— Спасибо, — ответила тихо я.

Я зашла в дом и буквально открыла рот от восторга. Дом был невероятно красив, и в нем чувствовалась особая эстетика. Мы прошли в большую светлую прихожую, обставленную антикварной мебелью. Я с восхищением оглянулась: на второй этаж вела мраморная, покрытая темно-коричневым ковром, винтовая лестница. На кофейно-бордовых стенах висели разнообразные картины: часть изображали природу, другие божества, третьи — портреты незнакомых мне людей, свысока глядящих на присутствующих.

— Добро пожаловать, — я вздрогнула от неожиданного голоса.

Около меня стоял мужчина в черном костюме, очевидно дворецкий, на вид старше шестидесяти, с острыми чертами, впалыми светлыми глазами и тонкими бровями; его зачесанные назад седые волосы блестели, а морщинистое лицо не выражало никаких эмоций, однако мрачные глаза отдавали чем-то пугающим. Я поежилась и вновь отвела взгляд в сторону, надеясь больше не пересекаться с дворецким.

— О, Михаил, ты как раз вовремя! Здравствуй! Помоги нашим гостям раздеться, а после приготовь для них комнаты. Самые лучшие! — приказал мистер Коллинз дворецкому.

Михаил учтиво кивнул. Мы сняли верхнюю одежду, и дворецкий ловко повесил ее в шкаф, после чего жестом пригласил нас проследовать в гостиную, такую же просторную, как и прихожая. Вдохнув полной грудью, я огляделась: в комнате была пара непривычно больших окон, открывающих вид в сад, на подоконниках которых стояли вазы с чудесными, будто только сорванными цветами. В щель приоткрытого окна, поигрывая полупрозрачными занавесками, прорывался слабый ветерок. В стене посередине находился камин, где тихо потрескивали дрова.

Мистер Коллинз привел нас к двум стоящим друг напротив друга диванам, обложенными синими подушками. Эрик сразу плюхнулся на диван, и рядом с ним присел Сэм, достав телефон и уткнувшись в него. В то время как мистер Коллинз и мама что-то бурно обсуждали, я неловко переминалась с ноги на ногу, продолжая осматривать гостиную. На полу был расстелен мягкий бежевый ковролин, а с обеих сторон камина стояли стеллажи, на полках которых разместились хрустальные вазы и статуэтки. Светлые стены были также украшены винтажным декором: в основном преобладали картины с изображением местной природы.

— Эйлин, пожалуйста, присаживайся, — миссис Коллинз сухо улыбнулась.

Я кивнула и осторожно прошла дальше, сев на другой конец дивана. Сэм отвлекся от телефона и поднял на меня голову, устремив светлые глаза будто бы в самую душу. Буквально через мгновение он равнодушно отвел их, вновь уткнувшись в телефон, будто бы я была невидимкой.

Я молча сидела, чувствуя себя жутко дискомфортно: все были чем-то заняты, беседовали, а про меня будто забыли… Сразу в памяти всплыл неприятный случай, произошедший в средней школе. Я с подругами гуляла по магазинам, но в один момент отстала и потеряла девочек из виду. Несмотря на попытки найти их, дозвониться по телефону, все было безрезультатно. Совсем отчаявшись, я пошла в кафе и, к своему удивлению, встретила подруг там: они спокойно перекусывали, а когда подошла к ним, то стали оправдываться, якобы думали, что я ушла домой. Несмотря на то, что мне было обидно, я не стала с ними ссориться, хотя почему-то вину искала в себе. С того времени много прошло, в том числе и изменилась самооценка.

Я горько улыбнулась, вспомнив, как в той же средней школе сильно зацикливалась на фигуре и внешнем виде, остро переживая любое высказывание в свою сторону. Даже хотела сидеть на диетах, не имея никакого понятия, что в подростковом возрасте недоедания опасны. В старших классах все кардинально изменилось: я резко поняла, что никому ничего не должна, и если какому-то Алексу не нравится форма моего носа, то это сугубо его проблемы. Я приняла себя такой, какая есть, полюбила тело, и стало совершенно не важно, соответствует ли оно чьим-то стандартам красоты или нет. С принятием себя пришла большая уверенность: если раньше было проблемой говорить перед публикой, то теперь выступления перед аудиторией приносили удовольствие. Особенно, когда меня действительно с интересом слушали.

В комнату беззвучно вошел дворецкий, и я мигом отбросила мысли.

— Мистер Коллинз, комнаты готовы, — ровным тоном голоса сказал он, продолжая также холодно и мрачно смотреть на окружающих.

Я никак не могла отделаться от мысли, что мне в нем что-то не нравится и отталкивает. Но что? Стоит ли вестись на интуицию или это просто переживания, связанные с непривычной переменой обстановки? Я бросила короткий взгляд на присутствующих, но никто даже не обратил внимания на дворецкого. Только миссис Коллинз дернула плечом и поджала тонкие губы. В ее глазах читалось явное отвращение. «Значит, не мне одной дворецкий не нравится. В любом случае, надо вести себя так, будто все хорошо», — я твердо решила придерживаться этого плана.

— Отлично! Проводи, пожалуйста, мисс и миссис Паркер в их апартаменты, — быстро ответил мистер Коллинз. Я с готовностью встала. — Не задерживайтесь долго! Мы рассчитываем на то, что вы пообедаете с нами. Какой грандиозный обед мы подготовили в честь вашего приезда!

— Самаэль, может, хватит в телефоне сидеть? — строго проговорила миссис Коллинз, бросая холодный взгляд в сторону сына. — Помоги дамам с багажом.

Сэм послушно встал и подошел ко мне. Какой же он высокий… По сравнению с ним, я чувствовала себя карликом. Прядь его темных волос закрывала часть лица. Невольно смахнув ее, парень наклонился к чемодану, стоявшему около меня. Метнув быстрый взгляд, он подошел к маме, взяв в руки и ее багаж. Всей компанией мы последовали за дворецким, медленно поднимаясь по винтовой лестнице. Темные стены были потерты, они, мебель и элементы декора придавали всему атмосферу старины. Я поймала себя на мысли, что ощущаю себя так, будто нахожусь в музее.

Мы поднялись на второй этаж. Стены были все также покрыты темными обоями, кое-где висели причудливые светильники, дизайн которых создавал впечатление, будто я оказалась в шестидесятых годах позапрошлого столетия. Несмотря на то, что на улице было солнечно, в узком коридоре царил мрак, слегка нарушаемый тусклым свечением ламп.

— Вот комната для мисс, — Михаил указал рукой на первую дверь, — а вот ваша, миссис Паркер.

— Спасибо, — улыбнулась мама.

Я открыла дверь в свою комнату и вновь испытала эстетическое удовольствие. Мансарда, двуспальная кровать, покрытая пастельно-бежевым покрывалом, зеркало в полный рост в дальнем правом углу, гирлянда, обрамляющая рамку зеркала, свечи на туалетном столике…

— Куда чемодан поставить? — я вздрогнула, впервые услышав голос Сэма. Он приятно удивил: низкий, бархатистый. Невероятное удовольствие для ушей!

— Сюда, — я указала на пространство около шкафа, — спасибо.

Молодой человек поставил чемодан и ушел в соседнюю комнату, куда разместили маму.

Теперь можно было со спокойной душой приступить к раскладыванию одежды. Пригласили нас на неделю, поэтому вещей я взяла немного, только самое необходимое. В первую очередь я разложила пару футболок, толстовку, свитер и удобные джинсы. Маленькую косметичку положила на туалетный столик: вдруг пригодится подкраситься. Хоть я и не крашусь ярко, но иногда хочется подвести глаза или выделить брови. С любовью во взгляде я вытащила из чемодана Кермита, уже слегка потрепанную мягкую игрушку. Наверное, это странно для восемнадцатилетней девушки брать с собой игрушки, но с этим лягушонком у меня связано много приятных воспоминаний, да и я привыкла его брать в путешествия.

Едва вещи оказались на своих местах, в дверь постучали. Я мягко откликнулась, и мама приоткрыла ее.

— Чуть не забыла, где твоя комната…

Я никого так никогда не любила, как маму. У меня всегда с ней были доверительные отношения: она понимала, поддерживала в любых ситуациях, учитывала мою точку зрения, да и еще мемы понимала! Зная, что у многих бывают сложные отношения с родителями, я особенно ценила ее заботу. Она никогда не отмахивалась от меня, даже когда была сильно уставшей, ведь ей приходилось работать за двоих, чтобы оплачивать счета, мою учебу и прочие расходы. Я уже давно подумывала о подработке, но постоянной пока что найти не получалось.