Эндаймес.

Из всех Тертаррилов Эндаймес был единственным, кто не носил доспехов. Обычный черный походный плащ. Впрочем, как поняла учуявшая мощнейшее энергополе марона Аксонна, ему никакая броня и не была нужна. Аватар Тирании всегда был атакующим, а не защищающимся. Хотя лицо его привычно для членов Лиги скрывала маска с двумя синими визорами. За спиной в ножнах покоится здоровый полуторный меч. А еще… головохвосты. Алексис не преувеличил фактов – они у Эндаймеса действительно были шикарны. Длинные, мощные, на манер любимых питомцев лежащие на коленях или обернутые вокруг шеи, украшенные родовым узором из точек и тонких полумесяцев, стянутые кожаными ремнями; на концах прикреплены тонкие серпы. Казалось, головохвосты вот-вот приподнимутся, точно змеи, и зашипят.

Давно не виделись, - протянул, распахивая руки в приветственном жесте, точно хозяин трактира, Тертаррил. Впрочем, он преувеличил: последняя его с Ларгентумом встреча была около пяти месяцев назад. – Смотрю, еще ученицу дали? – Аксонна поежилась, почувствовав на себе взгляд марона – цепкий, оценивающий, как историк осматривает древнюю вещицу и размышляет, насколько она полезна для его исследований. – Реплика. Как интересно.

Где девочка? – сразу и без обиняков спросил Ларгентум. Конечно, он не рассчитывал на то, что Эндаймес тут же ему все расскажет, но играть в любезности с одной из самых неприятных личностей Вселенной сталкер не собирался.

Знаешь, как говорят террианцы? – любовно тер один из серпов кусочком ткани марон. – «Лох – не мамонт, он не вымрет никогда». И ты вряд ли вымрешь. Хотя мне очень бы хотелось на это посмотреть и, скорее всего, я посмотрю. Хотя я все-таки очень благодарен, кому надо, за то, что здесь и ты, увы, изначальная моя цель - не ты.

А что тебе надо? – нахмурился Серафим.

Не что, а кто. Она, - указал Эндаймес подбородком на Аксонну.

Ларгентум машинально посмотрел на ученицу. Повисло молчание.

А с какой это радости? – все же осмелилась анфорка подать голос.

С такой, mon cher ami, что ты обо всем узнаешь сама. И твой братец тоже.

Я никуда с тобой не пойду! – напрягла спину Аксонна. – Если что ты и унесешь к своим псам, так только мой труп.

Сильные слова, - промурлыкал Тертаррил. – Что ж, тогда пойдем иным путем. Вы любите сделки? Я вот очень люблю. Предлагаю вам одну…

Эндаймес щелкнул пальцами, и на коленях его оказалась крошечная, чуть больше багета ростом девочка-этерианка в белом костюмчике. Маски на ее лице не было, и малышка с испугом смотрела вокруг большими ярко-синими глазенками. Тертаррил погладил ребенка по голове когтистой перчаткой и снова посмотрел на ошарашенных ранжеров.

Как вам такая сделка? Крошка Ларанай в обмен на Аксоннесу Эннобили.

Ты же говорил, что Элу тоже тебе нужен, – недоверчиво прищурился Ларгентум.

Конечно, - растянул губы шире в многозначительной ухмылке марон.

Аксонна беспокойно посмотрела на наставника. Серафим же крепко прикусил губу.

Ну так что? – нарушил воцарившуюся тишину Эндаймес. – Анфорка в обмен на этерианочку. Конечно, обмен несколько неравновесен… но, полагаю, мы сможем компенсировать это тем, что отпустим остальных бескровно.

Ларгентум фыркнул.

А что, если мы не согласимся?

О, тогда все – на чуточку! – легче. Мы попросту убиваем и вас, и малявку… - слегка сжал Эндаймес длинными, тонкими пальцами в блестящем черном металле перчаток одно из тоненьких запястий Ларанай. Малышка беспокойно захныкала - то ли от боли, то ли от усиления ощущения, что что-то не так. Аксонна тревожно дернулась. - …и, в конечном итоге, все равно остаемся в плюсе.

Катись в Преисподнюю, - процедил Ларгентум.

Ларанай растаяла в воздухе, и Тертаррил спрыгнул с балюстрады. Когда он приземлился и выпрямился, за спиной его уже были полураспростерты огромные аспидно-черные крылья, от которых воздух вокруг них словно подернулся черной рябью. Меч с крупными прорезями в лезвии лег в правую руку, левую же Эндаймес отвел в сторону и слегка поклонился, разводя головохвосты в стороны.

Тогда... я сам возьму то, зачем я здесь. Как всегда брал.

Ларгентум стиснул зубы и метнул быстрый взгляд на застывшую, но готовую к драке Аксонну.

"Беги".

"Что?"

"БЕГИ", - подтвердился тупой болью, как бы толкающей Аксонну назад, приказ.

Аксонна замотала головой, попятилась и испуганно посмотрела на Ларгентума, вновь надевшего маску и отбросившего свой рюкзак в сторону. Медленно шагающий навстречу Эндаймес издал низкое, полное предвкушения урчание, разведя руки в стороны, как если бы желал обнять и сталкера, и анфорку. Да только не сулили эти объятия ничего хорошего.

Но если… если ты… - забормотала Аксонна.

Найди Алексиса, Элу и Десенакта, ищите Ларанай, потом выбирайтесь обратно через центральный вход и дуйте оттуда, что есть мочи. Беги, БЕГИ, я сказал! – повысил голос Серафим.

Аксонна торопливо кивнула и, развернувшись, умчалась назад по коридору. Эндаймес рассмеялся, перекидывая меч из руки в руку.

Не волнуйся, это их не спасет. И ты меня если и задержишь… то очень ненадолго.

Очень жаль, что ты так думаешь, Висажж.

Так думаю не только я, Фенариус, - распутал кольца головохвостов Тертаррил, и в визорах его маски блеснула жестокая радость. - Но ведь и ты тоже.

Алексис искренне желал оглохнуть. Насовсем. Потому что, когда они с Десенактом воссоединились с Элу в одном из коридоров, Армагеддон и Буран снова начали ругаться. Причем по совершенно, казалось бы, безобидному поводу: фон Морт утверждал, что лучше и тверже стали, выкованной в горнах Преисподней, нет, не было и не будет, а Эннобили возражал, приводя в доказательство великолепный фламберг Альфаджири, выкованный в пламени одного из вулканов Сурьессы Древними и ими же подаренный Алаэнору. И парочка, чувствовавшая друг к другу слегка жгучую, как касание к обгорелой на солнце коже, неприязнь, старалась вдоволь наспориться, чтобы выпустить этот запал.

Поэтому Саундбайт поступил так, как поступил бы каждый на его месте – надел наушники и включил что-то из классики. Менуэт Луиджи Родольфо, казалось, превратил ситуацию в комическую с точки зрения Алекса: он, величественный лорд, наслаждается музыкой и тем, как чернь ругается… террианец даже хихикнул в рукав. Хотя странное чувство аккуратно потянуло его за руку, как престарелая леди – свою чересчур любопытную собачку за поводок, потянуло, заставляя снять наушники и прислушаться к царящему вокруг бедламу.

...Да говорю тебе стопицотый раз – заточка обоюдоострая, никакой односторонней! Это же не кухонный нож!

Это коса боевая, у нее стандарты такие.

Хоспаде, кто на эти стандарты внимание уже обращает…

Тебе, может, на стандарты и плевать, но никак нельзя назвать дураками тех, кто эти стандарты поставил! Как-никак, образец.

Для того и образец, чтобы делали лучше.

Эй, Том и Джерри, заканчивайте трепаться! – шикнул на «плебеев» Алексис, недоверчиво всматриваясь в темноту, где только что пропали секундой назад посланные туда иллюминаты. – Там какой-то барьер поставлен, что ли?

Сейчас поглядим, - ответил в глубине души довольный, что нашлась какая-то тема, которая не приведет к очередному спору с Элу Десенакт и, сняв в наручи управляемого дрона в виде плоского треугольника, послал машинку дальше в коридор. Однако дрон, не долетев и до поворота, взорвался, и фон Морт поджал губы. – Однако. Но барьера нет…

Послышался странный звук, словно сдувалась велосипедная шина. Ранжеры переглянулись и встали в боевую стойку.

Из темноты на Элу, стоявшего впереди, набросилась, раскрыв пасть с длинными, узкими клыками огромная, толщиной в ствол клена черная змея. Элу заорал благим матом, когда клыки впились ему в предплечье руки, которой он инстинктивно закрыл лицо, и под натиском отнюдь не легкой рептилии грохнулся на спину. Алексиса проворная тварь хлестнула хвостом, вминая в стену, Десенакта же тронуть не успела: Буран, обернувшийся химерой, впился пастью ей в голову сзади, заставив разжать клыки, и отшвырнул в сторону.