Их свадьба состоялась через пару месяцев. Однако была намного скромнее, потому что так хотела Гермиона. А еще она была закрытой, потому что здесь не хотел Рон выносить все это на показ публики, считая, что к ним будет и так пристальное внимание, а он хотел оставить их любовь только для них двоих.
Впрочем, беременность Джинни, которая выпала на этот же период, помогла отойти их паре в тень и даже съездить только вдвоем в свадебное путешествие — в Австралию, где Гермиона смогла вернуть память своим родителям.
А когда родился Джеймс, Рон каждый вечер заходил в гости, чтобы поиграть с племянником.
— А ты чего не пришла? — чуть недовольно спросил Рон, когда Гермиона не только не пришла к Гарри, но еще и позже него явилась домой.
— Работы много, — устало сказала Гермиона.
Гермиона легла на диван, а Рон решил ей сделать массаж. Он так ее любил и безумно хотел, чтобы она больше отдыхала и проводила время с ним. А еще он хотел ребенка…
— Гермиона, — серьезно сказал Рон, продолжая ей делать массаж, подключая сюда поцелуи.
— Мм? — промычала Гермиона, не открывая глаз.
— Я хочу ребенка, — сказал Рон, почувствовав, как тут же тело Гермионы напряглось.
Она выбралась из-под него и села, с каким-то непониманием смотря на него.
— Сейчас? — неуверенно спросила она.
— Ну а что? — Рон продолжал быть для себя более чем серьезным. — У нас собственный дом, хорошая работа, нет войны. Посмотри, какой Джеймс милый и как Гарри счастлив. Я тоже хочу нашего ребенка.
— Но Рон, у меня только пошла карьера, начало срастаться с приютом, — поджала губы Гермиона. — Посмотри, Джинни пришлось все бросить. Я… я очень хочу, чтобы у нас был ребенок. Но давай года через два, ладно?
— Ладно, — чуть грустно ответил Рон. — Я готов ждать тебя вечно.
Рон, конечно, знал, что Гермиона не Джинни. Она была карьеристкой. Но когда Гарри сообщил ему, что Джинни беременна вторым ребенком, Рон снова решил поднять этот вопрос.
И ему удалось уговорить Гермиону. И он знал, что она никогда не будет жалеть об этом решении. Что ее пугает просто неизвестность, а как только она научится совмещать беременность, а потом и ребенка с работой, будет точно также сильно любить их ребенка.
И он оказался прав, потому что в Гермионе появилось будто бы больше сил. Хотя Рон ругал ее, что она была на седьмом месяце, а до сих пор работала с утра до ночи, найдя иллюзионные чары, чтобы никто не видел ее округлившийся живот. Они приняли решение, что как и свадьбу, рождение их ребенка не хотят оглашать дальше круга родственников.
— Рон, — сказала Гермиона, когда, наконец, она освободилась с работы раньше (а Гермиона настолько хотела не потерять из-за беременности карьерных позиций, что за последние два года уже обогнала их с Гарри в ранге лучших мракоборцев, и даже получала приглашения на более опасные выезды). — Я сегодня виделась с Джинни, они назвали сына Альбус Северус.
— Странно, что не в честь Малфоя, — усмехнулся Рон. — Он же тоже нас спас.
— Я хотела обсудить имя для нашей дочери, — ответила Гермиона, пропустив мимо ушей его реплику. — Мне кажется, что для ребенка это будет очень тяжелая ноша, поэтому да, все потеряли многих на войне, но я не хочу, чтобы это отражалось на детях.
— Я согласен, — ответил Рон. — Тем более у меня есть идея получше. Давай имена наших детей будут начинаться с тех же букв, что и наши? Девочка на «Р».
— Мне нравится, — закивала Гермиона. — Рейчел?
— А мне, кажется, лучше будет Роза, — улыбнулся Рон. — Есть в этом что-то легкое и цветочное.
— Я согласна, — кивнула Гермиона. — А мальчик тогда будет Хьюго.
Рон не мог нарадоваться на свою дочурку. И если сначала он завидовал Гарри, что у того сын, даже целых два, то только с рождением Роуз он понял, что эта маленькая принцесса — лучшее, что с ним случалось в жизни. Он понимал, что не сможет ей никогда ни в чем отказывать, поэтому радовался, что у них есть Гермиона, которая была намного строже, чем он. Ей всего было восемь месяцев, но Рон уже видел этот осознанный взгляд в таких похожих на его голубых глазках. Но почему-то был уверен, что она будет похожа на Гермиону, когда вырастет.
— Привет, — сказал Рон, приходя с работы, целуя Гермиону, которая сидела и с грустным видом смотрела в камин. — Роуз спит уже?
— Ты когда собирался мне рассказать? — Гермиона бросила на него холодный взгляд. — Что готовится атака на маглорожденных…
— Эй, тебе нечего переживать, — Рон присел рядом с женой и обнял ее. — Наш дом защищен, тебя никто не найдет…
— Рон, — Гермиона вскочила на ноги. — Это моя работа! Я мракоборец и я должна быть на таких вызовах. Это же…
— Ты с ума сошла? — закричал на нее в ответ Рон. — У нас маленькая дочь. Ты собралась в бой? Ты, на которую в первую очередь и открыта атака?!
— Я больше так не могу, — расплакалась Гермиона. — Рон, я не могу сидеть без работы, с ребенком. Да, я ужасная мать, но пожалуйста… Я должна вам помочь в стычке, которая будет…
— Нет, — твердо сказал Рон и направился в детскую комнату, где от их криков заплакала Роза.
К вспышке они были готовы. Рон все еще фырчал на то, что именно Малфой рассказал. Но он доложил о нескольких точках, и мракоборцы были распределены по ним. Рон достаточно быстро ликвидировал нападение на вверенном ему участке, понимая, что у него была не основная точка. Он хотел было отправиться к Гарри, чтобы помочь, но решил пойти домой, потому что знал, что Гермиона за него переживает.
Но как только он вошел домой, понял, что здесь пусто. Не было ни Роуз, ни Гермионы. У Рона сердце ушло в пятки.
Он мигом трансгрессировал к Гарри, который тоже уже на тот момент справился со стайкой пожирателей.
— Гермионы и Розы нет! — закричал Рон. — Их схватили, они…
— Рон, успокойся, — виновато поджал губы Гарри. — Роза у твоей мамы с Джинни и моими детьми. А Гермиона… Она тоже на задании.
— Что? — разозлился Рон.
Он быстро активировал их карту, видя, что Гермиона не на поле битвы, а ее мракоборский маячок показывал ее дома у Малфоев.
Он что, схватил ее? А Рон говорил, что верить Малфою нельзя. Благо недавно они с Гарри были дома у Драко, выясняя детали задания, поэтому Рон надеялся, что тот не сменил защиту и он может пройти в его дом.
Рон быстро трансгрессировал в Мэнор. Он уверенным шагом направился в дом. Но стоило ему войти в прихожую, как он услышал женские стоны. Рон тихо подошел и заглянул за угол. Малфой и его Гермиона…
— Где ты была? — спросил Рон, как только Гермиона появилась дома.
— Рон, нам нужно уехать, — также холодно ответила Гермиона, направившись к шкафу, начиная собирать вещи Розы. — Ты был прав, что для меня это все опасно, меня Пожиратели не оставят в покое, и я боюсь, что…
— Уезжай, — Рон палочкой убрал вещи Розы обратно в шкаф. — Я никуда не поеду. И Роза тоже…
— Но Рон, — Гермиона посмотрела на него. — Это опасно для Розы тоже…
— Никто не знает, что она твоя дочь, — холодно сказал Рон.
— Но они все могут догадываться, потому что… — начала Гермиона.
— Малфой не будет воспитывать мою дочь, — закричал Рон.
— Что? — опешила Гермиона.
— Можешь не притворяться, — с ненавистью посмотрел на Гермиону Рон. — Я видел тебя сегодня с ним.
— Рон, нет, это не то, что ты думаешь, — у Гермионы задрожали губы. — Выслушай, пожалуйста…
— Я все слышал и видел, мне хватило, — Рон оттолкнул Гермиону от себя. — Убирайся отсюда. Но дочь я тебе не отдам. И я сделаю все, чтобы она не знала, кто ее мать на самом деле…
— Рон, — всхлипнула Гермиона. — Пожалуйста…
— Я отправляюсь к своей дочери, и чтобы к нашему возвращению домой, твоего духу тут не было, — Рон взял горсть летучего пороха. — И мне плевать, будешь ты у Малфоя, или тебя не будет в Англии вообще, но тебя больше никогда не будет в нашей с Роуз жизни.
Гермиона исполнила его желание и исчезла. А Рон пытался заглушить боль от ран на сердце, которые кровоточили. Он так сильно любил Гермиону… А она его предала. Но он все равно в глубине души надеялся, что с кем бы она не была, она в безопасности, что она сильная и переживет уже вторые выпавшие на ее долю гонения на маглорожденных.
