в ответ.

И снова попыталась отсесть подальше от своего врага.

В этот раз он даже позволил мне это сделать. Анмар смотрел на меня пристально, задумчиво, а в его холодных глазах я вдруг рассмотрела отголоски тоски. Давней, сильной и чернильно-чёрной.

– Знаешь, Рена, ты напоминаешь мне одну девушку, – вдруг сказал он. – Нет, не внешне. Скорее характером, некоторыми повадками, фразами. Скажи, ты знала меня раньше?

– Вас? Я?! – выдала, поражённая вопросом. – Нет.

Он скептично изогнул бровь, явно не веря. Пришлось сказать правду. Анмар ведь явно как-то умудряется чувствовать, когда ему лгут.

– Я видела вас во дворце, до войны. Всего один раз.

Принц всё так же смотрел на меня, но теперь его взгляд будто снова потух, став привычно холодным и равнодушным. Я не солгала, и он это понял. Но, кажется, такая правда ему не понравилась.

Задерживаться и дальше в моей компании он не стал. Сказал лишь, что запечатает мою комнату магией, для собственного спокойствия, и оставил меня одну.

Сидя на кровати, я искренне пыталась осознать произошедшее.

Не знаю, что именно хотел от меня услышать крылатый, но я на самом деле его раньше не знала. А он, видимо, посчитал, что за моей личиной скрывается его старая знакомая. Вот только обрывки фраз, намёки и прямые угрозы его брата явно указывали на то, что во мне подозревают именно меня. Эниремию Вергонскую.

Тогда зачем был этот вопрос Анмара? И его слова про то, что я напоминаю ему ту, кого он отлично знал?

Так. Если сложить некоторые факты, то получается странная картина, которая совершенно не вписывается в реальность. Не будь я собой, решила бы, что наша принцесса когда-то имела близкие отношения с младшим принцем Айвирского Королевства. А потом бросила его, да ещё и прилюдно унизила отказом выйти замуж.

Но это ведь неправда. Я точно не встречала его раньше.

Но и он не похож на глупца, живущего в собственных грёзах. Наоборот, чем больше его узнаю, тем сильнее поражаюсь его серьёзности и адекватности. Так, может, он просто был знаком с похожей на меня девушкой? Возможно, она даже представилась моим именем? Думаю, какая-нибудь одарённая ведьма смогла бы сделать такую личину, что даже маг бы не догадался.

Но если это действительно так, то получается, в разрушении моей страны виновата какая-то вертихвостка?

Очень похоже на правду. Но как бы узнать наверняка. Спросить? У кого-то близкого к принцу. У того же Кейрина, например. Хотя нет, я к нему даже подходить по собственной воле не стану. Лучше уж напрямую задать вопрос самому Анмару. Кто знает, вдруг ответит?

С этими мыслями я всё-таки поднялась с кровати и направилась к двери, за которой пряталась небольшая душевая с уборной. Но стоило мне увидеть своё отражение, и у меня в буквальном смысле брови на лоб полезли от удивления.

Язв не было. Ни одной. Как и бородавок. А моя кожа сияла чистотой и здоровьем. Нет, глаза всё ещё были «навыкате», нос оставался кривым, губы – бледными и тонкими, и спутать меня с принцессой было невозможно. Но теперь я стала… обычной. Не особенно симпатичной, но не страшной. И осознание, что это сделал для меня принц, заставило сердце сжаться от чувства благодарности.

– Спасибо… – прошептала я искренне. – Спасибо… Мар.

Имя слетело с губ само собой, и прозвучало так привычно, что я удивлённо закрыла рот ладонью. А в голове появилась поистине странная мысль. Вдруг мы на самом деле были знакомы… просто я почему-то этого не помню? Возможно ли такое?

Не знаю. Понятия не имею.

Но обязательно выясню.

Анмар

Не она.

Боги… Не она.

Я крепко зажмурился, стиснул кулаки и растерянно опустился прямо на траву. Странно было чувствовать эту боль. За прошедшие два с половиной года я вообще забыл, какой гадкой она бывает. Меня не трогало абсолютно ничего, любые известия я воспринимал с холодной расчётливостью. А тут…

Вспышка дикой тоски, сжавшей сердце своей ледяной рукой, постепенно проходила. Разуму возвращалась ледяная непоколебимость, а в туман в голове начал растворяться. Наверное, если бы Гервин увидел меня сейчас, то искренне обрадовался. Он ведь так надеялся, что однажды я снова стану нормальным, снова начну испытывать эмоции, как другие люди и айвы.

Но меня случившаяся вспышка совсем не радовала. Просто в глубине души, в той самой живой её части, я поверил, что Рена – это моя Мия. Отбросил в сторону рациональные доводы логики и глупо принял за правду свою грёзу. Потому и осознание истины стало таким болезненным.

Открыв глаза, огляделся по сторонам. Вокруг холма, на вершине которого я сидел, темнели леса, поля, даже река вдалеке виднелась. Округу заливал свет двух взошедших лун, и мне даже на ночное зрение переходить не пришлось. Да, давненько я не совершал вот таких спонтанных действий. Ведь не просто вышел воздухом подышать, а улетел… сам не знаю куда. Зато эмоции снова затихли, вернув голове привычную ясность.

Теперь, когда мне больше не мешали давно забытые чувства, я снова прокрутил в голове всё произошедшее в комнате Рены, и от души позлорадствовал над собственной глупостью. Ну, дурак же! Зачем взялся её лечить? Для чего задал тот вопрос? Знала ли она меня раньше? Нет. Не знала. И не знает. Я для неё совершенно чужой, это было ясно сразу.

Вот ещё один довод в пользу того, что Рена – это не Мия.

Да только и в списке противоположных доводов есть, что добавить. Во-первых, именно эта девушка заставила меня снова испытывать эмоции. Сильные. О существовании которых я почти успел забыть. Во-вторых, то, что она меня не знает, может быть равно тому, что она меня не помнит. Могли ли ей так существенно подправить память?

Теоретически – да. Но при этом обязательно пострадала бы её душа и аура. Такое насилие над сознанием никак бы не смогло пройти без последствий. И исправления в структуре энергетических связей были бы видны. А их нет.