— Эй, дядя! — очнулся ногри, увидев, как та, кого он собирался добить на потеху зрителям, с большим трудом, но всё же поднимается на ноги. — Ты никуда её не забираешь! Это частная собственность! Если она тебе так нужна, иди и поговори с хозяином. Но для начала оплати ему за сорванное развле… — он не успел договорить. Тви’лек сделал плавный жест рукой, и невидимая сила приподняла ногри над землей. Он задергался и схватился за горло.

— Сила подсказала мне, какой будет твоя смерть, — спокойно произнёс тви’лек. Ногри в воздухе вдруг перестал сопротивляться и обмяк. А затем свалился на землю. Он больше не двигался. И именно тогда Ападжи осознала, кто перед ней.

— Любой из вас, кто попробует остановить меня, разделит его участь, — обратился Лорд ситхов к толпе. Ападжи вновь встретилась со взглядом ярко-синих глаз. Она не боялась. Она была готова. И её будущий наставник это понял. Гуманоиды расступились перед ними. Мешать больше никто не пытался. И они ушли.

Лла’атас был хорошим Мастером. Он обучил её всему, что она сейчас знала, в том числе, фехтованию. И в отличии от Хэджа, он никогда не упрекал её. Он… понимал её, как никто до этого, и он заботился о ней.

А ещё тви’лек был фаталистом. Он во многом ссылался на волю Силы. Но Инфиде казалось, зачастую он делал это больше по привычке. Когда она однажды спросила наставника, почему он спас её тогда, после чего он попросил ученицу не приписывать ему сострадание.

— Сострадание — джедайская категория, не присущая Лордам ситхов, — пояснил он. — А я видел твоё будущее.

— Каким оно будет, Мастер?

— Скажу лишь, что куда более великим, чем ждало бы тебя в Храме джедаев.

Лла’атас часто говорил пространно и загадочно. Но эта его манера никогда не бесила Инфиду. Скорее, наоборот.

Кроме прочего, у её наставника был дар. Он действительно был способен чётко предвидеть будущее. Леди-Ситх не знала, насколько далекое, тви’лек всегда давал очень расплывчатые ответы на её вопросы подобного типа. Но кое-что знала наверняка. Точнее, чем что-либо другое, он предсказывал чужие смерти. Не только неодарённых, но и форсюзеров. Однажды Лла’атас поведал ей, что вариантов тем меньше, чем ближе смерть того, для кого он предсказывает.

Он никогда не говорил, как умрёт она сама. Он избегал вопроса о своей гибели. И Инфида тогда не понимала, почему. Она поняла намного позже… Слишком поздно.

Вниз по её щеке покатилась одинокая слезинка.

***

Ацесэтиш распахнул глаза, возвращаясь в реальность. То, что он увидел, было… любопытным. Оказывается, Инфида — падшая джедайка… Он всегда знал, он чувствовал, что с ней что-то не так.

«Ападжи». Как занимательно. Должно быть, Лла’атас научил её очень качественно скрывать ту светлую часть своей ауры от остальных ситхов. Ну да неважно. Правителя Мьедо куда больше удивила привязанность соперницы к своему Мастеру. Которая ещё и не ослабла с годами… это было странно. Странно чувствовать это вместе с ней, странно…

Минуточку. Ацесэтиш остановил свой взгляд на голозаписях, отлистал на предисловие и прочитал. Потом ещё раз. Траал уверял, что ситх, который использует его технику, сможет слышать мысли своей жертвы. Здесь не было ни слова о том, что он будет испытывать её… чувства.

Что-то вдруг навернулось на глаза, а затем полилось по лицу, оставляя за собой влажные дорожки. Человек коснулся рукой щеки. И ужаснулся, поняв, что происходит.

«Нет. Так не должно быть».

Его затрясло. Он потянулся мыслями к разуму Инфиды. Леди-Ситх стояла, согнувшись и опершись рукой о постамент памятника, под которым был похоронен её наставник, мелко подрагивала и рыдала практически в голос. И, что хуже, Ацесэтиш знал, что сейчас сам разрыдается вместе с ней. И ему от этого сделалось невероятно мерзко. Отвратительная слабость, недостойная Лорда ситхов.

Он хотел приказать ей успокоиться и взять себя в руки. Но вовремя опомнился. Так он только выдаст себя. Значит, он должен прервать связь. Немедленно.

Правитель Мьедо вновь открыл глаза, с отвращением смахивая не прекращающие литься слёзы, и вновь принялся быстро листать голозаписи.

Он остановит это. И скоро.

***

Инфида сидела на коленях, прижавшись к холодному камню постамента. Внутри всё раскалывалось от боли, и ей хотелось кричать, срывая голос, но вместо этого она лишь смогла прошептать сквозь плач одними губами:

— Почему, Мастер… Почему вы ушли так рано…

Всё время своего ученичества она свято верила, что, когда однажды получит титул Леди-Ситх, они вместе с наставником станут непобедимы. Они будут править вместе, они даже смогут поставить весь сектор на колени, если захотят… Не будет преград, способных удержать их…

Но она ошибалась. О, как жестоко она ошибалась…

Инфида стояла перед зеркалом в её рост и рассматривала своё лицо. То, что она видела, не могло её не радовать. Татуировка на её лбу, что нанёс ей вчера на официальной церемонии Лла’атас, не только закрепляла её статус, как новой правительницы Амаргуры, но и каким-то образом делала её ещё красивее. В её честь был устроен праздник на всю систему. Она сама гуляла всю ночь, и Мастер был рядом с ней, хотя она прекрасно знала, что он сделал это только для неё — он не был любителем присутствовать и уж тем более устраивать на своих планетах шумные мероприятия.

У Инфиды был вопрос к наставнику.

«Что дальше?»

Что теперь, когда её обучение окончено? Есть ли у него новая цель для них обоих?

Но Лла’атас посоветовал преемнице ни о чём не волноваться. Хотя бы сегодня. Он сказал, это её день.

Комлинк пиликнул. Леди-Ситх моментально извлекла его и включила. Только на вызовы наставника у неё стоял звук, а не вибрация.

Но это был не вызов. Сообщение. Голосообщение. Это было странно. Мастер ещё никогда не присылал ей голосообщений, находясь в одном с ней особняке. Может, хотел чем-то приятно удивить её?

И она, даже не подозревая, что что-то может быть не так, воспроизвела. Над комлинком возникла маленькая голограмма тви’лека.

— Моя дорогая больше-не-ученица, — начал Лла’атас своим привычным размеренным тоном. — Я искренне рад, что ты с достоинством прошла этот путь от нижних ярусов и Храма джедаев до трона Амаргуры, — Инфида почувствовала, как на её лице появилась абсолютно дурацкая, но счастливая улыбка. — Сила никогда не ошибается в своём выборе. Не ошиблась и тогда, когда мы встретились, выбрав меня своим инструментом. Тебе с самого начала было уготовано великое будущее.

— Спасибо, Мастер, — произнесла она, хотя и знала, что он её не слышит через эту запись. Но эмоции переполняли её, и она не смогла сдержаться. На глаза наворачивались слёзы радости. А наставник продолжал.

— Я передал тебе все свои знания, какие мог. Я верю, ты станешь достойной правительницей. Но теперь, — возникла пауза, которая показалась Инфиде непреднамеренной. Словно тви’лек собирался с мыслями. И это обстоятельство насторожило Леди-Ситх. У Мастера никогда не возникало трудностей с тем, чтобы подбирать нужные слова. Но отчего-то возникло сейчас. — Я должен кое в чём признаться. Инфида, — он чуть склонил голову. Концы его лекку дрогнули. — Я никогда не говорил тебе, но я с рождения смертельно болен. Ты знаешь, что форсюзер может вытравить из своего тела любую болезнь на клеточном уровне. Но я выбрал не делать этого. Я… Сила распорядилась так. Я не могу идти против её воли.

Леди-Ситх потеряла дар речи. Она не могла поверить в то, что слышала.

— И… я сдерживал болезнь столько, сколько это было необходимо. Теперь мой долг выполнен. Решение было принято уже давно. Ты… — Лла’атас вновь остановился, но продолжил. — Ты больше во мне не нуждаешься. Поэтому пришло время нам попрощаться. Но не горюй обо мне, — тви’лек поднял взгляд, казалось, прямо на ученицу и улыбнулся, обнажив свои острые зубы. И эта искренняя улыбка могла показаться отталкивающей кому-угодно. Но не ей. — Я счастлив умереть с мыслью, что воспитал достойную Леди-Ситх.