— Эйлин, — смущенно проговорила я.

— Да, точно, — Виктория изящно мотнула головой, смахивая цветную прядь с лица. — И попробуй только опоздать. Время — деньги.

Девушка плавной походкой вышла из уборной, оставляя меня в недоумении. Невзирая на то, что ситуация с ведром неприятная, она сыграла мне на руку. Ведь теперь мне предоставился шанс побеседовать с Викторией в неформальной обстановке.

Закончив работу и переодевшись, я стояла около лифта в ожидании Виктории. Жизнь в офисе бурлила: работники ходили туда-сюда, печатали на клавиатуре, чертили и беседовали. Прошло уже больше часа, но девушка так и не приходила.

Медленными шагами я ходила около лифта в надежде, что хотя бы получится застать мистера Блейка, несмотря на то, что после вчерашней беготни по церквям я уже не верила в удачу. Надежды оказались не напрасны: дверь лифта открылась, и из него размашистой походкой вышел генеральный директор фирмы в сопровождении высоченного мужчины с неестественно широкой спиной и грозным взглядом. Губы мистера Блейка были скривлены в ехидной улыбочке, а руки опять держались в карманах. Тревога поднималась внутри, заставляя мышцы напрячься. Я все еще не забыла тот блуждающий взгляд по моему телу. Отвращение подступило к горлу, а внутри образовался тугой узел, и я инстинктивно отошла назад, пропуская мужчин вперед. Голоса приутихли, работники втянули головы, отводя глаза и делая вид, что полностью погружены в дела. Видимо, мистер Блейк был строгим директором.

— Надави на него. Ты же знаешь его слабые места, — долетел до меня конец фразы мистера Блейка. Он зашел в кабинет, так, к счастью, и не заметив меня. «Неприятный тип», — передернулась я, но продолжила издалека наблюдать за кабинетом.

Жалюзи открылись, и теперь было видно мистера Блейка, стоящего за письменным столом. Его спутник разместился около окна и подбоченился. Через пару минут в кабинет зашел работник с кипой каких-то бумаг в руках. Я напрягла зрение, чтобы лучше увидеть происходящее. Мистер Блейк что-то спросил, при чем его лицо не выражало ничего хорошего. Работник замялся, положив документы на стол, и слегка попятился к двери. Мистер Блейк оперся костяшками пальцев о стол, и, выдержав паузу, резко смахнул положенные листы на пол. Его служащий быстро подбежал поднимать листы. Я стояла не так близко, чтобы разглядеть лица, но могла поклясться, что губы мистера Блейк, как и его спутника, расплылись в грязной ухмылке.

Я уже начала чувствовать себя неловко и неприятно в подобной атмосфере, и мне стало казаться, что я перепутала, и мы с Викторией договорились встретиться на первом этаже, а не на втором, ведь там я в первый раз встретилась с ней. Едва я уже хотела нажать на кнопку вызова лифта, из застекленного кабинета вышла Виктория. С гордо поднятой головой и прямой спиной она медленно прошла прямо по центру помещения, обращая все взгляды на себя. Не сказала бы, что они были дружелюбные: кто-то смотрел на девушку с нескрываемой неприязнью, другие, в особенности мужская половина, с интересом. Виктория в то же время ни на кого не обращала внимания, ее лицо выражало абсолютное равнодушие. Я хотела хотя бы отчасти быть такой же независимой и элегантной, как она, но до сих пор не понимала, разве можно ходить на работу в офис в подобном наряде, что был на ней. Остальные служащие придерживались строго официального стиля. И разрешается ли в самом начале дня уходить с рабочего места?

— Кто-то мне говорил: «Попробуй только опоздать», — я сложила руки на груди.

— Я никогда не опаздываю, все остальные просто раньше приходят, — Виктория пожала плечами.

«Подобная фраза была в моем любимом фильме детства», — вспомнила я «Дневники Принцессы». — «Нужно обязательно его пересмотреть».

— Тут же нельзя курить, — напомнила я, заметив, что девушка достала из сумки пачку сигарет и зажигалку.

— А кто сказал, что нельзя? — Виктория удивленно нахмурила брови. — Можно. Я разрешаю.

И все же она не стала зажигать сигарету, убрав пачку обратно в сумку, когда мы зашли в лифт. Стоя близко к девушке, я внимательнее пригляделась к ней. Ее бледная кожа была неестественно гладкой: ни одного лишнего пятнышка, ни одного изъяна заметно не было. Кожа была будто сглажена фильтрами, и мне не верилось, что такое может встречаться не только на фотографиях. «Какими средствами она пользуется?» — я даже не приметила ни тональной основы, ни пудры. У Виктории в принципе было мало макияжа, только ресницы, губы и брови были накрашены. Ее длинные, изящные пальцы были украшены кольцами, а на запястьях едва слышно позвякивали браслеты.

— Всем работникам разрешают в самом начале рабочего дня уходить на перерыв и одеваться не по форме? — спросила я, как только лифт закрыл двери.

Виктория искоса глянула на меня и ответила:

— Мне можно все. Да и пофиг на официально-деловой стиль.

— А кем ты работаешь в фирме? — я попыталась поддержать разговор после короткой паузы.

— Главный архитектор.

Я кивнула. «Так круто. Нечасто встретишь главного архитектора-женщину. Но не слишком ли она молода?» — осенило меня. На вид Виктория была не старше двадцати пяти. Неужели она в таком возрасте уже многого добилась? Или она просто выглядит молодо?

Мы спустились на первый этаж многоэтажки. На нем и в правду располагалось небольшое кафе, которого я до этого благополучно не замечала. Оно больше напоминало столовую, чем элитное заведение: длинная касса, под стеклами которой стояли контейнеры с салатами и горячими блюдами. Народу было мало, так как день только начался. Из колонок доносились поп-песни. Скромные черные стулья и белые столы нагоняли тоску, и я непроизвольно начала сравнивать это заведение со своим любимым ресторан-кафе, в котором каждая деталь напоминала о чем-то приятном.

— И как тут готовят? Вкусно? — поинтересовалась я, хотя есть вовсе не хотелось.

— Фу, нет. Здесь тарелка вкуснее содержимого, — с равнодушным видом ответила Виктория. — Но кофе и пирожные неплохие.

Девушка заказала чизкейк и кофе, за который пришлось заплатить мне, а я, чтобы поддержать девушку, тоже взяла себе кофе. Захотелось взбодриться.

— Давай у окна сядем, — мотнула головой Виктория в сторону столика.

Я повесила верхнюю одежду и уселась на противоположную сторону от девушки. Сегодня предвещался день без осадков, но облачный.

Виктория поставила тарелку с чашкой на стол и, несколько мгновений порывшись в сумке, достала оттуда телефон и серебристую флягу. Я с любопытством взглянула на ее телефон, на чехле которого на черном фоне крупным шрифтом было написано «с уважением, идите…» Дальше следовало нецензурное слово.

— Нравится? — от Виктории не ускользнул мой пристальный взгляд. — Моя коронная фразочка.

— Необычно, — призналась я.

Ловко открутив крышку фляги, девушка налила в черный кофе жидкость и слегка помешала ложкой.

— Что? — спросила Виктория, вскинув брови на мой очередной удивленный взгляд. — Не видела, как кофе пьют с ликером?

— Видела, но не на работе, — призналась я.

— Я тебя умоляю, ты еще других не видела, — выражение лица девушки вернулось к прежнему равнодушию. — Тебе налить?

Я отрицательно мотнула головой, на что Виктория пожала плечами, убрав флягу в сумку.

— Как тебе работа в нашем цирке? — Виктория взяла в руки тарелку с чизкейком и откинулась на спинку стула.

— Я работаю, когда людей мало, поэтому не могу судить. Тем более я просто уборщица. Разве настолько у вас все плохо? — я сделала глоток кофе, чувствуя, как по горлу разливается теплота.

— О да. Компанию давно пора переименовать в «представители цирковой академии клоунского искусства». На любого мне покажи, я расскажу такое, что ты сразу поймешь в какую клоунаду попала. Взять Лиама и его миньона. Они превращают любое свое действие в показушный спектакль. Им даже повода не нужно, чтобы унизить тебя или оскорбить, а если ты еще и привлекательная девушка, то лезут под юбку. Те, кто нормальные, увольняются, но неадекватные остаются.