Я… солгал? Когда?
Прекращай издеваться надо мной, - рявкнул Алукард, обращая на анфорку горящие сапфировой ненавистью огни в капюшоне и надвигаясь на нее. – Ты сказал мне, что Элукея и Аксонну убили ранжеры. Зачем? Ты поднял меня нежитью и еще и наврал о них!
Аксонна совсем вошла в ступор.
Я не понимаю…
Они – мои дети, Илунар! – рывком поднялся на ноги ревенант. – Твои племянники! Они – наследие нашего рода! Хватит придуриваться, в конце-то концов! Зачем ты обратил меня против ранжеров? Зачем ты обратил меня против моих же детей? Что за игры у тебя?
Анфорка округлила глаза. Наконец-таки до нее дошло.
Элексис?.. – осторожно спросила она.
Алукард зарычал и схватил, как он думал, брата латной перчаткой за горло, приподнимая над ступенями.
Прекращай играть в эти игры, Илунар! – прорычал он. – Ты думаешь, весело перетравить нас друг против друга? Думаешь, весело смотреть на то, как одураченные тобой планетяне грызут друг другу глотки? Я не хотел этого, никогда не хотел, но... все, что ты натворил, - гремел голос Элексиса, полный боли и ярости, - все, что ты заставил натворить меня и Ариссу! Ты за все ответишь!
Аксонне, цепляющейся за огромную руку, пришло страшное осознание: если погибнет тело Дираэля, умрет и она. Она… его дочь. А Элексис опять же будет одурачен, не будет ведать, что натворил, пока Интриган не ухмыльнется и не раскроет свои карты.
Прошу, не делай этого! - сорвалась на крик девушка. – Он... Дираэль! Он снова тебя дурачит! Я – Аксонна! Он поменял нас телами, сейчас я – в его теле! А он - в моем!
Хватка металлических пальцев ослабла, и анфорка, не успев сориентироваться, упала на ступеньки, больно стукаясь о холодный камень. Всхлипнув от прорезавшейся боли, она закусила губу и сжалась, ожидая, что вот-вот пронзит ее тело боль, которая утащит ее в пустоту.
Но боль так и не пришла. Огромные ладони аккуратно взяли Аксонну за плечи и приподняли. Синие огоньки в бездне капюшона горели мягкой, изучающей лазурью, пронизывающие ее полные мольбы глаза, проникающие взглядом куда-то туда, куда простым смертным доступа нет. Элексис осторожно коснулся холодным металлом того, что теперь было его руками, щеки дочери, которую он чувствовал даже сквозь чужую плоть, не в силах оторвать от ее лица, от ее настоящего лица, в которое он смотрел сквозь плоть и кровь Дираэля.
Как же я мечтал увидеть тебя еще раз, - прошептал ревенант, поглаживая седую гриву. – С тех самых пор, как увидел у Древа…
Аксонна шмыгнула носом.
Ты поверил мне? Правда? Я не... я не знала, что делать, как быть...
Ей хотелось обнять Элексиса, расплакаться на его плече, но она понимала, что для этого нужно свое тело, нужна другая обстановка, нужно…
Она взяла перчатку отца в ладони, прижимая ее к груди, и сказала:
Я бы очень хотела побыть с тобой, правда. Но время уходит, и все мы в беде. Надо обезвредить бомбу.
Бомба?.. Да, она… она на трансформаторной станции, - быстро вспомнил ревенант. – Давай, я тебя провожу! Бегом! За мной!
Они пробежали всего несколько залов. Уже у перехода между блоками ГЭС Аксонна с криком полетела на пол – сработали астральные силки, и полупрозрачная цепь плотно стянула ее ноги до колен, заставляя с размахом шлепнуться о холодный камень.
Ебаная гравитация! – выругалась анфорка, приподнимаясь на локтях и потирая ушибленную скулу. – А это еще что за… - оглянулась она на крепко стянутые ноги и приподнялась на руках, утыкаясь затылком в дуло пистолета.
Элексис, кинувшийся было помочь дочери подняться, замер на полпути от нее.
Фенариус, - осторожно произнес он, медленно поднимая пустые руки, - ты только спокойно... очень прошу.
А это уж мне решать, - прошипел Ларгентум, ногой прибивая пискнувшую Аксонну к полу. – И если ты хоть шаг еще ко мне сделаешь, я его мозги по полу раскидаю. Ты меня понял?
Я тебя понял, - кивнул ревенант, - но кое-чего не понял ты.
Нет, дорогой мой Алукард, кое-чего не поняла ваша большая куча дерьма, зовущая себя Лигой Тертаррилов… – У Аксонны все сжалось внутри от того, какой злобой был напитан голос наставника и друга, какой неестественной для него ненавистью. - Вы думаете, со мной можно играть? Можно переманить моего ученика? Убить моего близкого друга, который был мне как родной брат? Утащить мою новую ученицу? Ваши игры затянулись.
Воцарилась тишина, которую нарушало только прерывистое дыхание Аксонны. Она понимала, что лишь одно неверное ее движение отделяет Ларгентума от ее убийства, от очередного повода Дираэлю повеселиться, от всего, что угодно.
Феня, - звенящим от страха голосом сказала анфорка, - я могу доказать… и я докажу, что ты ошибаешься. И другие ошибутся, если ты не сочтешь мои доказательства… приемлемыми.
О чем ты?
Уловив в вопросе сталкера секундную растерянность, Аксонна тут же продолжила:
Дираэль сделал со мной и с собой что-то такое, отчего теперь он находится в моем теле, а я – в его. Знаю, это звучит как бред, как глупейшая отговорка, но это так, Феня! Я клянусь, что это так!
Обмен душ, - пояснил Элексис. – Сониквант взял с собой Фиалы, в количестве трех штук. И два как раз у него из-под рук ушли.
Очень удобное объяснение. А чем же докажете?
А ты спроси! – выдохнула Аксонна. – Что можем знать только я и ты?
Не слишком надежный метод, - криво усмехнулся Ларгентум. – Дираэль вполне мог покопаться в памяти настоящей Аксонны и скопировать многое и многое.
Загляни в ее душу, - повысил голос Элексис. – У Илунара она совсем другая.
Для этого есть только один способ. На колени, отродье. Руки на затылок.
Прошло еще несколько мгновений, в которые Аксонна, медленно садясь на колени и кладя руки в уродливых когтистых перчатках за голову, вспомнила всю свою недолгую осознанную жизнь. Она внезапно поняла, что боится умирать. Боится этой слепящей боли, боится холодных тисков смерти, боится оставить Элу одного. Глаза обожгло непрошеной влагой, и анфорка шмыгнула носом, стараясь не разреветься.
Смотри мне в глаза.
Она с большим трудом подняла голову, натыкаясь на острый, как клинок, взгляд Ларгентума, приставившего к ее лбу свой "Кольт". Сталкер замешкался на мгновение, взглянул в сторону и, убрав пистолет в кобуру на пояс, поднял руку, развеивая цепи на ее ногах.
Поднимайся, - произнес он, почти не разжимая губ, и отошел.
Ты даже астральным зрением не смотрел, - сощурился Элексис, все-таки подходя и помогая дочери встать на ноги.
Дираэль даже при всей своей актерской игре не способен сопли распустить, - пожал плечами Ларгентум. – А она отдельно у меня получит.
Это за что это, позволь спросить?
Просто даже за то, что опять вляпалась, - подбородком указал на анфорку Серафим. – Скажите мне, хорошо ли, что она смела удрать в неведомые… дали, не известив меня? А учетом того, какая вакханалия тут творится, она могла бы вообще погибнуть, вы бы и встретиться не успели. Вы ли не знаете, Элексис, какая ваш брат сволочь?
Ревенант не нашелся, что ответить. Аксонна же, не смотря на наставника, произнесла сквозь зубы:
Ты постоянно занят в последнее время, а Кристоферу срочно нужна была помощь…
Тебе текст так сложно было набить, я не понял? – резко взглянул на нее Ларгентум. – Этот умник тоже хорош – просить профессиональной юридической помощи у планетян без соответствующего образования! Хотя вроде бы умный человек. Вроде бы.
Он был в отчаянии, любой бы. Сэв от него открестился, он и...
Ты погибнуть могла, дура!!! – рявкнул, тряхнув Аксонну за плечи, сталкер. – Тысячью разных способов! Я даже не знаю, что хуже – твоя гибель или то, что эта тварь в твоем теле сейчас пошла, скорее всего, искать остальных!
Анфорка мелко дрожала, совершенно белая, несмотря на природную Дираэлеву бледность. Ларгентум отрезвленно отшатнулся, Элексис и вовсе, судя по его внешнему виду, завис. Оба они просто стояли и молчали, не зная, что говорить и зачем. Наконец, ревенант очнулся и, тряхнув головой – или что там у него там по капюшоном было – обнял Аксонну.
