Она торопливо кинулась к трупу «тренера», сдирая с него куртку, и порылась в ней на наличие ключ-карты от дверей. Какие-то проблески памяти вновь заявляли о себе, и анфорка точно знала, что карта нужна. Куртку тоже забрала – на ней был только очень тонкий и почти не держащий тепло серый скафандр. Ноги вообще были босые, но к этому она давно привыкла.
«Ты! Стоять! Ах ты ж черт…»
Прибежавшие с электрошокерами охранники с ужасом окинули взглядом тренировочный полигон с двумя раздавленными каменной глыбой санитарами, утыканного шприцами, точно дикобраз, слабо шевелящегося медика и лежащего в луже крови «тренера» и навели пистолеты на стоящую и смотрящую на них исподлобья, точно затравленный зверь, девчонку.
«Только попробуй дернуться – мозги по стенке раскидаю!» - завопил один из новеньких, кажется, его звали Джакс. Только неуверенно что-то, даже пистолет в руках дрожал. И девка оскалила зубы в широкой улыбке…
Снова туман. Сколько можно, с досадой подумала Аксонна, но вдруг почувствовала глухую боль в области груди, словно кто-то хорошенько так врезал ей с ноги. Послышались странные звуки, и лишь спустя несколько мгновений анфорка сообразила, что ее зовут. Но кто, куда и зачем?..
Ослепительная вспышка и острая боль где-то в затылке – и Радуга с шипением схватилась за голову, сворачиваясь на полу в комок.
Хвала Богине, - облегченно выдохнули рядом.
Ларгентум помог ученице подняться на ноги и прежде, чем она успела хоть слово сказать, внимательно посмотрел ей в глаза, взяв за подбородок.
Что ты видела? – без обиняков спросил он. Хоть маску снял.
Я?.. а… а откуда ты знаешь, что я что-то видела?..
Ты металась и стонала, пока была без сознания… – Сталкер отпустил Аксонну и качнул головой вперед, призывая ее продолжать путь, но продолжал смотреть на нее с подозрением. – Чуть в глаз кулаком не заехала, когда я попытался тебя разбудить. Так что ты видела?
Аксонна на ходу потерла лоб и, оглянувшись, заметила, что темный коридор с парой едва горящих энергосберегающих ламп освещает троица иллюминатов Ларгентума, а ее собственные, похоже, рассеялись, когда она вырубилась. С трудом, какой она прежде никогда не прилагала к этому заклинанию, она выпустила свой шарик света, зависший над ее головой, точно нимб, кушавший после шести вечера. Серафим чуть прищурился: синевато-белый свет иллюминатов, падавший на и без того бледное лицо анфорки, делал девушку похожей на утопленницу.
Кое-что из не так уж и далекого прошлого, - наконец, сказала Аксонна, протирая глаза. – Ладно, это неважно. Кто и чем меня так шарахнул, что я чуть коньки не отбросила?
Одно очень неприятное колдунство это было. Названия не помню, но заставляет минут на пять провалиться не в лучшие воспоминания, став полностью… инертным к реальности. Во всех планах.
На целых пять минут? – изумилась анфорка. За пять минут могло произойти все, что угодно!
Тебя вывело из строя где-то минут на десять, - поправился Ларгентум, поводя рукой над головой ученицы, и нахмурился: - Так. Где щиты? И почему ментальной защиты нет? Мы на нее месяц убили, а ты ее не носишь!
Извини, - вяло отозвалась Аксонна, даже не пытаясь смотреть на наставника.
«Извини»?! – скривился Серафим. И без того уродливые шрамы на его лице стали совсем уж безобразными. – Ты понимаешь, что тебе по голове могло прилететь что-то более серьезное, нежели… Богиня-Мать, ну не вспомню названия! «Пламя Преисподней», «Пасть Цербера», тебя убил бы насмерть простейший майндхак!
Масло масляное, Феня.
Не огрызайся мне тут! Еще не хватало! Как и твоего трупа с первого же задания!
Да кто ж меня убьет. Ты же еще не приставил мне ствол к виску, как Анаэль предсказала.
Мы сами – хозяева своей судьбы, - резонно ответил Ларгентум. – Даже если тебе нагадали долгую жизнь, не исключено, что, сунувшись по глупости в пекло, ты не... как это... не слепишь ласты.
"Не склеишь". Но разве не…
Уясни три простые вещи, Сонья. Первая, - демонстративно загнул большой палец на правой руке сталкер, - строго и определенно существуют лишь прошлое и настоящее. Будущего нет, есть только последствия наших поступков. И все эти предсказания – не более и не менее описание того, что может произойти. Вторая, - загнул указательный, - приди в себя и прекрати изображать ходячий труп. И, наконец, третья – активируй же ты проклятые щиты, чтобы я хоть немного был за тебя спокоен!
Щитовой экран СТД, выцыганенной у Кристофера, почему-то и вправду были отключен. Торопливо активировав его, анфорка собралась с мыслями и вернула на свой разум ментальный щит, словно прозрачным, непроницаемым извне куполом накрывший ее сознание.
Так какая же свинья…
…тебя шарахнула? – закончил Ларгентум, разглядывавший что-то в темноте. У Аксонны давно было подозрение, что у сталкеров не только нюх, как у собаки-ищейки, но и неплохое ночное зрение, а иллюминаты Фенариус колдует из вежливости к ученице – она-то ничего не видела в кромешной тьме. – Говоря честно, не знаю. Но почерк очень и очень знаком.
Дираэль? – вскинулась анфорка. Уж чего ей не хотелось, так встречи с этим психопатом, хоть и… посредственной.
Нет, не он, - покачал головой Серафим. – Будь это Дираэль, в тебя полетело бы не хоть и вредное, но не смертоносное заклинание, но как раз, допустим, «Лапа Цербера».
А что это за «Лапа Цербера»? Как действует?
О, очень душевно. Вспарывает тебя от паха до горла. Кровищи… - Ларгентум решил не развивать тему «Лапы Цербера» дальше и вернулся к исходному вопросу. – Нет, это не Дираэль. Скорее всего, Эндаймес. Он тебя не встречал, и я полагаю, что он… просто хочет поиграть. Не кишками твоими, как Дираэль, но тобой самой, телом и душой. Любопытный очень товарищ наш Эндаймес…
Час от часу не легче, - поежилась Аксонна. - А как он на таком расстоянии меня может унюхать и стукнуть заклятьем?
Смотря о каком расстоянии мы говорим. Он может стоять прямо перед нами, а мы его не увидим, потому как темень.
Минуту, так ты не видишь в темноте?
У меня ровно такой же обзор местности, как у тебя. «Кошачий глаз», конечно, наколдовать можно, но оно быстро ест энергию.
Анфорка выдохнула жалобное «Бля» и даже не отреагировала на укоризненный укол куда-то в мозг – воспитательная установка дорогого наставника все еще работала. Ну почему, почему она не осталась снаружи…
Не бойся, - угадав беспокойство ученицы, взглянул на нее краем глаза Ларгентум. – До той поры, пока ты держишь щиты и от меня не отходишь, тебе ничего не грозит.
Не знаю насчет щитов, - обняла себя за плечи Аксонна, смотря куда-то в пол. – Эта обстановка на меня очень давит. И на мою уверенность тоже. Я боюсь, я даже файербол сейчас не смогу выпустить.
Постарайся не думать о том, что с тобой происходило здесь. Знаю, это сложно, но все же попробуй, - в знак поддержки отправил за плечо ученицы особенно яркий и живой иллюминат сталкер. - Ты – не та, кем тебя пытались сделать эти твари, ты не то, что хотели вылепить из тебя «Аспиды».
А кто же я? – спросила Радуга и затаила дыхание, ожидая какого-то невероятно логичного и в то же время всеобъемлющего ответа.
Ларгентум уже не глядел на нее - он осматривался, прислушивался, навострил каждое свое чувство. Но все-таки ответил:
Ты – то, что ты формировала и формируешь из себя сама. Вот и все. Разве это не очевидно?
Как приятно видеть, что что-то в этом поганом мире неизменно.
Повсюду вспыхнул яркий свет, больно резанувший по привыкшим к темноте глазам, Аксонна даже зашипела, прижимая ладони к лицу; учуяв страх хозяев, рассеялись и иллюминаты. Это был большой зал, наверное, для собраний рабочего персонала, который анфорка не помнила, множество пыльных скамеек было отставлено к стенам. Большой экран напротив был разбит вдребезги, над ним был небольшой проход по верхнему ярусу для оборудования, отделенный от зала неким подобием низкой балюстрады. И на ней сейчас сидел планетянин, которого Ларгентум приветствовал кривой ухмылкой и единственным словом:
