Ларгентум ответил не сразу, и анфорка тут же сдвинула брови: если Фенариус молчит, то он либо собирается соврать, либо выдумывает пути отступления.
Знал, - односложно, что тоже не было в его манере, все-таки ответил сталкер.
И все?
И… и ничего. Говорил я это Элу, скажу и тебе: о мертвых говорят либо хорошо, либо ничего. Я знал Ариссу исключительно как ранжерку Амазонку, которая есть, но меня никак не касается, а вот что касается твоих отца и дяди, то лучше мне промолчать.
У меня был дядя?
У Элексиса был младший брат, Илунар. С ним история тоже сложная.
Аксонна покусала губы.
Ларгентум, - жалобно посмотрела она на Серафима, - ну пожалуйста. Я двести лет ничего не знала о своей настоящей семье, неужели я не имею права знать о своих родственниках чуть больше их имен?
Понимаешь, Сонья, - Ларгентум стиснул руки у своих колен, - тебе и Элу достаточно знать только то, что ваши родители погибли не зазря. Остальная правда… может ранить. И перечеркнуть все светлое, что вы о них помните… или, по крайней мере, что помнят другие.
Пусть истина болезненна, но все же это истина. А ложь, как бы сладка она ни была, останется ложью.
Это не ложь. Тебе просто не рассказывают всего. И я не расскажу.
Ты же знаешь, что рано или поздно правда вскроется! И тебе самому же будет стыдно, что ты не рассказал всего, когда это требовалось!
Я расскажу, - поднял ладонь сталкер. – Но – когда придет время. Ты еще для этого не готова. Как и Элу. У Алаэнора и магистров можешь даже не спрашивать, - сразу сказал он, как только Аксонна открыла рот, - они придерживаются той же политики. В общем, неважно. Я дал обещание: в свое время я все тебе расскажу.
Аксонна закусила губу, подтягивая к себе ушедшую на подушку Икки. Она бы хотела вытрясти из наставника всю правду, все до последней детали вплоть до формы носа ее отца, но анфорка понимала, что, возможно, Ларгентум прав. Радуга слышала о своих родителей лишь хорошее: Арисса была великолепной шпионкой, была доброй и красивой женщиной, а Элексис – самоотверженным воином и могущественным магом-астралитиком, очень мало кому равным по силам. Конечно, никто не идеален, но подобного рода недостатки вряд ли бы кто стал тщательно скрывать.
Но пришел я не только летопись дать, - снова произнес Ларгентум, вырывая Аксонну из круговорота мыслей. - Файксар сказал, к вечеру нам с тобой поступит контракт. Твой первый боевой вылет. Подробности выяснятся попозже, но готовиться я бы посоветовал тебе уже сейчас. Извини, что пришлось испортить начало каникул неприятной новостью и моей не менее неприятной рожей.
Да ничего, - вздохнула Радуга, принимаясь за плетение косы. – Новость по определению есть новость, хорошая она или плохая… а твоя якобы неприятная рожа – все же какая-то стабильность. Так, - перекинула она, передумав, недоплетенную косу себе за плечо, - когда ждать подробностей?
К трем-четырем часам пополудни. – Ларгентум приподнял ноги, когда к сапогам сунулась носом любопытная Икки. – С нами полетят еще Элу и Алексис. Последний к тебе в пекарню и сунется, дабы все сообщить.
К Новому году хоть успеем все закончить? – взмолилась анфорка. – Дайвер такой праздник готовит, очень не хочется пропустить! Ты наверняка слышал раньше меня! Я никогда не была на балу-маскараде!
Не ты одна, - фыркнул Серафим, забирая кошку на колени и позволяя ей прописать в порыве страстной любви к посетителям твердым лобиком себе в челюсть. – Ай. Но мы вернемся до Нового года, даже на распродажи успеем. Кстати, я так и не возьму себе в толк, что ты хочешь на Новый год? Модных нарядов ты не любительница, от духов постоянно чихаешь, прочую косметику не любишь. Книга – слишком сухо, ювелирные украшения – слишком вычурно, сладким подарить – повторюсь с Дайвером, а повторяться не в наших обычаях.
А как насчет…
О родителях потом расскажу, я же обещал. И потом, это все равно не то.
Хм. – Анфорка отлепила Икки от наставника. – А ничего больше не могу придумать, если честно. У меня есть все, что мне нужно. Большего я никогда не требовала. А ты чего хочешь?- неожиданно выпалила Радуга.
Я? – Теперь в ступор впал сталкер. – Да, в принципе, мне тоже ничего не нужно.
Нужно-нужно. Хотя бы те же резинки на дреды. Ты их постоянно теряешь: что ни день, то новые!
Резинок у меня достаточно, - покачал головой Ларгентум. – А вообще, раз ты спросила… наверное, я бы попросил фикус.
Что? – подняла брови анфорка. – Фикус? Зачем?
Ну как… - Сталкер качнул головой на Икки. - А вот зачем кошек дома держат?
Они мышей ловят. Ну, еще мурлычут, и потискать можно.
А для сталкеров мурлычут фикусы. Так сказать. Мышей, правда, не ловят, и потискать вряд ли потискаешь, но тембр их звучания очень приятен.
Аксонна сперва хотела покрутить пальцем у виска, но передумала: мало ли какие еще особенности у этих сталкеров есть.
Хорошо. Фикус так фикус.
А с тобой… пожалуй, я что-нибудь придумаю. Что-то для повышения твоей организованности.
До того мига, как кинутая Аксонной в него Икки коснется его лапами, хитромудрый сталкер успел исчезнуть во вспышке телепорта.
С… сударь, все равно на ковер с ног накапало…
Убедившись, что в пекарне справятся без нее, Аксонна тепло оделась и вылезла на улицу. Вообще, судя по тому, что зимой к Дайверу стало набиваться просто огромное количество народу, она бы не отделалась, но предприимчивый марон недавно забрал у Элу заказанную машину для выпечки и сократил половину своего "пролетариата". Остальная половина занималась глазировкой пирожных, закачкой крема и джема в эклеры и так далее, а также варкой кофе, на который в зиму также пошел огромный спрос. Ну кому не хочется с мороза занять в уютном, сладко пахнущем корицей и имбирем, зале укромное местечко у окна, заказать пирожное и кофе с веселым рисунком на взбитых сливках и наслаждаться разливающимся по венам теплом, пока за окном бушует вьюга или просто холодрыга?
На улице не было сильно холодно, тянул слабый ветер, и ранжерский плащ отлично защищал хозяйку от неприятных дуновений зимы. Местные умельцы, как и Дайвер, уже с первого числа декабря развесили иллюминацию на деревьях и домах, Алаэнор с помощью малышни налепил снежных фигур и вдохнул в них жизнь. Здесь можно было различить сталкерского духа зимы Эрайзора, который мирно беседовал с сидевшим на лавочке рядом Поларисом. Были тут и террианские Дед Мороз и Санта Клаус, то и дело затевавшие споры. Кружили веселые маронские феи Силенто, Гласио и Сонджо, которые пели новогодние гимны. Был белоснежный акх’айский барс Риджи, ставший любимцем детворы. Присутствовала эльдарская богиня Телуджи, которая тут же приманила к себе пичуг и птах. Еще очень много богов, духов и прочих воплощений холода, сотворенных этерианином, было по всему Азурексу, аж глаза разбегались.
Сам Алаэнор нашелся на улочке Содружества, окруженный ребятишками, и ваял он из очередного снежного валуна очередную скульптуру, значительно отличающуюся от других. Это была, судя по гибкой и округленной в области груди фигуре, чья-то богиня, но длинные ее и босые ноги обвил длинный, с широкими плавниками хвост, а из спины выступали великолепные перепончатые крылья. Голову богини венчала огромная, из двух сросшихся плавников «корона», и лицо ее что-то напевавший Скульптор сейчас заканчивал.
Доброе утро, Алаэнор! Привет, ребятишки. Как прогресс?
Почти закончил я свою работу, но это видишь ты сама, - пророкотал этерианин, шлифовавший тонким своим скальпелем длинный нос богини. – Это требует большой заботы и терпения, которым, как повезло, владею я.
Действительно… - Аксонна задумчиво посмотрела на скульптуру. – А кто это?
Память о ней почти стерта уже давно. – Еще штрих, высекавший высокую скулу. – Богиня и Королева фаревейлов она, и владеть их королевством ей дано. Она погибла - и уснул ее народ. Вероломно и безжалостно… ну вот, - кивнул Алаэнор, углубив пухлые губы Королевы. – Ее любили фаревейлы нежно, голос был ее слаще меда. Она приводила и дожди, и бури снежные, и ни разу не пришло неурожайного года. Но гроза пришла, - вздохнул этерианин, проводя тончайший обод века правого глаза фаревейлы, - и Королеву убила. Королевство ее поработила. Ее дочерей она погубила, невинную кровь в Озеро Душ запустила. И Озеро вздулось, завыло и взбилось, грозе оно так и не подчинилось, поглотило водою оно все, что было вокруг, и исчез фаревейлов мегаполис внезапно и вдруг. Королева пророчила: те, кто принесет ей вечный холод, в цепи облекут ее народ. Проклят Утопленный город. Но вновь разбудит его та, что несет Любви алмаз - Ее Величество, Королева Златых Влас.
