— Я должен проконтролировать, чтобы они никого не убили, — Драко поцеловал жену в щеку. — Я буду спокойнее, если вы со Скорпом будете далеко отсюда, в Шотландии.
— Возвращайся сразу, как только можешь, — кивнула Астория, взяв на руки Скорпиуса, и исчезла с ним в камине.
А Драко выдохнул и направился на поле битвы.
Стоило ему трансгрессировать, как он не поверил своим глазам. Рядом с ним стояла Грейнджер, отбивая летящие только в нее со всех сторон заклинания. У нее же маленькая дочь, что она здесь забыла?
Он видел, что она проигрывает, что ее силы уже на исходе, поэтому, не думая, схватил ее и трансгрессировал, потому что в голове до сих пор слышались слова Уизли с того дня судебного заседания, что в прошлый раз он стоял и ничего не сделал.
— Спасибо, — проговорила Гермиона, когда они с Драко вдвоем сидели в Мэноре.
— Спасибо?! — взорвался Драко. — Я же Поттеру сказал все, он должен был первым делом тебя…
— Я сама приняла решение остаться, — гордо сказала Гермиона. — Я не позволю…
— Это они не позволят, — перебил ее Драко. — Плевать на себя, хотя бы о своей дочери подумай…
К его удивлению Грейнджер впала в истерику, что-то бормотала про то, что он такой же, как и Рон, что она больше так не может, а Драко налил ей огневиски.
— Думаешь, только у тебя жизнь тяжелая? — выдохнул он, после третьей рюмки. — А ты знаешь, каково мне?
Они пили еще несколько часов, разговаривая о том, что на душе.
— Откуда ты знаешь, что у меня есть дочь? — Гермиона посмотрела ему в глаза. — Мы это скрывали, знают только родные…
— Двадцать восьмого февраля в Мунго умерла моя мать, — сказал Драко.
А Гермиона поняла его без слов. Она потянулась к нему и поцеловала. Драко ответил на поцелуй, но быстро пришел в себя.
— Грейнджер, ты что делаешь? — ошарашенно спросил он.
— Спасибо, что спас меня, — сказала Гермиона, от которой несло огневиски.
— Ты должна бежать из страны, — сказал Драко.
— Нет, я не могу… — начала Гермиона, но Драко грубо схватил ее за руку.
Грейнджер была упрямая. Но еще упрямей нее был Розье. Он знал, что Гермиона будет для него красной тряпкой, а от этого может пострадать и ее дочь, а Драко, после того, как сам стал отцом, не мог этого допустить. Он понимал, что его видели на поле боя, уводящего Грейнджер, и Розье потребует воспоминания, зачем. Он должен это сделать, потому что это единственный путь к жизни ему и ей.
Драко резко скрутил Гермиону, которая под огневиски была слишком податливая. Она пыталась вырываться, умоляла его этого не делать, в ее глазах был страх. Но Малфой резко и грубо вошел в нее.
— Ты уедешь из Англии, чтобы я тебя больше здесь не видел, — прошипел Малфой, кончая и бросая ее на диван, как тряпку. — Поганая грязнокровка.
Драко сидел и держался за голову. Он изменил Астории… И было глупо оправдываться, что изменил только ради ее же блага.
Он любил Асторию, но не оправдывал себя. Он ей изменил. А это значит, что после всего, он не сможет к ней прикоснуться.
Но спасение Гермионы не прошло для него бесследно. Кроме свидетелей на поле, Уизли что-то наговорил Розье, что тот пришел к нему с вопросом, достоин ли он находиться в их обществе, если падок на грязнокровок. И с тех пор Драко пришлось вести двойную жизнь, доказывая Розье, что таким способом он их наказывает, не считая за людей, но только бы он не трогал Асторию и Скорпа.
========== 64. Раны на сердце ==========
Рон Уизли
— Проводил? — спросил Гарри, хлопая друга по плечу, около входа в Министерство.
— Да, — грустно выдохнул Рон. — Чего ей приспичило закончить школу, ведь тоже взяли бы в любое место после всего…
— Это же Гермиона, — улыбнулся Гарри. — Она любит все доводить до конца. Тем более, Джинни тоже в Хогвартсе. Будем вместе в Хогсмид заявляться.
— Да, Джинни, точно, — проговорил Рон, который еще не решил, одобряет ли он то, что у его сестры и друга все-таки все серьезно. — Да, они будут вместе и мне будет спокойней.
— А что-то не так? — нахмурился Гарри, когда они уже вошли на их этаж.
— Я Малфоя видел на вокзале, — помрачнел Рон.
— Мне кажется или ты ревнуешь? — поднял брови Гарри. — Слушай, ну ладно к Краму, но Малфой, на которого она никогда не смотрела и не посмотрит…
— Да причем тут ревность? — вспылил Рон, чуть покраснев. — Я ему не доверяю, зачем ты его отпустил…
— Как ты верно заметил, не один он остался на свободе, — тяжело вздохнул Гарри. — И я допускаю мысль, что однажды нам понадобится шпион, и Малфой для нас это сделает…
— Опаздываете, молодые люди, — проворчал главный мракоборец и по совместительству их учитель. — То, что вы герои войны для меня значит мало и вы будете равны с другими. А поскольку у вас не хватает знаний седьмого года школы, то вам еще надо будет и нагонять. Могу лишь сказать то, что на войне вам повезло, но это далеко не означает, что больше никогда не будет войн и вам не придется сражаться.
В целом первый год прошел как в тумане. Рон выматывался на учебе, что приходил домой совсем без сил. Но он не мог дома показывать свою слабость, ведь маме, папе, Джорджу тоже было плохо. Смерть Фреда до сих пор давила на них. Мама даже не смогла убрать его стрелку с часов, а она так и осталась показывать на «Смертельную опасность».
И только лишь редкие встречи с Гермионой возвращали ему силы. Хогсмид был его отдушиной, но еще и дикой болью, поэтому он не хотел покупать здесь дом. Они с Гермионой первое время решили что-то снимать в Лондоне, недалеко от Министерства.
Поэтому прямо с выпускного Рон забрал Гермиону в их новое и совместное жилье.
— А я тебе говорила, что год пролетит быстро, — Гермиона пыталась восстановить дыхание, все еще поглаживая его по груди.
— Ты точно не хочешь к нам в отдел? — спросил Рон, вдыхая запах ее каштановых волос.
— Нет, — улыбнулась Гермиона. — Я хочу помимо основной работы развивать благотворительность.
— Эльфы? — усмехнулся Рон. — Помнится, как только я вспомнил об этих несчастных существах, ты прямо в Тайной комнате посреди битвы накинулась на меня…
— Это было не из-за эльфов, — Гермиона легонько ударила его кулачком в грудь. — Я просто так боялась, что мы не доживем до утра, а я не успела сказать, как много ты для меня значишь и как сильно я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, — Рон поцеловал ее, вновь наваливаясь сверху.
И Гермиона не шутила, когда говорила про благотворительность. И Рон безумно гордился ее идеями. Создать приют для сирот волшебников, чтобы их не обижали другие дети за их странности — было лучшей идеей, хотя и очень кропотливой в бюрократическом плане.
— Что это? — спросила Гермиона, когда Рон вошел в гостиную и протянул ей пергамент.
— Твой перевод в Мракоборческий отдел, — улыбнулся Рон. — У нас сейчас спокойно, у тебя будет время заниматься бюрократией, да и мы всегда будем вместе.
— Но Рон, — возмутилась Гермиона.
— Ничего не хочу знать и не хочу расставаться с тобой ни на секунду, — поцеловал ее Рон.
— Рон, неужели ты еще не смирился с тем, что Джинни выросла, а Гарри никогда ее не обидит? — фыркнула Гермиона, поправляя его бабочку.
Они стояли в саду нового дома Гарри и Джинни, который они совсем недавно купили. Рон даже не думал, насколько хорошо могут зарабатывать профессиональные игроки в квиддич. Впрочем, у них в мракоборческом центре тоже платили неплохо.
— Ты чего такой напряженный? — спросила Гермиона.
— Пойду проверю, как там Гарри, — Рон встал со скамейки и направился к дому.
На самом деле переживал он не за Гарри и Джинни, а за себя. Ведь он решил сделать сегодня Гермионе предложение. Он хотел, чтобы она всегда была с ним рядом.
— Не передумал? — спросил у него Гарри, когда Рон уточнил, подговорил ли друг Джинни кинуть букет именно Гермионе.
— Нет, — покачал головой Рон, доставая из внутреннего кармана коробочку с кольцом. — Я хочу быть с ней всю жизнь.
