Ну хватит, - неловко произнес он, прижимая дочь к себе. – У нас еще дело есть, не забыла? От этого зависит если не все, то многое. Давай, успокойся. Пойдем, бомбу обезвредим. Вы с нами, Фенариус? – осведомился Элексис.
Я… - протянул вошедший в ступор сталкер и спешно закивал: - Да, я иду. Помогу.
Вот и помо…
Ревенант умолк, не закончив фразу, и вскинул голову.
Нужно уходить. Срочно.
В чем дело? – шмыгнула носом Аксонна.
Скажем так, здесь не только Тертаррилы или наемники, - протянул Элексис.
Ларгентум приподнял брови.
Вайолейт, - скорее расшифровал слова экс-Тертаррила, чем спросил он.
Ревенант молча кивнул.
Что за Вайолейт? – спросила Аксонна, все-таки сумев воссановить дыхание.
Твоя как бы двоюродная сестра, - ответил Элексис, взяв дочь за плечо и быстро зашагав вперед вместе с пошедшим сзади Ларгентумом. – Приемная дочь Дираэля. И по совместительству – ассасин Лиги.
Ой.
Вот тебе и «ой», - пробормотал сбоку Серафим. – О Вайолейт также важно знать, что она никогда не упускает жертву. Даже если она промахивается, что делает крайне редко, то рикошетит точно в цель. Удача?
Скорее, точный расчет, - фыркнул Элексис. – Вайолейт прекрасно знает физику, а также параметры своей винтовки. Посему от нее никто не уходит. А Дираэль, напротив, уж слишком любит поиграться с мышкой, прежде чем ее съесть. А в остальном они похожи поразительно.
Аксонна вздохнула. Еще сестрицы-киллера на ее голову не хватало.
Скажите-ка мне, Элексис, - некоторое время спустя спросил Ларгентум, - когда именно вы поменяли свою лояльность? Поняли, что Дираэль вам врет и что надо что-то с этим делать?
Ровно тогда же, когда обрел ясность мысли, - подумав, ответил ревенант, - этой ночью. Утром, если быть точней. До этого была какая-то странная муть в голове, мешавшая воспринимать информацию. Я был у себя и внезапно понял, что меня все это время просто дурили. Еще на Лами’иде я узнал Элу и Аксонну, но почему-то не сопоставил это тогда, почти два года назад, с тем, что мне сказал Дираэль, подняв меня из могилы. А сейчас это получилось, и я решил выяснить, почему он мне солгал. Когда нашел… ну, нашел его тело, в котором уже была Аксонна, мы собрались и посчитали, что лучшее, что мы пока можем сделать – обезвредить бомбу с вирусом.
Странно… Аксонна, а когда ты обнаружила себя в теле Дираэля?
Не знаю, честно, - пожала плечами анфорка. – Я не следила за временем. Я даже не знаю, который сейчас час. Но тоже было раннее утро. Пять, может, шесть утра. А что?
А то, что между этими двумя явлениями есть непосредственная связь. Видишь ли, тело и душа – как комплексы ключей и замков. У тебя до обмена, у Дираэля до обмена все ключи подходили ко всем замкам, так как вы находились каждый в своем теле, как было заложено Создателем. И именно это единство – залог гармонии той или иной личности во всемирном астральном полотне. Если этого единства нет, то нет и полной связи с нитями, дающими нам силы. Ты не пробовала пользоваться магией после этого… трансфера?
Пробовала. Вышло плохо. Мне еще раз попытаться?
Да, попробуй.
Аксонна остановилась и, закрыв глаза и сжав у груди кулаки, вытянула руки вперед, извергая из воздуха огромную волну огня. Элексис аж отшатнулся, анфорка и вовсе икнула от неожиданности.
Ого. У меня никогда не было так сильно.
Что я и говорил, - хмыкнул Ларгентум, ничуть не удивившийся. - Тебе досталось тело планетянина, в полной мере развившего свои немалые таланты, как вообще мага, так и Аватара. У Дираэля же, наоборот, тело ученицы, страдающей «передозами» и недостатком практики. Поэтому твоя магия будет в разы мощней, а его – в разы слабей. Я полагаю, именно поэтому его власть над вами, Элексис, и спала. Потому как ревенанта поднять – вообще дело не из простых, а уж удерживать его от вопроса «а зачем я это делаю» - и того сложней. Соответственно, с потерей и Аватара Невежества – кстати, я так и не понял, как Аватар Альтруизма вообще мог поменять свою приверженность со Светлого Аспекта на Темный – и большей части своего влияния на весь мир вся его система если не пошла прахом, то значительно ослабнет. И очень маловероятно, что Дираэль об этом не знает. Возникает следующий вопрос: зачем ему так рисковать?
Я вам как-нибудь объясню, Фенариус, отчего Аспект Невежества все же меня принял, - помолчав, сказал Элексис, - но не сейчас. А зачем Дираэль так рискует… что ж. Парад Серпа, все Светлые здесь… может, и пошпионить хочет, и прикончить кого-нибудь. Никто, кроме нас троих и самого Дираэля, об обмене душ не знает, посему и не возникнет подозрений.
Тогда надо спешить, - сказала Аксонна. – Чем больше времени мы упускаем, тем большую фору даем Дираэлю.
Дираэль быстро освоился в новом теле, и настолько хорошо, что понял – племянница способна переплюнуть своими умениями хоть его, хоть своего братца, хоть Элексиса. А потому такое тело ему даст двойной плюс. Если все пойдет так, как надо, он и вовсе сможет остаться в нем в качестве шпиона.
Без когтей, без пластинчатого шлема с закрывающей лицо полумаской было крайне непривычно. Но женское тело ощущало солнечное тепло и прохладу легкого ветерка как прикосновение материнских рук, и Тертаррил сжал губы, вспоминая и свою мать.
Николь Эннобили была единственным человеком в его жизни, которая смягчала его сердце достаточно для того, чтобы задуматься. Она заботилась о маленьком Илунаре куда лучше, чем Танитарр, не воспринимавший иного сына, кроме Элекса. Танитарр вообще не хотел второго сына, а ни в чем не повинной Николь и вовсе изменял направо и налево. Потому, когда она заболела, он даже не прилетел ее навестить – возил желавшего остаться с матерью Элекса на какую-то дурацкую олимпиаду. А потом Николь умерла. Дираэль до сих пор помнил, как проснулся в ее уже остывших руках, позвал ее по имени, но не услышал даже ее дыхания. Ему было всего пять, но он понял, что мама ушла – ушла навсегда. Похоронами занялся прилетевший только через день Элекс, брата же он не нашел… да и не озаботился о том, чтобы его искать. Что уж говорить о Танитарре.
Жгучая ненависть обожгла сердце Тертаррила, и он сжал ладони в кулаки, глубоко впиваясь ногтями в кожу.
Не время. Не место.
Единственную деталь, которая могла бы легко раскрыть Интригана – глаза – Дираэль скрыл визором. И выглядело ничего, и не позволяло взглянуть в его душу, и так пострадавшую от посягательств подобного рода. На губах снова заиграла легкая, непринужденная улыбка, походка вернула прежнюю пружинистость. У него есть цель и есть план ее достижения. Ничто не должно помешать его выполнению.
Опять ты?!
Дираэль вскинул бровь, обернувшись. На него несся глава нанятых им наемников… какое-то ругательное у него имя было. А поодаль были еще трое – снайпер, техник и сапер. Хотя, кому какая разница, кто из них кто. Выверенным, четким движением выставив руку вперед, Тертаррил схватил скачущего на него наемника за горло, с упоением слушая его и удивленный, и испуганный хрип.
Следи за словами, падаль.
Никанор засипел, пытаясь разжать словно окаменевшие пальцы, стискивающие его шею.
Отпусти его!
Дираэль закатил глаза и схватив побежавшего на него с ножом Леню за руку, резко рванул. Раздался громкий хруст, сломанная кость прорвала плоть, и брызнула кровь. Тертаррил облизнул то, что попало ему на губы, и швырнул истошно орущего снайпера оземь.
Еще будут смелые? – улыбнулся Дираэль, переведя взгляд на застывших Эммета и Райли. – Четверо на одного, как шакалы. Что ж, получите по своим, шакальим, заслугам и уймитесь, - прошипел он, вминая пальцы в горло бьющегося у него в руках Никанора. Когда, наконец, тот обмяк, Тертаррил кинул его к стонущему от боли Лене. - Что, бляди? Помешала вам девочка? Позавидовали вы ей? Так вот, дорогие мои шавки, вам стоит кое-что уяснить. Завидовать было абсолютно нечему. Хотите двести с лишним лет провести без единого луча света, в подчинении у одного из самых изощренных инквизиторов современности, протерпеть все пытки – и физические, и ментальные? Я вам это устрою. А племянницу мою трогать вы права не имели и не имеете ровным счетом никакого, - расплылся в оскале Интриган, поднимая визор и заглядывая своими ужасными черно-красными глазами в полные ужаса карие глаза Лени. – Она бы вас не убила за такое предательство. Покалечила бы – да. Но сейчас тут не она, а я. А в моем случае и за меньшее лишались головы. Лишитесь же и вы.
