Гордость у меня если и была, то скукожилась за годы жизни под гнетом обстоятельств до размера грецкого ореха. А руки у меня никогда не были настолько сильными. И Икел сразу не повелся. Повелся только после того, как я обиделась и не разговаривала с ним два дня.

И, последним, но самым основательным препятствие был Колдовской Лес. Калисто меня через него провести, разумеется, не мог. Но ему и не нужно было. Потому что эксперимент господина Австера прошел первую стадию испытаний. После нее, правда, планировалось еще четыре проверки, половина из которых должна пройти в Лесу… Но, думаю, и так сойдет!

На самом деле я не без причин верила, что смогу пройти через Лес. Во-первых, большая часть проверок, запланированных господином Австером – подстраховка, как он сам сказал. Самой большой проблемой было пройти первый этап, а именно – ментальную атаку, искажающую восприятие. Атака длилась на протяжении почти четырех часов, и то и дело господин Австер увеличивал давление. Нехорошо мне стало только под конец. Закружилась голова и я услышала, как меня зовет дядя Дони.

Господин Австер, устраивая проверку, напитывал накопители колдовством Леса, даже летал на границу для этого, так что минимум четыре часа у меня есть точно. Икелу он говорить ничего не стал – согласился, что тот сейчас нервный и может запретить, но жену он свою в известность поставил. Как ни странно, госпожа Селена дала добро. Наверное, лучше всех знала, как принято избавляться от людей на Этой Стороне, потому и пошла на встречу.

И вот теперь я лежала, укутавшись одеялом и старательно кашляла и кряхтела, отказываясь принимать лекаря из-за такой ерунды, как сезонная простуда. Мне, как ни странно, шли на уступки. Госпожа Селена, верно, решила, что лучше меня не трогать, раз уж я лежу, не двигаюсь и не пытаюсь никого сжечь.

Сердце нервно колотилось, и я никак не могла успокоиться. Все ли будет хорошо? А вдруг Икел вовсе даже не полетит меня искать? Не будет ждать меня терпеливо в Лесу?

Я мотнула головой. Нет-нет. Еще как будет! Я же его пара! Нужно только оставить записку. Я скатилась с кровати и черканула на листочке пару фраз. Еще немного полежала, чтобы убедиться, что никто ко мне сегодня лезть не будет. Перечитала записку.

Вот я когда писала, была уверена, а теперь вдруг стало неловко… А вдруг не всей? А вдруг не такая уж любовь?! Я зачеркнула и исправила.

«Я возвращаюсь домой. Встретимся на поляне. Любовь всей твоей жизни! Тихея Австер»

Стрелки часов уже приближались к полудню. Пора.

Молоденькая служанка постучала в дверь покоев, но ей никто не ответил.

– Спит, наверное, – тихо сказал один из охранников.

– И слава всем богам! – фыркнул второй.

Девушка замялась, нервно прикусила щеку изнутри и озадачено посмотрела на дверь.

– Мне только обед занести.

– Да не буди ты ее, потом поест! – шикнул второй охранник.

– Приказ госпожи, – мотнула головой девушка, – Проснется – поест. Все законсервиравано как раз для этого. Я тихонечко, она и не услышит!

Мужчина с легким раздражением нахмурился, но все-таки открыл дверь. Девушка проскользнула, оглянулась, решая, куда поставить поднос. Когда за ней закрылась дверь, она выдохнула. Поставила поднос и тихо подкралась к дверям спальни. Приоткрыла дверь, пытаясь понять, точно ли спит. Может просто дремлет? Госпожа приказала все проконтролировать!

Девушка хлопнула глазами удивленно и приоткрыла дверь шире. А потом и вовсе ее распахнула.

В комнате было пусто.

Как и в ванной. Зато на кровати лежала записка. Девчушка округлила глаза и дернулась с бумажкой к двери.

– Что-то случилось? – спросил первый охранник.

– Нет, – мотнула головой девчушка, – Просто и правда чуть не разбудила! Что-то я так испугалась…

– Еще бы! – хохотнул второй.

Девушка еще немного поболтала с ними и, только завернув за угол, позволила себе перейти на бег. В руках она сжимала чужое письмо и неиспользованную колбочку с отравой. Надо скорее доложить госпоже Атэ!

Сегодня Икелу сложно было сосредоточиться на делах. Его бросало от дурацкой радости от того, что отношения с парой наконец сдвинулись в правильном направлении, в раздражение от того, что она его, наверное, обманывает, чтобы ослабить бдительность, и надо все-таки поставить кроме решетки еще и стражей на выход из канализационных труб. Икел ни на секунду не поверил, что при необходимости она в них не полезет, но решил не нервировать ее, заколачивая все отверстия в самих покоях.

Вчера она сама его поцеловала. Сначала робко, явно ожидая, что вот он сейчас перехватит инициативу и сам решит, чем они займутся дальше, но Икел решить дожать и на поцелуй не ответил. Только улыбнулся в губы и чуть-чуть приобнял, обозначая, что совсем даже не против. Она, конечно, засмущалась, скрывая это в раздражении, но не выдержала и поцеловала его еще раз, настойчивей. Куснула за губу, наказывая, а потом схватила на затылке за короткие волосы, по которым еще не прошелся только ленивый, и дернула на себя, целуя уже серьезно.

– Мне не нравится твоя улыбка, – скривилась Фрейя.

– Так отвернись, – просто посоветовал он, продолжая с улыбкой вспоминать вчерашнюю ночь.

Тиша будто отпустила себя. Будто что-то решила. Это вызывало беспокойство. Что она решила? И почему ему не рассказала? Как жаль, что он не умеет читать мысли!

Или просто ей так нравится его злить? Икел подозревал, что его бешенство ее будоражит, даже возбуждает. Может она и сама это не понимает, но неосознанно доводит окружающих до края, будто в желании полюбоваться на реакцию. Вообще, учитывая то, как по-идиотски бесстрашно она решила когда-то поохотиться на него и сиганула ради этого в Лес, ее вообще все опасное будоражило.

И с этим что-то надо делать. Икел тяжело, протяжно вздохнул.

– А теперь ты выглядишь так, будто все бремя мира на твоих плечах.

– Ты здесь, чтобы рассматривать мое лицо или работать? – тцыкнул он на рыжую.

Она издевательски улыбнулась.

– И то и то! Надо было тебе твою пару с собой захватить, а то ты какой-то скучный.

– Если бы она была тут, я бы не смог сосредоточиться, – честно признался Икел.

Принцесса фыркнула и тряхнула гривой.

– А так-то ты, конечно, сосредоточен!

И все-таки, что-то в ней будто поменялось. Вот только что? И чем это грозит? Хотелось прямо сейчас побежать и начать выспрашивать, но время уже близилось к ужину и скоро они все равно увидятся, так что дергаться было бы глупо. Глупо, но так приятно! Икел по десятому разу перечитывал договор о передаче прав на заброшенные острова в пределах искаженного пространства границы семье Грэкаль. Двадцать лет назад это было. Официально, земли передали для вычистки и нового освоения, но за это время ни черта с места не сдвинулось. Опять же, официально, потому что исследования ни к чему не привели, но исследования проводились как-то очень скромно и скомкано. Икел много времени раньше проводил в лаборатории отца и, в отличие от чиновников, в таких отчетах вполне смыслил. И отчеты были откровенной халтурой, просто на коленке нарисованной.

Распил бюджетных средств? Ведь на эту работу выделялись деньги из казны.

Неплохо! Если натравить проверки, можно неплохо отвлечь Атэ этак на пару лет! За растраты наказывали сурово и восстанавливать репутацию потом ой как непросто! Хотя сама Атэ тут не причем, но она все равно часть своей семьи и ее это тоже коснется. – – Вообще, странно, – юноша постукивал пальцами по столу, задумавшись.

Отец Атэ и сам пару лет назад натравливал проверки на всех в связи именно с растратами. На этом он и поднялся, выбив себе повышение при дворе. Одну из таких проверок приходилось проводить и ему, Икелу, и даже выносить приговор. Вор громче всех кричит: «Караул!»?

Икел решил прогуляться до Атэ. Надо бы в личной беседе закинуть пару намеков и посмотреть на реакцию.

– На, – он отдал Фрейе стопку с бумагой, – Через два часа, если я не вернусь и все не отменю, отправь это на проверку в комитет магических исследований, а результат пусть сразу пересылают казначею. Скажи, от госпожи Селены.