Ками с эльдарами решили отвести отряд Джайдер в безопасное место... – Армагеддон протянул руку, и, ухватившись за нее, Аксонна поднялась на ноги. – А Эл Джи, Дайв, Крис вон там, обсуждают что-то.

А ты-то что остался? – поинтересовалась девушка, отряхиваясь от налипшей листвы. – Разве ты не был в отряде Джайдер?

Был. Но решил пойти с вами. – Ранжер улыбнулся. – Не выгоняйте меня, я вам еще пригожусь.

Это мы посмотрим.

Кстати. Разрешите представиться: Элукей Эннобили, паладин с лопатой и файерболом, известен под позывным Армагеддон. А вас как зовут?

Аксонна непонимающе посмотрела на пиромага.

Если ты пошутил, то очень неудачно.

Пошутил? – удивился Элу. – Про лопату? А, ну да, эту шутку не все знают. И вообще, это Дайвер ее сказал, я подхватил. Или у тебя насчет самой лопаты какое-то предубеждение?

Хватит нести чушь! – рявкнула, потеряв терпение, Аксонна. Оторопевший паладин попятился.

Эй, что здесь происходит?

На крики обернулась знакомая Аксонне троица. Обвиняюще ткнув в совсем стухшего Армагеддона пальцем, она прорычала:

Вы зачем ляпаете мою фамилию кому попало?

Да что ты вспылила-то? – попытался успокоить анфорку Элу, подняв руки. – Это вообще моя прерогатива, если подумать…

Не беси меня!

А ну, прекратили, оба! – рыкнул, подойдя, Ларгентум. – Что вообще за ересь здесь творится?

Я решил лишь познакомиться, вот и все! – развел руками Элукей. – Так и так, паладин, Армагеддыч, а она психанула и вопить начала!

Я тебя сейчас... - прошипела Аксонна, занося руку, чтобы поднять наглеца в воздух и хорошенько шмякнуть его о ближнее деревце, но подскочивший Дайвер силой заставил ее опустить руку.

Прошу тебя, успокойся.

Пожалуй, тут и в самом деле вышла очень необычная ситуация, - помолчав, произнес Ларгентум. – Дайвер, отпусти ее.

Марон отпустил руку тихо рычащей анфорки, но не отошел, готовый в любой момент заломать вспыльчивую подругу.

У меня не было времени представить вас друг другу, - начал Серафим, сложив руки у груди, - иначе непонимания бы не возникло. Тебя удивила фамилия Элу, Аксонна? – взглянул он на анфорку. – Можно понять. Но он не шутил. Он тоже Эннобили.

Несколько секунд напряженного молчания.

Случилось так, - продолжил Ларгентум, старательно не смотря на Аксонну и Элу, - что когда-то у одного из наших магистров, прежде занимавшего мой пост, Элексиса Эннобили, и его супруги Ариссы родились двойняшки. По... некоторым причинам Элексис и Арисса погибли. Детям нашли опекунов, их обещали воспитывать в тепле и заботе, но случилось так, что одного ребенка украли. Никто так и не знает, почему и зачем, но ни вора, ни ребенка не нашли. Второго малявку, как и обещали, вырастила семья ранжеров. А украденную девочку потом забрали линчеватели-ученые и внедрили в проект «Вектор», чтобы сотворить машину для убийства. Прошло двести лет. И вот вы снова здесь. Вы - брат и сестра.

Анфоры, потеряв дар речи, смотрели друг на друга. Аксонна, пожевав губу, опустила голову.

Как-то это… странно.

Ничего странного, - фыркнул Дайвер. – Вы, блин, похожи, как пара сапог! Смотри: они могут быть по отдельности, валяться где-нить, паутиной зарасти, но они не перестанут принадлежать к одной паре, правильно?

Che maestro della metafora (Просто мастер метафоры), - негромко произнес позади Кристофер.

Элу шагнул вперед, к Аксонне, и, протянув ей руку, попытался улыбнуться.

Привет, сестрец.

Анфорка подняла на ранжера взгляд и, вздохнув, неловко его обняла. Под одобрительный свист Дайвера Элу и сам обнял ее. В Аксонне боролось столько всего и сразу, она не желала принимать это и безумно верила, она отрицала и соглашалась, не в силах поверить, что у нее есть семья, есть брат, который больше не позволит ей быть одной, больше не бросит и не оставит…

Ну да ладно, - деликатно покашлял Ларгентум, когда новоявленные брат с сестрой вдоволь наобнимались, - пора бы и честь знать. Идем, не то рассвет уже настанет.

Аксонна, однако, от Элу отлипать не стала, да и он не выказывал желания от нее отходить. Ларгентум, Дайвер и Кристофер пошли впереди, а Эннобили замкнули цепочку, решив поболтать. Элу, как оказалось, ничуть не обиделся выпаду Аксонны, а остолбенел он потому что, как он выразился, «ему это слишком напомнило его самого». Он рассказал, что, в самом деле, у него была приемная семья, что любит играть на гитаре и миндальные кексы, в красках описал несколько каверз из своего детства и предложил пожить у него, на что оскорбленный Дайвер завопил, что он первый предложил. Уже даже инертный к внешним раздражителям Кристофер посмеивался в рукав, Ларгентум же как-то притих.

Когда же Элу спросил Аксонну о ее жизни, улыбка с ее лица пропала. Что она расскажет? Как ее воспитывал, как выяснилось, вор и ренегат? Как она была подопытной крысой для своры безумных яйцеголовых? Как за малейшую провинность ее наказывали? Как она потеряла все шансы быть нормальной, получив силу, которая не была ее выбором, которая оказалась погибелью для ее мучителей? Выдавив что-то неразборчивое, она отвела взгляд. Элу, поняв сестру без слов, лишь ласково обнял ее за плечи. Анфорка ответила ему благодарной улыбкой.

Что же твоя разведка, Элу? – наконец спросил Ларгентум. Они-таки решили продираться через джунгли, ибо аэрокары отдали Джайдер, Ками и их Ко, и это все же было быстрее, чем делать, по выражению начавшего икать от местных ягод Дайвера, «крюк ик-лометров шисяд». – Где нам искать Фелликса?

Его же обломали, ricordi (помнишь)? - перебил Кристофер. – Аж от самих городских стен гнались, видимо, знатно накосячил.

Ага, щаз, - обиделся Элу. – Может, стелс из меня такой же, как из тебя собутыльник, но что-то я нарыть сумел.

Кристофер сердито засопел, но Ларгентум опередил его:

И что же?

Императорская крыша помахала ручкой и улетела на Залиссийские Кольца, - бодро сообщил пиромаг. – А его любимый наследничек ныне в тюрьме, под охраной.

Это какого, простите?..

Я прошерстил наши контакты, говорят, видели у дворца Адалона весьма мутного товарища в рогатом шлеме и черной униформе. И он якобы шептался с Адалоном лично.

Аксонна заметила, как поежились ранжеры.

Вы знаете, о ком идет речь, верно? – спросила она.

А то ж, - ответил Элу, придерживая для сестры тяжелую лиану. – Лично я видел его два-три раза, а Ларгентум и вовсе лично дрался. Зовут это рогато-лохматое чудище Дираэлем.

И кто он такой?

Как бы объяснить... – произнес Ларгентум, уже слишком заметно нервничавший. – Малознакомый с ситуацией сказал бы про Дираэля так: воплощение порока, воплощение Предательства, ренегат, демон. Но это и части правды не отражает. Вне всякого сомнения, Дираэль вероломен и никому и ничему не лоялен так, как собственной шкурке. Но «демон» для него – слишком громкое слово. Конечно, он – сильный противник, убивающий без сожаления. Как мы видим на примере бедняги Адалона, Дираэль любит поиграть с мышкой, прежде чем ее съесть.

Ты и вправду с ним дрался? – спросил Кристофер.

Я... дрался, - запнувшись, ответил сталкер.

И что именно случилось?

Серафим вновь помолчал, подбирая слова. Но и они дались ему, как дается математика законченному двоечнику.

Я... возглавлял операцию по освобождению отряда одного из наших магистров. Все было более-менее гладко: мы спасли большую часть пленников, оставался лишь сам магистр. Но оказалось, что все это подстава. Нас намеренно подпустили ближе, чтобы захлопнуть ловушку. Потому что у клетки с магистром нас ждал Дираэль. Он одним ударом убил троих моих товарищей, отловил меня и пытал... пытал, просто потому что хотел послушать, как я кричу. Я очень скоро отключился, потому что мало что помню дальше... когда я очнулся, Дираэль это почувствовал. И предложил сделку: если я сумею его победить, он отпустит нас всех. Нет – зарежет.