— Слушай, я тебе уже столько всего рассказала о своей семье, — начала Лили, когда они в библиотеке в субботу писали эссе к МакГонагалл. — А ты мне ничего не рассказываешь.

— Ну у меня не такая интересная жизнь, — пожала плечами когтевранка, потому что грубить Лили ей не хотелось. –Нет двух братьев, которые устраивают шоу, подкалывая друг друга.

— Зря ты считаешь свою жизнь не интересной, — не согласилась с ней Лили. — У тебя такой опыт жизни в двух странах, полная смена окружения, ты можешь сравнить подходы к образованию, да и магии в целом.

— Честно говоря, подход к магии меня в обеих странах не устраивает, потому что он у меня свой, — усмехнулась Касси. — Да и повседневная жизнь довольно скучна и однообразна.

— Почему вы переехали? — продолжала спрашивать Лили.

— Родители развелись, — ответила Касси, когда делать вид, будто она читает важную информацию в книге уже было неприлично.

— Мне очень жаль, извини, — поджала губы Лили.

А Касси почувствовала, как на глазах наворачиваются слезы. Сколько бы она себя не убеждала (а иногда теми же аргументами, что и приводила Лили), что жизнь в новой стране — это новые возможности, но с каждым днем понимала, насколько ей не хватает папы и в целом ощущения семьи. Касси с возрастом начала понимать, что у родителей не было той безумной любви, о которой маглы снимают кино, им просто было удобно и комфортно вместе, и они расстались, потому что спустя шестнадцать лет этот комфорт перерос в взаимное раздражение, но пусть видимостью, но у нее была семья и дом, который она совсем не ценила, а сейчас и этого ничего нет.

— Я очень скучаю по папе, — всхлипнула Касси, но тут же вытерла слезу, чтобы те два несчастных третьекурсника, которые кроме них находились в этот ранний час в библиотеке не видели ее в таком хрупком состоянии. — В Хогвартсе не работают магловские технологии, и я не могу ему позвонить, а писать письма — это не то, да и долго.

— Слушай, я знаю, как тебе помочь, — улыбнулась Лили. — Сейчас допишем эссе, и я тебе покажу одну штуку.

Касси улыбнулась. Ей все больше нравилась Лили. Неужели, если ты живешь с позицией доверия людям, то тебе и намного проще справляться с этим миром?

Касси отметила, что талант у Лили в зельях, а остальные предметы даются ей не так гладко. Ей хотелось что-то сделать для своей новой подруги. Может, помогать ей в учебе будет хоть какой-то платой за ее поддержку, которая ей ни раз еще понадобится в стенах этого замка.

— А кем ты хочешь стать? — спросила Касси. — Слизнорт так расстроен, что ты не хочешь связывать свою жизнь с зельями.

— Я хочу продолжить дело Гермионы Грейнджер, — воодушевленно заговорила Лили, а ее глаза стали гореть так, что у Касси не осталось сомнений, что Поттер искренне верит в свою идею. — Она хотела бороться за права домовых эльфов. Но после того, как она уехала из Англии, это дело не нашло продолжения. А я хотела пойти дальше и защищать не только эльфов, но и оборотней, кентавров, магглорожденных, которые подвергаются насилию со стороны волшебников.

Да, было бы странно, если бы добрая душа Лили не хотела спасти весь мир и установить равенство. В этом даже что-то было. Касси даже представила недовольство матери, если она ей скажет, что она не собирается связывать свою жизнь с научными достижениями, а займется такой “хренью”.

— Ну, вроде все, — Касси отодвинула готовое эссе. — Показывай свое чудо, которое поможет мне поддерживать связь с отцом.

— Пойдем, — улыбнулась Лили.

Наверное, за неделю Касси не выучила только расположение кабинетов и других помещений по замку. Он был огромный, и Касси не понимала, как можно идти из одного кабинета в другой всю перемену, а главное, ее удивляло, почему никто не жалуется на это. Они прошли Большой зал и направились в подземелья.

— Нам поможет Слизнорт? — засмеялась Касси, представляя, что ради своей любимицы Лили он и портал в Америку организовать может.

— Нет, мы идем к моему брату, в гостиную Слизерина, — сказала Лили, останавливаясь возле портрета Салазару Слизерину. — Василиск.

Портрет отворился, пропуская девушек внутрь.

— А я думала, что пароли надежнее, чем просто вопросы от птицы, — заметила Касси. — Оказывается, везде одинаковый проходной двор.

— Ну, на самом деле нет, — чуть задумалась Лили. — Просто я как староста знаю все пароли, ну и плюс мой брат все же тут живет. Без необходимости никто не будет входить сюда. Как и Слизеринцы никогда не пойдут к Гриффиндорцам, а особенно к девушкам.

Лили принялась рассказывать о заколдованных лестницах в женские спальни и истории их появления, а Касси внимательно осматривала гостиную. Хоть она была тут впервые, ей показалось, что ее окружило что-то такое знакомое и родное. Она никогда не думала, что ей настолько близок не зеленый, а именно изумрудный цвет.

В целом ей нравилась гостиная Когтеврана. В подземельях она жить бы не смогла, а в их башне всегда было много света. Но излишнему шуму и постоянным гостям когтевранской башни она бы предпочла умиротворение слизеринского логова.

Тем временем Лили потащила ее за руку в правый коридор. Они дошли до двери, на которой висела табличка с именами обитателей комнаты. Альбус, почему у него такое странное и старинное имя? На его фоне «Скорпиус» не выглядит настолько ненормально. А судя по тому, что в одной семье были Лили и Роза, то их родители предпочитают девочкам цветочные имена.

Стоило вспомнить о Розе Уизли, как она тут же появилась перед ее глазами. Лили распахнула дверь в комнату мальчиков, и они увидели Роуз, лежащую на Малфое в одном нижнем белье. Уизли начинала раздражать Касси с каждым днем все больше, скорее всего тем, что они были похожи как внешне, так и внутренне.

— Ой, — виновато сказала Лили, а ее щеки залились краской под цвет волос. — Вообще-то мы Ала искали…

— Он на поле для квиддича, — сказал Малфой, ничуть не смутившись.

Они с Касси встретились взглядом. Девушка еще в Больничном крыле отметила, что у них очень похожие глаза, хотя до этого момента она ни разу в жизни не видела людей с серыми глазами и в детстве часто спрашивала у мамы, почему они не похожи на ее и папины. Может, ей поэтому было некомфортно смотреть Скорпиусу в глаза, потому что у нее было ощущение, что она смотрит в свою душу, которая была такая же закрытая.

— Тогда, мы пойдем на поле, — поспешно сказала Лили, пятясь назад. — Не будем вам мешать.

Напоследок Касси встретилась глазами с Розой. Сомнений не оставалось. Уизли испытывает к ней точно такую же неприязнь.

— Твой брат играет в квиддич? — спросила Касси, желая отвлечься и побыстрее выкинуть ненавистную парочку из головы, а лучше что-то узнать про Альбуса.

— Вообще нет, — покачала головой Лили.

А Касси обреченно вздохнула. Она обожала квиддич и большинство ее друзей в Ильверморни у нее появились благодаря этому увлечению. Познакомиться и разговориться с человеком, увлекающимся квиддичем было в несколько раз проще, словно все поклонники этой игры были связаны родственными узами.

Касси в целом любила играть. И была готова быть хоть охотником, хоть вратарем, лишь бы очутиться в воздухе. Хотя душа у нее лежала к позиции ловца, и девушка надеялась, что данная позиция в Когтевране будет свободна, и она сможет себя попробовать на место в команде.

— Джеймс профессиональный игрок, и они с Алом летом поспорили, что тот зимой сможет быстрее него поймать снитч, — фыркнула Лили. — Вот Альбусу и ничего не остается, как тренироваться. Вторая ненормальная в нашей семье по квиддичу это Роза. Они с Малфоем капитаны своих команд, поэтому, когда играют Гриффиндор и Слизерин, даже те, кто не любит эту игру, все равно приходят на стадион.

Касси закатила глаза. Даже в квиддиче ей не дадут расслабиться. Есть в этой школе место, где она может не пересекаться с этими двумя?

— И на каких они позициях? — спросила Касси, стараясь показать, что этот вопрос просто для поддержания разговора.

— Роза охотник, Малфой ловец, — ответила Лили. — Если бы они были оба ловца, то точно мирно не разошлись бы.