Но в ответ на это молодые люди получили весьма чёткий ответ, что у них своя жизнь, а у Надежды Тимофеевны своя и не менее напряжённая. Она напомнила, что у неё десятки студентов, десятки больных, которые ждут помощи и часто хирургического вмешательства. А властей она не боится, так как ничего предосудительного за ней нет, а тот факт, что внучка любит журналиста, к бабушке прямого отношения не имеет. Дети сегодня не спрашивают родителей, что и как им делать.

– Но я тебя обязательно спрошу, можно ли мне выйти замуж, – ввернула Татьяна.

– Спросишь и хорошо. А уж я тебе никогда не откажу, милая ты моя внученька.

Бабушка и внучка обнялись, с трудом сдерживая слёзы. Только после этого Таня приступила к главной цели их появления дома.

– Бабуль, – начала она мягким ласковым голосом. – У нас к тебе очень большая просьба.

Надежда Тимофеевна насторожилась. Она хорошо знала свою внучку, и такой нежный подход всегда говорил о чём-то очень серьёзном, когда бабушке приходилось чем-то жертвовать, то своими лекциями, ради того, чтобы помчаться на концерт внучки, то ещё чем-то ради интересов своей любимицы.

– Ты знаешь, что такое микрочипы?

– Ещё бы мне не знать, если я лекции читаю об их современном использовании в нейрохирургии.

– А тебе приходилось их вживлять кому-нибудь?

– Приходилось, но не людям, а коровам. Помнишь, я ездила в Свердловск? Там в селе мы вживляли чипы стаду коров для учёта качества молока и продуктивности каждой коровы.

– А людям вживляют чипы?

– У нас в стране этот вопрос дебатируется давно. А в Америке практика вживления микрочипов даже в мозг человека существует уже несколько лет. А почему это вас интересует?

– Бабуль, – Таня сделала паузу и потом будто выдохнула: – Мне нужно вживить микрочипы. Мы даже привезли их с собой.

– Внучка! – Надежда Тимофеевна посуровела в голосе. – Ты соображаешь, о чём говоришь? Микрочип – это не кукла, которую купила, а потом выбросила, если не понравилась. С ними люди живут. И потом, вживляют их только в случае крайней необходимости. Например, если пропала память или другие расстройства нервной системы. А тебе это зачем?

– Мы всё это знаем, бабуль. У нас ведь профессор Наукин этим занимается, как физик, а его внучка Маша тоже учёный биолог.

– Ну и что? – продолжала возмущённо Надежда Тимофеевна. – Я, кстати, читала, кажется, в Интернете статью Марии Наукиной по вопросу вживления микрочипов. Интересная статья, но тебе-то это к чему? Чем ты больна?

– Я не больна, бабушка, и микрочипы у нас для другой цели. И они совсем маленькие – меньше спичечной головки. Мне нужно помогать Коле, а эти чипы сделают меня такой же недоступной, как Колю в его костюме.

– Надежда Тимофеевна, – вмешался в разговор Николай. – Мы хотим это сделать не на всю жизнь, а на некоторое время, пока выполним свою основную задачу. Потом чипы можно будет убрать. У нас микрочипы другого характера. Их не считывают компьютеры, по ним нельзя следить за передвижением человека, как вы следили за коровами. Наши чипы создают непробиваемое ничем энергетическое поле вокруг человека. С ними Таня будет в полной безопасности, а передвигаться будет и по земле, и по воздуху так же, как это делаю я.

– Не совсем понимаю, – проговорила Надежда Тимофеевна уже помягче, так что Таня догадалась, что бабушка сдаётся в своих возражениях. – Но неужели вы хотите, чтобы я прямо сейчас вживила эти микрочипы? Это же не так просто.

– Бабуль, – зазвенела весёлым голоском Таня, – мы потому к тебе и приехали, то есть прилетели, чтобы посоветоваться и попросить тебя помочь. Если бы это было просто, мы сами бы справились.

– Нет, внучка, сами вы не сможете. Для этого требуется тебе лечь ненадолго в больницу. Нужны всё же анализы и абсолютная стерильность.

– Ах, нет, – испугалась Таня. – В больнице меня могут найти и обязательно помешают.

Надежда Тимофеевна задумчиво смотрела на молодых людей. Николай начинал ей нравиться всё больше и больше. Он говорил не много, но очень уверенно. Было видно, что парень убеждён в своей правоте и хорошо понимает, что делает. И всё же задача, поставленная перед нею, была не из лёгких во многих отношениях. Всякая операция нейрохирургии сама по себе сложна. А тут ещё добавлялась необходимость секретности.

Таня посмотрела на бабушку умоляющим взглядом и словно пропела, протяжно говоря:

– Бабуль, придумай что-нибудь. Ты же такая у меня умница.

Надежда Тимофеевна посмотрела на падающую из душевой сетки воду, как бы ища у неё ответа, и наконец сказала:

– Здесь в Москве тебя, внучка, быстро вычислят. Но у меня есть идея. Я через пару дней улетаю в Саратов. Меня просят помочь в новом медицинском центре. Давай, там мы тебя положим. У них прекрасный штат и хорошие условия. Это целый медицинский город. Никто тебя там искать не будет. И я сделаю, что смогу. Покажите ваши микрочипы.

Николай достал металлическую коробку, раскрыл её и показал, что каждый микрочип находился запечатанным в стерильный пакет, на котором были надписи: левая рука, правая рука, лоб, правая нога, левая нога. Микрочипы были меньше булавочной головки.

Надежда Тимофеевна улыбнулась:

– У вас всё продумано. Это радует. Но как же они будут работать без питания?

– Так же, как работают у меня в костюме под воздействием источника, спрятанного в платформе обуви. – Объяснил Николай. – Без этой специальной обуви, которую мы подгоним по её ноге, чипы работать не будут.

–

Я позвоню Танечке, когда нужно приехать и куда, а…

– Извините, что прерываю, Надежда Тимофеевна, – остановил её Николай, – у нас большая просьба не звонить Тане с домашнего и своего мобильного телефона. Мы убеждены, что все ваши разговоры прослушиваются.

– А как же мы будем разговаривать?

– Мы привезли вам другой мобильник, который нигде не зарегистрирован, точнее, зарегистрирован, но на выдуманную фамилию, так что если кто и запишет ваш разговор, то никому не будет понятно, кто и о чём говорит. И звонить с него лучше из города, а не из дома, где он может быть сразу засечен.

– Вы делаете из меня настоящую разведчицу, – смеясь, сказала Надежда Тимофеевна.

– К сожалению, мы все вынуждены привыкать к новой жизни. Охота за нами ведётся крупная. Это не игра, и отступать нам теперь некуда.

Обсудив детали, когда и как будет доставлена Таня в больницу, переговорщики закончили совещание. Таня открыла дверь и прокричала:

– Бабушка, я помылась. Принеси, пожалуйста, большое полотенце, а то я забыла.

Часы показывали полночь. Потратив ещё полчаса на чаепитие, во время которого Николай молчал и все вели себя так, словно его здесь не было, Таня попрощалась с бабушкой и молодые люди тихонько выбрались на балкон и улетели к себе на поляну. Переговоры прошли успешно.

Утром Надежда Тимофеевна отправилась на работу, а вечером к ней пришёл другой нежданный гость.

      ____________________________________

Генерал Дотошкин, придя утром в кабинет, первым делом попросил запись прослушек в квартире Иволгиной. Никаких важных записей до сих пор не было. Звонили вечерами сотрудники, заглядывали соседи, но ни Зивелеоса, ни Тани не было слышно. А в этот раз техник сообщил, что вчера приезжала давно исчезнувшая из поля зрения внучка. Естественно, генералу захотелось услышать, о чём она рассказывала. Но запись прослушек разочаровала.

Сначала раздался звонок в дверь. Вошла и радостно приветствовала бабушку внучка. Ей захотелось принять ванну перед чаем. Потом она пила с бабушкой чай. Сказала бабушке «До свидания». Затем слышались шаги Надежды Тимофеевны, стук убираемых после мытья чашек на кухне.

Генерал слушал эту запись несколько раз, и никак не мог понять, что его в ней смущает. Пригласил полковника Глупого. Дал прослушать ему два раза и спросил, всё ли ему здесь понятно и не вызывает ли что-нибудь вопросы. Полковник попросил прослушать с остановками третий раз. После появления Татьяны в квартире прервал запись.